Курбат встрепенулся, стряхивая сонливость, сладко потянулся и прислушался. На кухне что-то звякнуло, и парень улыбнулся – вот оно, его счастье, совсем рядом. Он резко сел, откинул в сторону одеяло и, одевшись, подошёл к окну.
Парень и девушка уже неделю жили вместе на квартирке, которую Курбат снял для них, и каждый день, проведённый с любимой, был для молодого бури незабываемым. Ещё тогда, при первой встрече в полуподвале Косого, когда он увидел её, Курбат сразу понял – это его женщина, и он, не раздумывая, бросился на её защиту. Жаль, конечно, что Пламен оставил жить эту сволочь, Косого. Однако он вожак, ему видней. И позже, когда Эльза – какое красивое и звучное имя у любимой! – разглядела его, он ожидал услышать в отголосках её чувств тревогу, жалость, гнев, презрение – всё то, что он улавливал от других людей. Однако Курбат услышал в её душе совершенно другое: тепло, доброту и, что самое невероятное, любовь.
Как это могло случиться? Ведь он горбун, уродец, и как его можно не только жалеть, но и любить? Раз за разом он вслушивался в чувства молодой красивой девушки и слышал одно и то же – любовь. Из всех троих братьев-бури он лучше всех сканировал людей без способностей. Но здесь он засомневался и привёл на очередное свидание с Эльзой своих братьев. И оба подтвердили – да, Курбат, девушка к тебе неравнодушна.
Помнится, Пламен тогда обнял его за плечи и прошептал:
– Рад за тебя, брат. Ты нашёл своё сокровище.
А Звенислав только хмыкнул и подмигнул, мол, не теряйся, воин.
Им-то что, у них горба нет.
Итак, как же всё происходило?
После драки в подвале Курбат отвёл девушку в её каморку на втором этаже трёхэтажного каменного здания. Их встретила её мать, усталая от жизненных тягот измученная женщина, и пятилетний брат, забавный и смешливый, но сильно исхудавший мальчонка. Когда они вошли в тесное помещение с одной только койкой в уголке и маленьким обшарпанным столиком в центре, мать Эльзы резко вскрикнула и бросилась к дочери. Она подумала, что этот молодой парень с некрасивым горбом что-то сотворил с её дочерью. Но ситуация быстро разрешилась, и мать девушки села на кровать, уткнулась в колени и тихо заплакала. Впрочем, она вскоре оправилась и, встав, сказала Курбату:
– Спасибо вам, молодой человек. Извините, отблагодарить вас нечем. Сами видите, бедствуем.
– Это ничего, – ответил Курбат, – сам в приюте воспитывался, знаю, как трудно в жизни бывает. Я слышал, ваш муж на войне?
– Да, в ополчении восточных земель, – подтвердила женщина.
– Мы с братьями тоже воюем, только в отдельном рейдерском отряде. Позвольте мне хоть чем-то вам помочь. Одно ведь дело с вашим мужем делаем.
Говоря это, Курбат очень переживал. Ведь если женщина откажется, может, из гордости или по иной какой причине, то не будет повода снова здесь появиться. Однако она не отказалась и, улыбнувшись, произнесла мягким добрым голосом:
– Ну чем вы нам поможете, молодой человек, сами-то небось небогато живёте, на одном казённом жалованье.
– Нет. – Горбун улыбнулся. – Мы – рейдеры и живём от добычи. Деньги у нас имеются. – Он выудил из кошеля пару империалов и сунул их в руки оробевшей женщины: – Это вам, и ничего плохого не думайте, не надо. Помогаю вам от чистого сердца.
– Храни вас Белгор, – всё, что сказала растерянная мать.
– Что же мы, – Эльза встрепенулась, – до сих пор не знаем вашего имени. Как вас зовут?
– Курбат сын Буревоя из клана Арслана, – представился дром.
– Меня зовут Ингрид Хант, с дочерью моей вы уже знакомы, – сказала мать и указала на мальчишку, который сидел на табуретке чуть в стороне: – А это мой сын Герт Хант.
– Будем знакомы, – кивнул горбун. – Если вы не против, мне хотелось бы навещать вас время от времени.
– Конечно, мы не против. – Эльза улыбнулась своей лучезарной, доброй улыбкой. – Ждём вас вечером. Мы с мамой приготовим ужин. Придёте?
Ингрид Хант как-то странно посмотрела на дочь и кивнула:
– Да-да, конечно. Приходите, молодой человек.
Через четыре часа, как только начало темнеть, Курбат снова оказался в гостях у семейства Хант. Хозяйка, будто стряхнувшая всю свою тоску и оттого помолодевшая лет на пять, и Эльза, в новом зелёном платье, сноровисто накрыли на стол и подали праздничное семейное блюдо – рагу из баранины.
Насколько Курбат понял из разговоров за столом, раньше, до своего бегства из восточных пределов герцогства, семья жила неплохо. У Хантов имелась небольшая ферма с участком земли, где они выращивали овощи, а ещё был неплохой фруктовый сад. Урожай возили в город на продажу, а с этого уже платили налоги и жили сами. Но война всё изменила, резко и быстро. Сначала под расписку реквизировали единственную лошадь. Затем забрали в ополчение отца, и Хантам приказали срочно покинуть территорию боевых действий. Судьба закинула их в Норгенгорд. Работы не было, а на оплату тесной каморки и пропитание ушли все сбережения вместе с ценными вещами. А потом хозяин доходного дома свёл их с Косым, который ссудил три серебрянки с условием возврата к зиме. Но до зимы ещё далеко, а подлая морда решил взять плату сейчас, натурой. Так что вовремя парни зашли в тот подвальчик.
Ужин прошёл тепло, за разговорами, воспоминаниями, и немного растерянный и окрылённый надеждой на скорую встречу с Эльзой Курбат покинул каморку семьи Хант.
На следующий день он, как заправский кавалер, уже прогуливался возле дома, где жила его любимая, в этом Курбат уже нисколько не сомневался, и, дождавшись её, сопроводил на рынок. Потом начались ухаживания, прогулки, долгие разговоры ни о чём, и как-то сама собой пришла их первая ночь любви.
Эту уютную квартирку в доходном доме, всего в одном квартале от особняка, в котором жили дромы со своими «гвардейцами», Курбат нашёл сразу и снял на месяц с правом продления аренды. Он не знал, что будет дальше, как сложатся их отношения. Но надеялся и хотел верить только в самое лучшее. А поведение девушки, каждый раз встречающей его с радостью, вселяло в него надежду. И вот в один из вечеров, при прощании возле её дома, Курбат отбросил в сторону все свои страхи и сомнения, обнял девушку, крепко прижал к своей груди и поцеловал в губы.
– Ты пойдёшь со мной? – спросил он, с трудом оторвавшись от её губ.
– Да, мой мужчина, – очень серьёзно и глядя ему прямо в глаза, ответила она.
– Я хочу, чтобы мы жили вместе, как муж и жена, и уже снял нам жильё, – признался Курбат. – Я люблю тебя, будь со мной. Без тебя – мне не жизнь.
– Подожди меня минутку, – шепнула она, лишь на миг прижавшись к нему, а потом, дробно стуча каблучками сапожек, умчалась вверх по лестнице.
Через десять минут она спустилась, неся тощий узелок с вещами, и, взявшись за руки, они направились на квартиру. А едва войдя в неё и заперев дверь на крепкий засов, бросились в объятия друг друга.
Подхватив любимую на руки, он отнёс её на постель. Его всего трясло от возбуждения, хотелось взять её, обладать этой девушкой, о существовании которой он до недавнего времени и не подозревал, но без которой не видел теперь своей жизни.
