– Бабуля, сейчас фермерских хозяйств, которые выращивают экологически чистые овощи, фрукты и ягоды, просто пруд пруди!
– Да? – недоверчиво прищуривалась в ответ бабуля. – А ты этих фермеров лично знаешь? За честность этих людей поручишься?
– Их же проверяют. Всякие специальные комиссии небось созданы.
– То-то что по телевизору круглый день показывают, то того за взятку взяли, то этого. А я и сама знаю, как это бывает. Наплетут, что ничего, кроме навоза, в землю не кладут, а сами напихают такого, что потом вы у меня загнетесь все раньше времени. Пойми, я не о себе забочусь, а о вас! Мне-то самой уже ничего не страшно. Я-то свое пожила, спасибо Господу и на этом. Но вы-то, вы! Вы же у меня еще молодые! Вам еще жить надо. Особенно тебе, Антошка!
– А чего мне?
– Вырастешь большой, поймешь! А пока слушай, что тебе старшие говорят. Вот женишься, детей родишь, внуков дождешься, потом можешь что попало трескать. Хоть одними чипсами живи. А пока ни-ни!
И невозможно было переубедить бабулю. Даже ее собственная дочь Алена, мама Антона, и то не смогла. И лучшая подруга не смогла. И папа не смог. Все их доводы разбились о стойкое желание старшего матриарха кормить своего единственного внука исключительно чистым продуктом, чтобы дождаться от него такого же здорового потомства.
Так что теперь Антону предстояло ради собственной пользы и спокойствия бабули поработать.
– Курочек, козочек я уже купила, – приговаривала бабуля, пока Антон все еще размышлял, что ему делать, копать или не копать. – Ничего, Антошка, в следующем году, если я тут обживусь, мы и лошадку купим. На ней пахать станем.
Антон только простонал ей в ответ в отчаянии:
– Бабу-уля!
– Копай давай! Заболталась я тут с тобой! А у меня дел полно!
И бабуля отправилась доить козу, купленную буквально накануне. Вообще семья Великановых никогда раньше натуральным хозяйством не занималась. Семья происходила из технической интеллигенции и представления о том, как и что нужно делать с собственной живностью и землепашеством, имела самые отдаленные. Но бабуля была настроена бодро, она была полна уверенности, что у них все получится.
– Не боги горшки обжигают! Научусь!
Но если до этого сезона деятельность бабули была ограничена всего лишь жалкими шестью сотками, которые прилагались к домику в садоводстве, то в этом году ей подвалил буквально царский подарок. Целых двадцать соток, да еще в дачном некоммерческом товариществе, где их всех домов было от силы построена половина. Да и в той жильцов почти не наблюдалось. Таким образом, участок их оказался окруженный тремя другими пустующими участками, на которых бабуля планировала пасти своих коз и выгуливать кур. А с четвертой стороны к участку примыкал лесок с редкими березками, в которых бабуля собиралась пасти трех поросят, также ею приобретенных на радостях по случаю удачной сделки.
– Всю жизнь на приличный домик копила, а тут такие хоромы! И задаром! Ох, братец! Не любила я тебя, всю жизнь ругала да проклинала, а выходит, что зря!
Бабушка говорила о своем родном брате, с которым поссорилась на почве неправедного, как она считала, раздела отцовского наследства еще в семидесятых годах прошлого века. Тогда брат с сестрой не поделили отличный чехословацкий мебельный гарнитур, на который бабушка заявляла особые права, поскольку, как и многие дефицитные импортные вещи в СССР, этот гарнитур покупался «по очереди». А «очередь» предоставила организация, в которой работал дедушка – бабушкин супруг.
Далеко не всякую приглянувшуюся вещь в советской стране можно было приобрести, даже имея в кармане необходимую для ее покупки сумму. Нужно было еще выстоять в очереди, состоящей из числа других претендентов на данный предмет. И очередь эта для рядового члена общества могла растянуться на долгие годы. Тут уж оставалось либо искать блат, то есть знакомство среди нечистых на руку завмагов, либо устраиваться на предприятие, которое для своих сотрудников выбивало места в таких вот очередях. Чаще всего это были конторы, так или иначе связанные с военной или энергетической промышленностью. В одной из таких контор и работал дедушка.
В общем, получалось, что без бабушки этот гарнитур никогда бы не занял свое почетное место в квартире ее родителей. Но родной брат Боря этот факт проигнорировал. Более того, вожделенный гарнитур он вывез сразу же после поминок, устроенных по отцу. Так что когда на другой день бабушка явилась за данным предметом, он уже исчез. Несмотря на устроенный бабушкой скандал, отстоять гарнитур ей так и не удалось. Равно как и кое-какие другие предметы обихода, как то: набор даже не серебряных, а всего лишь посеребренных ложечек, чайный сервиз, а также ковер производства дружественной Венгрии.
Бабушке достались проеденный молью бухарский коврик, ополовиненный столовый сервиз и приборы с костяными ручками, которыми жена брата брезговала пользоваться, называя благородную слоновую кость – «рогом». Эти вещи были осколками прежнего дореволюционного быта, когда дедушка самой бабушки работал шофером на строительстве бухарской дороги, прилично зарабатывал, и бабушка Антошиной бабушки могла позволить приобретать в дом разные приятные женскому хозяйственному сердцу мелочи.
Надо сказать, что бабушка Антона не прогадала. И в девяностых годах, когда к власти пришли бандиты с партийным прошлым, все эти вещи удалось выгодно пристроить. Попорченный молью коврик оказался ручной работы, так что антиквар ухватился за него, несмотря на проплешины. Ножи и вилки тоже пошли на ура. А уж сервиз на двенадцать персон, из которых осталась лишь половина, отлично пригодился, так как был снабжен клеймом Кузнецовского фарфорового завода поставщика его Императорского Величества Двора и сошел за сервиз на шесть персон.
И все же бабушка со своим братом поссорилась и не общалась. Чехословацкий гарнитур встал между ними Великой Китайской стеной.
И вдруг в самом начале этого года, стоило отшуметь новогодним праздникам, как бабушке позвонил человек, который представился душеприказчиком ее брата и заявил, что бабушке надлежит вступить в права наследства. Оказалось, что брат ее скончался, не оставив после себя наследников по прямой линии. А раз так, то наследницей становилась его сестра – бабушка Антона.
– Ваш брат сам этого хотел. И он выставил одно лишь условие. Вы должны поселиться в ДНТ «Восход», где он незадолго до своей кончины выстроил себе новый дом.
– Как же я там буду жить? Небось ни воды в доме, ни удобств никаких. Все до ума доводить нужно.
– Дом каменный. Горячая вода и удобства имеются. Также поселок газифицирован.
– Чего же брату там не жилось, если дом такой хороший?
– Он и хотел там жить. На старость себе строил. Да вот не пришлось.
Бабушка сочла новый дом и прилегающий к нему участок достойной компенсацией за утраченный ею когда-то гарнитур и простила брата.
Побывав в поселке, бабушка пришла в еще больший восторг. Она с недоумением встретила слабые возражения своей дочери Алены, которая пыталась поговорить с матерью:
