Горе-агентов никто не судил. По поводу их провала не было ни одной публикации в прессе. Однако и предатели, и те, кого они предали, оказались в одних и тех же тюремных камерах. Советский Союз от причастности к этой группе сразу открестился: мол, какое-то недоразумение, провокация спецслужб западных стран. Диверсанты лет десять, если не более, просидели в кабульской тюрьме Демазанг. О них все забыли — и советские власти, и афганцы. Но вот наступило время разрядки международной напряженности. И приехавший в 60-е годы в Кабул резидент внешней разведки КГБ Эрик Некрасов предпринял активные меры к освобождению тех, кто еще оставался в живых. Некоторые из бывших агентов вернулись на родину, но были и такие, кто после выхода из тюрьмы остался жить в Афганистане.
В 60-е годы Советский Союз развернул широкомасштабное всестороннее сотрудничество со своим южным соседом. Американцы, не желая полностью уступить этот плацдарм Советам, тоже предложили Кабулу реализовать ряд проектов. Например, они с помпой принялись за строительство дорогостоящего ирригационного комплекса в Гильменде. Но вскоре оказалось, что часть денег, выделенных на реализацию этого проекта, разворовали афганские чиновники, а американцы, которые могли бы предотвратить хищения, получили «откаты». Состоялся громкий судебный процесс, в ходе которого один из афганских чиновников-расхитителей был приговорен к смертной казни — случай для того времени исключительный, вызвавший огромный общественный резонанс.
Советские Союз в те же годы с блеском завершил создание джелалабадского агрокомплекса, построил ГЭС в Наглу. Усилиями советских инженеров был сооружен Кабульский политехнический институт, куда вскоре приехали высококвалифицированные преподаватели и переводчики. И это не считая успешного ввода в строй менее значительных объектов.
В 1971 году в Афганистане случилась небывалая засуха. Тогда Советский Союз, который сам закупал зерно за рубежом, направил голодающим афганцам значительную партию пшеницы. Потом нам стало известно, что афганские чи-новники пустили эту пшеницу в продажу, вместо того, чтобы, как оговаривалось в договоре, раздать ее населению бесплатно. Американцы же поступили умнее. Они расфасовали свою пшеницу в мешочки с надписью US.AID (американская помощь) и поручили раздачу зерна своим волонтерам.
Размышляя об американцах, Валерий вспомнил посла США в Афганистане Теодора Элиота. Какой симпатичный был человек! Он всегда демонстрировал дружественный настрой по отношению к нам, советским. Какие прекрасные встречи американских и советских дипломатов он организовывал! Какие речи о необходимости советско-американского сотрудничества произносил! Правда, надо вспомнить и о том, что период его пребывания в Кабуле совпал с так называемой разрядкой, когда советско-американские отношения достигли набольшего за послевоенный период уровня благожелательности. Тогда состоялся совместный космический полет, были подписаны важнейшие договоренности о ядерном разоружении. Ну и, конечно же, немалое значение имели добрые личные отношения четы Элиотов с четой Пузановых. Когда Элиот работал еще в Москве советником посольства США, Татьяна Михайловна Пузанова была заведующей отделением в одном из элитных родильных домов, и ей пришлось принимать роды у жены американского дипломата. С тех пор между ними завязалась дружба.
Правда, не все было гладко даже в годы разрядки. Валерий вспомнил свой недавний разговор со вторым секретарем американского посольства Малиновским. Дипломат не без гордости утверждал, что является родственником легендарного советского маршала, героя Великой Отечественной войны. Когда Старостин стал источать елей по поводу наметившейся советско-американской дружбы и пользы, которую могло бы принести сотрудничество СССР и США в деле оказания помощи таким бедным странам, как Афганистан, Малиновский резко его оборвал: «Я скорее поверю в существование ведьм (witches), чем в возможность американо-советской дружбы. Мы были и навсегда останемся стратегическими противниками. И в том числе здесь, в Афганистане. Такова реальность, и здравомыслящие люди должны ее принимать».
Надо сказать, что в период кульминации разрядки американцы значительно снизили свою активность в деле оказания экономической помощи Афганистану. В это время они не участвовали ни в одном крупном экономическом проекте. Возможно, тогда они действительно признали Афганистан зоной жизненных интересов Советского Союза. А может быть, и другое. Дауд тогда слишком откровенно опирался на СССР. Именно в эти годы стала поступать информация, что ЦРУ установило тесные контакты с лидерами радикальной исламской оппозиции, бежавшими в Пакистан.
Посол Элиот, хотя и демонстрировал дружеские чувства по отношению к послу Пузанову, дело свое, однако, знал хорошо. Он предпринял много усилий для того, чтобы подготовить государственный визит М. Дауда в США (он должен был состояться в мае 1978 года). Подводя в одной из своих телеграмм итоги 1977 года, Элиот писал в Вашингтон: «Американо-афганские отношения в этот период были прекрасными. Президент М. Дауд поддержал в ООН позицию СшА по вопросу Гуама и по вопросу Пуэрто-Рико. Он принял приглашение совершить государственный визит в США. Мы удвоили свой вклад в программу обучения афганских офицеров. Афганское руководство недавно подтвердило, что оно хочет более видимого осуществления американской помощи — для того, чтобы противостоять доминирующему советскому присутствию».
24 апреля 1978 года, за день до ареста лидеров НДПА, Элиот, срок пребывания которого в Афганистане подошел к концу, нанес прощальный визит президенту Дауду. Позже из окружения афганского президента просочилась информация о том, что этот «ярый сторонник разрядки» советовал афганскому руководителю принять самые жесткие меры в отношении лидеров НДПА, которые угрожают безопасности существующего в стране режима. В обмен он обещал значительное расширение всестороннего сотрудничества с США. Трудно сказать, выражал ли при этом посол свое собственное мнение или выполнял волю Государственного департамента.
Наконец, уже перед самым своим отъездом из Кабула, Элиот рекомендовал Госдепу как можно быстрее определить свое отношение к правительству Тараки. «Мы не можем с полной уверенностью квалифицировать новое афганское правительство как “коммунистическое” или “некоммунистическое” в контексте соответствующего раздела “Акта об оказании иностранной помощи”, — писал Элиот в своей телеграмме. — Новое руководство, несомненно, пришло к власти посредством насилия и кровопролития, но оно заявляет, что это было неизбежно при свержении “тиранического диктаторского режима” Дауда. Скорее всего, истинные цели и намерения нового правительства еще некоторое время будут оставаться в тени».
Американский посол призывал Вашингтон не отворачиваться от Кабула, ибо в противном случае «такая позиция может вынудить новый афганский режим стать тотально зависимым от СССР».
«Мы сможем в очень скором времени определять игру», — с оптимизмом завершал свое послание дипломат.
Элиот покинул Афганистан в мае 1978 года. На его место прибыл другой высокопоставленный американский дипломат Адольф Дабс. По сравнению со своим предшественником он сначала показался Валерию человеком серым и мало примечательным. С его приездом общение советских дипломатов с американцами приняло чисто протокольный характер.
