– Какого это «главного дела»? – недоуменно пожал плечами Антон. – На пляж и рыбалку мы ходим чуть не каждый день, в лесу успели пару раз набрать по ведру грибов-колосовиков. С ребятами по вечерам тусуемся в клубе… Книги читаем, новые фильмы смотрим, каждый день в компьютерные игры рубимся… Все нормально! Лето как лето!
Родик так посмотрел на друга, что Антон замолчал. Только сейчас он сообразил, что действительно забыл об одном важном деле.
– Ты говоришь о поисках Тихвинской иконы? – лениво спросил Тёма, отмахиваясь веткой от назойливых комаров. – А я-то думаю, когда ты нас с Антошкой наставишь на путь истинный! Говорят, что ты чуть ли не каждый божий день ходишь в наш храм?
– Вот как? – удивился Антон. – Зачем? Ты что, стал верующим?
Родик слегка смутился и опустил голову.
– Ну, еще не совсем… – тихо сказал он. – Но… со мною словно бы что-то происходит. Это моя бабушка-прабабушка Варвара все затеяла… Я имею ввиду ежедневные посещения нашего храма. До прошлой осени я даже и не думал, что она – глубоко верующий человек! Да, в ее комнате в углу висит икона, она часто по вечерам читает Библию, молится… Но в последние годы бабуля нечасто выходила из дому. Все жаловалась на боли в ногах и спине…
А теперь, после открытия новой церкви, у бабушки-прабабушки откуда-то силы появились, словно помолодела! До храма ей поначалу было одной дойти нелегко, вот она и подрядила меня каждое утро провожать ее в голицынский парк. Само собой, ее надо было отводить и туда, и обратно. Поначалу во время церковной службы я слонялся без дела по парку, а потом надоело, и я вместе с бабушкой-прабабушкой остался в храме. Там собиралось немало народу, причем самого разного возраста. Я даже не думал, что в нашем Петровском так много верующих!.. Поначалу я ничего толком не понимал из слов отца Тихона, но бабушка-прабабушка тихонько объясняла мне слова всех молитв. А потом я по-настоящему подружился с батюшкой…
– Ну и дела! – покачал головой Тёма, пристально глядя на друга. – Вот уж никогда не подумал бы, что ты всерьез заинтересуешься религией! Антон – другое дело, он вообще не от мира сего. А ты… Не ожидал.
Родик поднял голову, и Тёма даже вздрогнул. У Родика были такие глаза… Что-то в них появилось совершенно новое, какая-то уверенность, чего раньше не было.
– Небось, ты и Библию теперь стал читать? – с интересом спросил Антон.
– Ветхий Завет прочел полностью, сейчас читаю Новый. Там столько странного и непонятного! Я давай расспрашивать бабушку-прабабушку, и она стала мне объяснять. Ну что я прежде знал о библейских сказаниях? Разве что об изгнании Адама и Евы из рая. А там такие истории!.. Отец Тихон тоже помог кое в чем разобраться. Он, кстати, к нам троим относится очень хорошо». А еще отец Тихон мне рассказал про таинства, обряды, устройство храма, иконы, иконостасы. Это так интересно!
Родик вскочил. Казалось, что этот пятнадцатилетний мальчишка находится не с друзьями в Детском лесу, а читает лекцию с кафедры какого-то серьезного института или университета. Его глаза уже не просто горели – пылали:
– Устройство православного храма уходит своими корнями в глубокую, ветхозаветную старину. Как и древний Иерусалимский храм, он состоит из трех частей: алтаря, собственно храма и притвора. В архитектуре и интерьере храма нет ничего лишнего: каждый предмет имеет символическое значение.
Антон и Тёма, переглянувшись, стали с интересом наблюдать за Родькой, а тот воодушевленно продолжал:
– Притвор символизирует мир людей, которые только готовятся принять христианство. Храм означает мир христиан, а алтарь – небо, жилище Бога.
Храм от алтаря отделяет перегородка с иконами. Это и есть «иконостас». Классический иконостас состоит из пяти ярусов икон, расположенных в определенном порядке. Нижний ярус называется местным, потому что в нем помещается икона праздника или святого, в честь которого назван храм. Да, чуть не забыл сказать: в середине местного ряда находятся Царские Врата – центральные двери, ведущие в алтарь. Входить в них могут только священники. Слева от Царских Врат находится икона Богоматери, справа – Христа, а еще правее – местная икона. Наша Тихвинская икона в Успенском храме находилась как раз на этом месте.
Второй ярус иконостаса называется «праздничный». Здесь располагаются иконы двенадцати праздников в честь главнейших событий, описанных в Евангелии.
Третий ярус носит название «деисус», что в переводе с греческого означает «моление» или «прошение». В центре яруса располагается икона Иисуса Христа, слева от нее – икона Богоматери, справа – Иоанна Крестителя. Про него вы, конечно, тоже ничего не знаете?
Антон с Тёмой замотали головами.
– Слушайте, – профессор Родик продолжал свою лекцию. – Иоанн Креститель самый почитаемый святой после Богородицы. Он первым объявил о приходе Мессии – Спасителя, которого давно все ожидали в Иудее. Он крестил в водах реки Иордан самого Христа. Он много проповедовал, крестил людей, призывал к покаянию. Потом его арестовали и отрубили голову. Так вот, в деисусном ярусе за иконами Девы Марии и Крестителя располагаются иконы апостолов – ну, учеников Христа, – видя непонимание в глазах друзей пояснил Родик, – а также архангелов и святых, склонившихся к Спасителю.
Четвертый ярус – пророческий, это ярус икон пророков Ветхого Завета – Исайи, Иеремии, Даниила и других.
Ну а пятый – праотеческий. Здесь – иконы патриархов израильского народа – Ноя, Авраама, Исаака, Иакова.
Это, так сказать, классическое устройство иконостаса. Но часто можно встретить и другие варианты: вместо пяти ярусов – три или четыре, праздничный ряд – выше деисуса или его совсем нет.
Антон с Тёмой сидели, раскрыв рты. Они явно не ожидали услышать такое от своего друга. Видя это, Родик решил закрепить успех:
– А вы знаете, что все типы икон Богородицы, а их более трехсот, укладываются в три основных типа композиции: «Умиление», «Оранта» и «Одигитрия».
Выдержав паузу, которой мог бы позавидовать великий актер Василий Качалов, славившийся талантом заполнять классические монологи многозначительной тишиной, Родик продолжал:
– На композиции «Умиление» Богоматерь изображается по пояс. Склонив голову, она держит на руках сына, прильнувшего к лицу матери.
На иконах «Оранта», или «Знамение», Богоматерь смотрит прямо, ее руки подняты до уровня плеч с развернутыми наружу ладонями. Иногда в круг на ее груди вписано изображение младенца Иисуса.
В композиции же «Одигитрия» сын на руках матери не прикасается к ее щеке, сидит на некотором отдалении и смотрит не на мать, а перед собой.
Так что наша икона – это Тихвинская Богоматерь «Одигитрия», – торжественно закончил свою речь Родик.
Антон и Тёма смотрели на друга с удивлением и нескрываемым восхищением. Такие познания в иконоведении!
Тёма пришел в себя первым, озадаченно хмыкнул и потер подбородок.
– Выходит, теперь в нашем АРТ появился специалист по христианству? Ха, любопытно все получается! Антошка – лучший из нас троих знаток истории и компьютеров, я (Тёма гордо выпятил грудь) – знаменитый на все Петровское сыщик, и только ты был просто Лис…
