– Господи, Симочка! Ну и крякай, ты же у себя дома, – волновалась Сирена Романовна и с большим вниманием приглядывалась к дочери. – Деточка, я только хотела спросить… вот у тебя уже такие… странности начинаются, может быть, тебе не хватает друга?
Серафима завернулась в халат, обиженно плюхнулась на кровать и процедила:
– Знаешь, мамочка, если бы к тебе кто-то ночью проник…
– Да я была бы только рада! И потом, Симочка, почему же ночью? Уже половина восьмого утра, просто на улице поздно светает. А я ведь тут с шести часов. Оладушек напекла…
Только сейчас до носа Серафимы донеслись ароматные запахи. Интересно, раньше-то чего нос думал, спал, что ли? Прямо как перед мамочкой неудобно…
А Сирена Романовна уже вовсю печалилась:
– Нет, Симочка, ты меня тревожишь. На появление гостей так реагируют только в двух случаях – либо у тебя проблемы с мужчинами, либо с головой.
– Мам, а как тебе думать удобнее? – вежливо спросила Серафима и отправилась на кухню.
После сытного завтрака спать захотелось с удвоенной силой. Кукуева вообще не была сторонницей раннего вскакивания с постели.
– Мам, ты давай здесь… погуляй, можешь еще чего-нибудь состряпать, а я спать пойду, – пояснила она матери и уже направилась в спальню, но ее остановил строгий мамочкин голос:
– Дочь моя! Я к тебе по важному семейному делу. Спать не время.
Сирена Романовна одернула костюмчик, поправила сиреневые локоны и деловито вытаращила глазки.
– Девочка моя, сегодня у твоей матери важный жизненный рубеж. Понимаешь, я увлеклась… Ах, да, я тебе уже рассказывала про компьютер. Так вот. Я познакомилась с удивительным мужчиной. С уди-ви-тель-ным! Ты же знаешь, мне всегда попадались только исключительные экземпляры. Только твой отец оказался негодяем. Но у него была великолепная, породистая внешность! Как у принца Чарльза! Но речь не о нем… Так вот, сегодня у меня состоится свидание. И ты должна меня сопровождать.
Серафима вспомнила, что она должна сопровождать еще и Шишова. К Милочке. Прямо-таки даже не сопровождать, а играть главную партию. Поэтому Кукуева деловито нахмурилась, полистала телефонный справочник и ткнула на какую-то страницу:
– Не, мамочка, сегодня никак не могу. У меня весь день расписан! – обрадованно сообщила она и захлопнула книгу. – Но ты не тушуйся, смело отправляйся одна. Надень свою шубку. Ту, заячью, из собачьих шкур, которую мы тебе купили…
Сирена Романовна несколько раз промаршировала к окну и обратно, остановилась прямо напротив дочери и покачала головой.
– Боюсь тебя огорчить, но твои планы отменяются. Нет-нет, не надо мамочке перечить! Может быть, это последнее мое свидание, а ты… – очень деликатно женщина промокнула глаза платочком, вздернула голову повыше и пояснила: – Я не могу без сопровождения. Боюсь, у меня ноги расползутся… Ну что ты таращишься? У нас свидание на катке. А я, к твоему сведению, на коньках стояла последний раз в пятьдесят шестом году. Ну должен же хоть кто-то меня под руки поддерживать, пока я не вспомню все навыки!
Уж на каток Кукуеву сегодня не тянуло совершенно определенно.
– А что это твоего любимого потянуло в спорт? – подозрительно спросила она. – Может, он вообще спортивного сложения парень, ожидает встретить нечто молодое, воздушное на коньках, а тут, прости за выражение, появишься ты?
– Ах, ну какой молодой? – успокоила ее Сирена Романовна, поглядывая на себя в зеркало. – Зачем бы молодому брать себе такой ник – Седой? Он бы придумал что-нибудь вроде Нетакой, Фиолетовый, Рубль Деревянный, Шибанутый Во Всю Голову… Нет, Седой – это благородно и по-взрослому.
– Однако сама-то ты кто? – напомнила Сима.
– Ну да, я Весенний Поцелуй, но так ведь это специально! Ты подумай – этот Седой наверняка клюнул на Весенний! – увлеченно загорелась мамочка. – Между прочим, возраст мы уже обговорили – он написал, что ему тридцать.
Серафима грустно посмотрела на кровать. Похоже, сейчас придется долго утешать мамочку и со сном придется повременить.
– Вот, ему тридцать. И на что ты надеешься?
– Ну, я-то ведь тоже написала, что мне двадцать девять! – мудро хмыкнула Сирена Романовна. – В общем, Симочка, я к тебе специально пораньше, чтобы мы успели собраться. Мы встречаемся в десять на катке, а у тебя еще спортивный костюм не найден. Кстати, куда ты задевала коньки? Я же тебе покупала!
– В восьмом классе, – вздохнула Серафима.
Мамочку переубедить так и не удалось. До девяти часов она терзала дочь наставлениями, заставляла заучивать фразы и даже примерить парочку-другую приятных поз, чтобы (чем черт не шутит), если парень все же окажется молодым, он тут же перешел к Серафиме.
В девять зазвонили в дверь. Не успела Серафима предупредить мать, чтобы та внимательно изучила гостя в глазок, как та уже распахивала двери.
– Сенечка! И ты с нами, что ли? – не смогла удержаться она от возгласа. – Господи, а похорошел-то как! Прямо принц и нищий в одном флаконе! Симочка, встречай Сеню и объясни, что мы не можем долго задерживаться.
Сеня сначала краснел и смущенно принимал комплименты, но последняя фраза его насторожила:
– А чего это вы не можете? – подошел он к Серафиме. – Ты снова решила удрать, да? Мало тебе городской свалки? Господи, Семафора! Да ты еще и в камуфляж вырядилась!
У Серафимы кончилось терпение.
– Это спортивный костюм! Маме его подарил один из учеников, пограничник. И вообще, не хочешь ехать на каток, никто не упрашивает!
Ровно в десять часов мамы и бабушки, которые привели своих чад на каток, могли полюбоваться живописной группой – две раскоряченные дамы, опираясь друг о друга елочкой, медленно передвигались по глади льда, а вокруг них сумасшедшим волчком крутился юркий мужичок в отглаженных брюках, невольно подставляя своим дамам подножки. Елочка рушилась, дамы ругались непотребно, мужичок с силой восстанавливал шаткую конструкцию из двух тел, и процессия снова направлялась по кругу. Наконец дамы еле-еле добрались до бортика и без сил рухнули на скамейку.
– Все, мам, завтра я ходить не смогу. Ноги у меня сбиты, локти в шишках, а мое рабочее место – один сплошной синяк. Чего ты моргаешь? Я, между прочим, в нашем автобусе сидеть должна, а теперь мне лучше лежать. Сеня, может, мне завтра тихонечко на переднем сиденье улечься?
– Ничего! Посидишь, – хмыкнул Семен и оглянулся. – Сирена Романовна, так где ваш воздыхатель?
– Сама удивляюсь, – затрясла подбородком пожилая леди. – Говорил, что будет обязательно. В синей шапочке, белых перчатках и с клюкой.
Серафима обозрела каток и зацепилась взглядом за господина, который как раз подходил под это описание.
– Поехали, мам, сейчас тебя с женихом знакомить буду. Шишов, ты с нами? Хотя лучше бы тебе здесь посидеть…
