Гарля с трудом вскарабкались на холмик, так как не все смогли пройти по дороге, петлявшей по взгорку, и ударили в неровный строй штангордцев. После чего всё происходящее слилось для жреца в одну нескончаемую схватку. Удар дубиной откинул одного горца в сторону. Второй удар на излёте задел другого по затылку, и тот упал под ноги своих товарищей. Остриём укол – и чей-то окровавленный глаз повисает на дубинке. Отбив меча. Защита. Новый укол. Удар, за ним ещё один. Пот заливал глаза. Жрец смахнул его рукавом мантии и получил сильный тычок древком копья под рёбра. Нойм пошатнулся, и это спасло его от лезвия меча, просвистевшего всего в нескольких сантиметрах от головы и срубившего несколько волосков.
Схватка откинула его к дереву, в импровизированный тыл спешенного эскадрона, и он смог оглядеться. Полсотни конников всё ещё сдерживали напор горцев, но конец был неизбежен, если… В этот момент затрубили звонкие трубы, и на дороге появились сотни рыцарей, которые спешили на подмогу своим братьям.
– С дороги! – закричал капитан, тоже увидевший это. – Отход!
Штангордцы резко отскочили назад, развернулись и побежали прочь с дороги. Всадники, ударив своих тяжеловозов шпорами, стальной лавиной устремились на горцев. Элита герцогства, дворянская рыцарская конница в секунды набрала разбег, ударила в строй гарля, больше напоминающий толпу, и началась резня. Рыцари раскатывали неорганизованных горцев в блин, топтали их лошадьми. А потом сверху, с высоты своих сёдел, крушили их головы своим излюбленным оружием. Кто-то махал тяжеленной булавой, кто-то шестопёром или прадедовским мечом. А некоторые орудовали обычными обитыми железом палицами, грубо, дёшево и надёжно. Только на пару минут рыцари задержались на вершине холма, и стальной каток, сминая бегущих в ужасе гарля, потёк вниз.
– Нет, ну вы видели, достопочтенный, – сказал капитан жрецу, выползая из кустов, – всё сметают на своём пути.
– Сила, – прохрипел жрец, выбираясь из-под соседнего куста и выплёвывая набившуюся в рот листву.
– Становись! – Голос виконта Сагина, только недавно звучавший весело и зычно, стал сиплым и глухим.
Воины конного эскадрона лучников выдирались из болотной грязи, скопившейся в ямах вдоль дороги. Они нехотя построились, капитан их пересчитал. И в этот момент к ним подъехал главнокомандующий всей оборонительной армией полковник Микит в сопровождении охраны и свиты. Виконт Сагина подскочил к нему, чуть ударил правой рукой в районе сердца, вытянулся, насколько позволяла окружающая его скользкая грязь, и, вскинув руку, доложил:
– Господин полковник, третий эскадрон второго полка лёгкой кавалерии вёл бои в течение полутора часов с превосходящими силами противника, пробившегося на нашу сторону реки и захватившего плацдарм для дальнейшего продвижения вглубь герцогства. От вверенного мне эскадрона в сто тридцать солдат в живых осталось сорок два. Доложил капитан Сагина.
– Молодец, капитан, – бросил полковник, окинув взглядом уцелевших бойцов эскадрона. – Правильно действовал, инициативно.
И тут Микит заметил Фриге Нойма, которого неоднократно видел на военных советах возле верховного жреца.
– А вы что здесь делаете, достопочтенный Нойм?
– По мере сил своих борюсь с врагом, покусившимся на нашу любимую родину, – смирно ответил жрец, морщась от боли в боку.
– А сил у вас, как я посмотрю, достопочтенный жрец Нойм, немерено, – усмехнулся главком и выехал на вершину холмика.
Капитан и жрец пошли за ним вслед, несмотря на усталость, им было интересно посмотреть, как гвардейцы-рыцари уничтожают врага. Однако они увидели совсем не то, что ожидали, поскольку об окончательной победе речь не шла.
В низине огромная толпа людей яростно рубилась в грязном месиве. Ноги лошадей скользили, воинам в тяжёлой броне повернуться было негде, и одна масса конных воинов давила на другую, такую же. Горцев-гарля не видать, их попросту затоптали, не только рыцари герцога, но и бордзу, перебравшиеся на этот берег.
Полковник Микит молча наблюдал за сражением и по одному ему заметным признакам определил:
– Наши побеждают.
– Разрешите обратиться, – вновь вытянулся капитан Сагин.
– Говори, капитан. – Полковник, не отрываясь, наблюдал за развернувшимся сражением. – Тебе сегодня многое можно.
– А как вы определили, что победа будет за нами?
Полковник помедлил, а потом ответил:
– Смотри и учись, капитан. Наших воинов хоть и меньше, но они чуть выше и у них был разгон. Пусть небольшой, но был. Теперь битва смещается к реке, и рыцари просто выдавят бордзу в то месиво, что ещё с утра было бродом через Сану. Сила инерции и масса на нашей стороне, а значит, и победа. Понимаешь?
– Так точно, господин полковник! – Капитан вновь вытянулся, его ноги заскользили, и он грохнулся наземь.
Какой-то молодой корнет из свиты прыснул от смеха, а полковник, всё так же не оборачиваясь, произнёс:
– Корнет Вальха.
– Я, господин полковник.
– Вы видите того рыцаря с белым широким шарфом вокруг талии, который так браво орудует своим огромным мечом?
– Так точно, – отозвался корнет. – Это полковник Снат, командир гвардейского полка.
– Направляйтесь к нему и передайте приказ усилить давление на противника по правому флангу.
– Но, господин полковник, – робко возразил корнет, – на мне только лёгкая броня, меня там просто убьют.
Микит нагнулся к капитану, который уже встал, и сказал:
– Вот видишь, Сагина, ты со своими воинами в лёгкой броне полтора часа тысячи горских воинов держал – герой, не струсил. А корнет Вальха струсил. Значит, не все штангордцы настолько храбры, как ты.
Корнет с оттяжкой стегнул своего породистого жеребчика плетью и умчался в самый центр битвы. А когда через полчаса Вальха вернулся тяжелораненый, прежде чем отправить его в санитарный обоз, который подошёл к месту боя с целым пехотным полком, Микит нагнулся к нему и спросил:
– Ты понял, корнет, почему я так поступил?
– Да, – прохрипел Вальха, – понял. Нельзя смеяться над человеком, прошедшим смертельный бой.
– Это хорошо, что понял. И хочу верить, что из тебя будет толк, мой сын.
Проводив корнета, который, как выяснилось, оказался его сыном, полковник убедился, что исход битвы предрешён, и, забрав с собой Фриге Нойма, отправился в ставку армии. А вечером, когда рыцари добили остатки рахских гвардейцев и скинули их в болото, которое раньше было рекой Сана, пришло время подвести итоги сражения. Штангорд потерял полный линейный батальон, восемьдесят конных лучников и двести семьдесят рыцарей. Противник значительно больше, от трёх до четырёх тысяч пехоты гарля, тысячу лёгкой конницы и полторы тысячи элитных воинов бордзу. Первую битву выиграл Штангорд, но только первую.
24. Пламен
Всё начиналось хорошо. К паромной переправе в верховьях Атиля, которая должна была стать местом для засады на караван с золотом, вышли удачно, не привлекая к себе внимания. Нашли укромную балку, в которой можно спрятаться, расположились вдоль дороги на Ориссу и выставили наблюдателей.
