– А номер какой?
– Номер там был три четверки. ЕКХ. Блатной номер, между прочим. Даже странно, что на таком простецком фургоне и вдруг такой номер. Знаешь, сколько такой номер стоит?
– Стоит?
– Ага! Огромных бабосиков он стоит.
– Но почему?
– Ты что, не знаешь, что эти три буквы означают? «Еду как хочу» – вот что они значат. Я у бати такой номер себе пытался выпросить, так он даже на днюху не расщедрился. Дорого, говорит, слишком для такого сопляка. А эта на фургоне с пончиками, видать, денег не считает.
Но Антон уже не слушал болтовню Гарика. У него неожиданно голова пошла кругом. Фургон с пончиками и булочками. Охранники с пистолетами в костюмах людей в черном. Роман, рот которого забит шоколадными пончиками. Все эти персонажи закрутились в голове у парня, превращаясь в один стремительный хоровод, в котором уже невозможно было различить отдельные фигуры.
Хорошо, что Ульяна вывела его из этого состояния. Толкнув приятеля в бок, она потребовала:
– Ты спроси у Гарика, он про Горыныча что-нибудь знает? Слышал его имя от своих предков?
Антон спросил.
– Нет, я сам с ним не знаком. А вот мой батя одно время под началом у Горыныча работал, а потом свой бизнес начал.
Антон передал эти слова Ульяне. Та кивнула. Вид у нее был довольный, словно бы ответ Гарика лишь подтвердил ее собственные догадки.
– Про Романа теперь спроси. Его предки знакомы с Горынычем?
Про Романа ясности пока что не было. Самого Романа не было, а Гарик не знал. Антон попрощался с Гариком, обещал держать его в курсе дела и повернулся к Ульяне. Та тоже покосилась на него и спросила:
– А как ты сам?
– Чего?
– Ну, ты сам или твои родители могли быть знакомы с Горынычем?
Честно говоря, Антон в такой возможности сильно сомневался. Его милые тихие и благопристойные родители никак не вязались с колоритной фигурой старого бандюгана, еще не оставившего своих былых разбойничьих замашек.
– Такой фрукт не из нашего огорода.
– А вот я от своего отца, как мне кажется, это прозвище когда-то слышала. Не знаю, может, он про другого Горыныча говорил? А вдруг про этого?
– И чего говорил?
– Разное, – уклонилась от прямого ответа Ульяна.
А потом вдруг вроде как даже рассердилась:
– Ты лучше заканчивай болтать и помогай мне следить за «Инфинити». Мне кажется, он стал двигаться энергичней.
В этом она не ошибалась. К этому времени обе машины уже миновали пост ДПС. И если в городе «Инфинити» двигался осторожно и с соблюдением всех правил, включая и скоростной режим, то тут водитель решил порезвиться. Трасса в это время суток была почти свободна, так что «Инфинити», не видя перед собой помех, существенно прибавил в скорости. Маленькая «реношка» надрывалась из последних своих лошадиных силенок, стараясь не отстать от мощной подруги, но все равно проигрывала километр за километром.
– Если он и дальше будет так гнать, мы его потеряем.
И как раз в этот момент «Инфинити» свернул с шоссе. Ульяна этого никак не ожидала и по инерции промчалась мимо.
– Блин горелый! Упустили! Ульянка, поворачивай назад.
– Куда мне назад? Тут односторонняя.
Но все же Ульяна затормозила, пристроилась к обочине и немного сдала задом. Сначала она двигалась медленно, но постепенно все прибавляла и прибавляла. И в тот поворот, куда несколькими минутами раньше въехал «Инфинити», Ульяна почти влетела. Лихо развернувшись, она спросила:
– И куда теперь?
Это был хороший вопрос. Потому что они очутились в узком и совершенно пустом тупичке, который получился из глухой стены какого-то промышленного здания, заброшенного уже не меньше четверти века, и серой бетонной стены, примерно того же времени постройки.
– Какое неприятное место.
– И не говори. Где это мы с тобой оказались?
Местность была им обоим в равной степени незнакома. И все-таки им не оставалось ничего другого, как поехать дальше. На улице было удручающе светло. Май – пора наступления белых ночей. С одной стороны, хорошо, не так страшно. А с другой…
– Если тут вдоль забора установлена хоть одна камера видеонаблюдения, то мы как на ладони.
– Ну, а что они нам сделают?
– Не прикидывайся. Ты же помнишь, что у этого «Инфинити» в багажнике, ты должен понимать, чем эти люди промышляют. А органы для последующей их пересадки можно извлечь из человека и без его на то согласия.
Антон притих. Как-то нехорошо дело оборачивалось. А ведь так славно начиналось. Всего-то и нужно было, что поучаствовать в забавной игре, получить в итоге приз – спортивную тачку – и вернуться назад к своей размеренной и спокойной жизни. И впервые скучная институтская жизнь показалась Антону такой привлекательной, что он чуть не заплакал. А вспомнив вреднюгу Сан Саныча, так и вовсе умилился. Казалось, окажись старик тут, взял бы да и расцеловал того в блестящую лысину. Доведется ли им еще увидеться?
Но его сентиментальные воспоминания прервал голос Ульяны.
– Я вот все думаю, думаю… И кажется мне, что неспроста мы все оказались в одной команде, – сказала она.
– Ты это о чем?
– Ну, смотри. Марк – это сын Горыныча. Любимый сын. Артем – это сын его старого приятеля. Я от своего отца тоже про Горыныча кое-что слышала. И даже отец Гарика, оказывается, имел к Горынычу какое-то отношение, работал на него. Остаешься лишь ты.
Антон задумался.
– Я – нет. В моей семье никаких Горынычей, кроме персонажа из русской народной былины в детских книжках, отродясь не водилось.
– Хорошо, пусть ты – нет, но остальные-то да! А это четыре человека!
– Может, совпадение?
– Не странно ли такое совпадение?
– Горыныч – человек с большим кругом общения. Ты же сама видела, сколько у него только самых близких друзей сегодня набралось, целый ресторан! А если сюда прибавить тех, кто не самый близкий, и просто знакомых, вообще половина города получится. Так что ничего странного в том, что ваши отцы его знают, я не вижу.
И Антон почувствовал что-то вроде ревности. Снова он выпадает из обоймы. И тут он как лыко не в строку.
– Пожалуй, я позвоню родителям. Спрошу у них про Горыныча.
Ульяна не отреагировала. Она была занята, вертела головой по сторонам. Они все так же медленно ползли вдоль стены, которая казалась бесконечной. Но черного «Инфинити», который должен был быть где-то впереди, все не было видно. Куда же он делся?
Набрав номер родителей, Антон услышал голос мамы и обрадовался.
– Антоша, сынок, ты уже возвращаешься?
