Игорь хотел сказать что-то, но прикусил язык. Из леса на поляну с громким рычанием выехал большой черный джип. Заметив его, генерал нахмурился.
– А это еще кого нелегкая принесла? – озабоченно пробормотал он.
Лица следователей-оборотней просветлели. Оба обернулись и в упор взглянули на отца Темы. В их взглядах явно читалось победное: «Ну, что мы говорили? Наша все равно взяла!»
Однако вскоре улыбки на их лицах погасли. Из джипа вышел плотно скроенный человек в элегантном черном костюме. Вслед за ним на землю спрыгнула… Полина с кошкой в руках! На этот раз Княжна была одета в джинсы и серебристую футболку, а волосы были собраны в простой пучок. Антон поразился тому, насколько Полина стала выглядеть лучше без шикарных нарядов, которые попросту портили двенадцатилетнюю девочку.
– Серебряков! – охнул Родик. – Чтоб мне провалиться под землю, если это не он…
Серебряков подошел к генералу Свешникову и крепко пожал ему руку.
– Добрый день, Иван Сергеевич, – произнес промышленник. – Хотя какой-уж там добрый…
На лице генерала расцвела подобострастная улыбка.
– Глазам своим не верю! – воскликнул он. – Олег Валентинович! Каким ветром вас сюда занесло?
Серебряков указал на свою дочь.
– Ветром по имени Полина. Теперь я начинаю понимать, почему ураганам обычно дают женские имена! Утром до нас донеслась весть про пожар в бывшем пионерском лагере. Как-никак, мы почти соседи! Ну, а потом мне позвонил один очень уважаемый человек…
Повернувшись, Серебряков спросил Игоря:
– Это тебя зовут Мастер? Рад познакомится.
– Я тоже рад.
– Сочувствую вашему горю. Но не отчаивайся, парень. Не все еще потеряно!
– Вы хотите купить этот участок земли? – с надеждой спросил Игорь.
– Нет. Строительство в этом экологически грязном лесу нерентабельно по многим причинам. Прости, но я деловой человек, и не привык выбрасывать деньги на ветер.
Игорь грустно опустил голову.
– Но я предлагаю другой вариант! – сказал Серебряков. – Узнав про пожар, я связался со своими друзьями из крупной компании «Двуречье». Компания завершает строительство под Балашихой современного детского городка для детей-сирот. В принципе, мои друзья готовы уже сейчас принять в свой детский городок твою коммуну. Я договорился, чтобы для вас выделили отдельный коттедж.
– А для Меньших? – быстро спросил Игорь.
– Найдется место и для них, – добродушно усмехнулся Серебряков. – К тому же, в городке сейчас заканчивается строительство культурного центра, со своим небольшим театральным залом. Правда, возникли некоторые проблемы с финансированием, но мой холдинг готов довести дело до победного конца. Да, прежний ваш театр детей и зверей сгорел, но жизнь-то на этом не кончается! Хочешь стать художественным руководителем нового театра? Я договорюсь с моими хорошими знакомыми из мира цирка, они тоже вам помогут. Согласен?
– Да, согласен, – кивнул Игорь. – Но повторяю: мы поедем только вместе с Меньшими!
– Понимаю, – серьезно сказал Серебряков. – Ведь Меньшие – ваши друзья. А друзей продавать и предавать нельзя, это великий грех. Верно, Полина?
Девочка подошла к отцу и пристально посмотрела на Антона, демонстративно не замечая стоявшую рядом с ним Таю.
– Верно, папа, – сказал Княжна.
Она прижала к себе Проныру, поцеловала прямо в черный носик, так что кошка даже зажмурилась, а потом опустила на землю.
– Иди к своим друзьям, милая, – тихо попросила Полина.
Проныра радостно заурчала и побежала было к Мастеру, но затем внезапно остановилась и, повернув голову, озадаченно посмотрела на Полину.
Девочка всхлипнула.
– Иди, иди, Сорока! Сейчас ты нужнее ребятам из коммуны, чем мне.
Проныра села, не зная, что делать. Она смотрела то на Игоря, и в ее глазах зажигалась радость, то оборачивалась на Полину, и тогда на треугольной мордочке появлялось выражение грусти и растерянности. Хвост кошки нервно метался по траве, выдавая крайнюю растерянность бедного животного.
Родик хотел что-то сказать, но Игорь положил ему руку на плечо.
– Молчи, – прошептал он.
Наконец, кошка вскочила с земли и ринулась к Мастеру. Игорь нагнулся и протянул ей руки. Проныра высоко подпрыгнула и как обычно, улеглась на его плечах серым меховым воротником.
Полина вздрогнула. Она подозревала, что так и должно случится, и все же немножко верила в чудо. Увы, чуда не произошло… Сорока – вернее, Проныра, окончательно вернулась к своим старым друзьям. И это правильно! Ведь сейчас, после гибели лесной коммуны, бедным сиротам так трудно…
Поймав недоуменный взгляд Серебрякова, Игорь пояснил:
– Проныра вспомнила нашу первую встречу. Ей было месяца два от роду, когда я подобрал ее возле мусорных контейнеров где-то возле Киевского вокзала. Всего одно только ласковое слово произнес – и котенок тотчас забрался мне на плечи. Сам согрелся, и меня согрел. Ну как было не взять такого умного зверька? С той поры мы уже три года не расстаемся.
Повернувшись, Полина опустила голову и побрела в сторону отцовского джипа. Неожиданно она почувствовала, что кто-то карабкается по ее спине. Это была Проныра. Она ловко забралась девочке на плечи и обвилась вокруг ее шеи.
Игорь рассмеялся.
– Все правильно – Проныра нашла свой новый дом. Береги ее, Полина!
Когда джип уехал, Антон достал из кармана джинсов потертый конверт с деньгами – тот, что ему вернула Полина, и со вздохом облегчения отдал Игорю.
– Возьми, Мастер, – сказал он. – Считай, что это подарок от Княжны. Теперь эти деньги чистые, они вам сейчас очень даже пригодятся.
Игорь открыл конверт. Глаза его удивленно округлились. Он хотел что-то возразить, но потом посмотрел в сторону несчастных коммунаров, и молча спрятал конверт в кармане куртки.
Когда джип развернулся и начал выезжать на дорогу, Игорь вдруг увидел, что в машине, на заднем сиденье сидел еще один человек. Это был… отец Даниил! Батюшка улыбнулся, благословил Бекетова, а затем почему-то приложил палец к губам.
– Так вот в чем дело… – прошептал Игорь. – А я-то удивился, с чего это Олег Серебряков вдруг решил заняться благотворительностью? Так это отец Даниил его убедил!..
Игорю захотелось немедленно побежать вслед за машиной, остановить ее и попросить отца Даниила, чтобы тот поговорил с ребятами, утешил их…
Но Игорь не сделал ни шага. Он понял, почему батюшка не хочет, что называется «светиться». Христос учил не творить добро напоказ ради славы человеческой, временной, чтобы не потерять ту вечную славу, которую дает Он Сам. Потому Церковь зачастую творит добро тихо, без шума, без огласки. Просто делает. Да и не хотел отец Даниил, чтобы все поняли: Олег Серебряков вложил деньги в детский интернат не по внезапному порыву души, а после долгих и нелегких бесед с ним. И это было очень мудро! Ведь добрые дела могут войти у богача Серебрякова в привычку, и в следующий раз он сделает что-то хорошее уже сам, без подсказки.
