Вторая книга трилогии «Клад и Крест», за которую автор в 2014 году был удостоен Государственной премии Правительства России в области культуры
Предисловие автора
Книга, которую вам, ребята, предстоит прочесть, весьма необычная. Это и приключения, и детектив, и «школьная проза», и рассказ о первой любви, и историческая повесть. Но главное, что это книга рассказывает о жизни таких же российских ребят, как и вы сами!
Когда-то в молодые годы ваши родители зачитывались замечательными повестями о «сверстниках, обдумывающих житье». Наверное, ваши папы и мамы назовут в первом ряду такие шедевры, как «Кортик» и «Бронзовую птицу» А.Рыбакова, «Тимур и его команда» А.Гайдара, «Два капитана» В.Каверина. Эти книги помогли многим поколениям ребят страны Советов найти свой верный путь в жизни.
Ныне мы живем в другое время, и Россия стала другой страной. Нам, взрослым людям, очень хотелось бы, чтобы наши дети и внуки воспринимали многовековую историю России как единое целое, чтобы вы научились гордиться достижениями своих предков и верно понимали все их ошибки и заблуждения. Вы должны научиться созидать, а не разрушать!
Название книги «Клад и крест» далеко не случайно. Поначалу герои этой повести увлеклись поисками сокровищ князей Голицыных. А там где сокровища, там, конечно же, и могилы, убийства и прочие ужасы.
Но поиски сокровищ вскоре привели ребят к совершенно иному понимаю слов «клад» и «крест». Надеюсь, и вы, мои юные читателю, тоже пройдете вместе с Антоном, Родиком, Тёмой, Оксаной и их друзьями непростой путь духовного просветления, который ведет людей к Свету и Вере и Добру.
От того, какие дороги в жизни выберете вы, ребята, зависит будущее нашей великой Родины!
Сергей Сухинов
Глава 1. Гроза над Петровским
Этот июльский день выдался на редкость жарким и душным.
Лёнька Кротицын по прозвищу Книгочей так и сяк крутился на мягком диване в своей комнате, и никак не мог найти положение поудобнее. Окна были распахнуты настежь в сад, но дышалось почему-то трудно, и в душе мальчика царила непонятная маята. И только когда откуда-то издалека донесся глухой раскат грома, Лёнька понял: надвигается гроза!
Зевнув, он потянулся, затем надел кроссовки и вышел из дома в сад, держа книгу под мышкой. Он обожал читать в грозу, под шум ливня в садовой беседке – предмете тайной зависти всех его приятелей.
Кротицыны жили на самом краю Петровского, на крутом берегу Москва-реки. Стоило же просто повернуть голову, и перед взором как ладони открывалась панорама деревни и примыкающего к нему поселка Института Биологических Проблем. По ночам, сидя на скамейке с маленьким телескопом в руках, Лёнька мог часами наблюдать за звездным небом, а потом рассказывал друзьям про якобы увиденные им хвостатые кометы и далекие галактики.
Многие ребята не верили в эти россказни, но кое-кто про себя думал: а вдруг в этом что-то есть? Конечно, Лёнька слыл фантазером, но вот беседка в саду Кротицыных была на самом деле очень необычной. Не какая-нибудь деревенская самоделка, сделаннпя из досок и железа. Нет, на краю участка возвышалось старинное сооружение из белого камня: шесть мраморных колонн и вытесанный из цельного куска известняка купол трехметрового диаметра. Беседку построили в начале XIX века в усадьбе князей Голицыных, что располагалась здесь менее чем в ста метрах от дома Лёньки.
Когда-то этой беседкой завершался грандиозный княжеский парк, от которого ныне осталось лишь несколько десятков древних деревьев. Одно из них по воле судьбы также росло возле дома Кротицыных – двухсотлетний ливанский кедр, с характерной плоской вершиной кроны и длинными раскидистыми ветвями. Такого дерева не было больше нигде в Подмосковье, и потому о нем не раз писали статьи в газетах ученые-ботаники. «Ну и везет этому пустомеле!» – с завистью говорили о Лёньке в школе его неприятели.
А теперь признайтесь – разве бы вам не захотелось встретить грозу, сидя в скамейке в древней княжеской беседке, да еще под древним кедром, чья родина находится в далекой Малой Азии?
Почесывая укушенную комаром руку, Лёнька пошел по узкой асфальтовой дорожке, ведущей через сад. Наверху, среди густых ветвей, сияло нестерпимой голубизной июльское небо. Было тихо, и только отчаянная духота да вдруг умолкший щебет птиц предвещали скорую грозу. Наконец, со стороны Знаменков донеслось далекое глухое грохотание.
Вскоре Лёнька уже сидел на своей любимой скамейке, упершись ногами в одну из колонн. Сквозь вьющийся дикий виноград он увидел, как на Знаменки с северо-запада медленно надвигался иссиня-черный фронт облаков. То там, то здесь их прочеркивали зигзаги молний. Гроза обещала быть на редкость сильной, и Лёнька даже облизнулся в предвкушении предстоящего буйства стихий.
Надо сказать, что в свои четырнадцать с небольшим лет Лёнька был бесшабашным малым и обожал всяческие острые ощущения. Хилое телосложение и не очень крепкое здоровье не мешали ему выбирать в парке Горького самые головокружительные аттракционы, от одного вида которых у его родителей начинали кружиться головы. «Космонавт ты наш сопливый», – с облегчением говорил отец, когда его сынишка с улыбкой на устах выходил из какой-нибудь очередной летающей ракеты или железного дракона.
Но никакие самые крутые горки или карусели не щекотали так Лёньке нервы, как гроза. Ему не раз доставалось от матери за то, что он не желал во время страшных небесных канонад закрыть окна в своей комнате. «Совсем свихнулся от своих книг, – сердилась мама. – А вдруг в дом влетит шаровая молния? Сгорим ведь, словно в печке!»
Сегодня Лёньке повезло. День был будним, и родители еще не вернулись с работы. Гуляй, не хочу!
Усевшись поудобнее, мальчик раскрыл томик своего любимого писателя Эдгара По. Дождавшись очередного раската грома, он нашел рассказ «Падение дома Ашеров» и громко прочитал:
«В течении всего унылого, темного, глухого осеннего дня, когда тучи нависали гнетуще низко, я в одиночестве ехал верхом по удивительно безрадостной местности и, когда сумерки начали сгущаться, наконец обнаружил в поле моего зрения дом Ашеров. Не знаю, отчего, но при первом взгляде на здание я ощутил невыносимую подавленность… Я направил коня к крутому обрыву зловещего черного озера, невозмутимо мерцавшего рядом с домом, и посмотрел вниз – но с еще большим содроганием – на отраженные перевернутые стебли седой осоки, уродливые деревья и пустые, похожие на глазницы, окна.»
Раскаты грома заглушили на время его слова. Лёнька довольно улыбнулся, перелистал пару страниц и продолжил чтение своих самых любимых мест из рассказа:
