– Ничего. Если меня в сомнениях сейчас оставишь, жене твоей потом гораздо больше поволноваться придется. Должен же ты показать, где животных режешь.
– Хорошо, я пойду. Но вы меня больше ветеринаром не зовите.
– Обижается, – подмигнул Горыныч, глядя на Ульяну. – Не нравится, что я его ветеринаром зову. Слышь, Макс, а живодером было бы лучше?
Акутин отвернулся, делая вид, что не услышал последнего вопроса.
– Кстати, эту фишку с дипломированным хирургом тоже Альбинка придумала. Многих клиентов прикалывает, что у нас интересующие части для стола вырезает человек с высшим медицинским образованием. Любят люди, чтобы все у них самое лучшее было. А мы для них и стараемся. Пожалуйста, и хрюшка самая чистенькая. И печень наисвежайшая, хоть прямо сейчас на хирургический стол, да и сам хирург имеется в наличии. Желаете другой хрюшке пересадить, пересадим. Желаете скушать, тоже можно. Совсем другие ощущения у человека возникают. Ну а за ощущения и плата соответствующая.
Так вот что связывало Акутина с Горынычем. Да, бедный Сергей Степанович, не того человека ты выбрал в свои любимые ученики. Ты-то мечтал, что Макс станет спасать человеческие жизни. А ученик вместо этого заделался чуть ли не живодером.
Акутин больше возражать Горынычу не осмелился. Да и мало было на свете таких людей, кто бы осмелился. Так что пошли все вместе. Впереди Горыныч с Альбиной под ручку, сзади них Акутин с Ульяной и Антоном. Улучив момент, когда их не мог слышать Горыныч, Акутин прошептал:
– Спасибо вам, ребята. Не знаю, кто вы такие и зачем нас с Альбиной преследовали, но появились вы как нельзя более вовремя. Без вас бы я уже был трупом.
– Пожалуйста, – тоже шепотом ответил Антон. – Всегда рады помочь. А вы нам в знак благодарности скажете, кому вы Семена Петровича и стол передарили?
Акутин широко открыл глаза. Вид у него был непонимающий.
– Кого?
– Семена Петровича. Тот скелет, который вам Сергей Степанович подарил.
– А-а-а… Начинаю припоминать. Действительно, был такой скелет.
– А стол?
– И стол был. А вам что за дело до этого старого старья? Это же никому не нужный хлам. Только Сергей Степанович один и придавал этому такое значение. Целая легенда у него насчет Семена Петровича была. Вы знаете, что это реальный человек?
– Знаем. И кому вы их отдали?
– Какое вам дело?
Это было ужасное хамство. После того, что они сделали для этого человека!
И Ульяна напомнила Акутину:
– Слушайте, мы же не спрашиваем, какое вам самому есть дело до хозяйской подружки. А ведь могли бы многое рассказать Горынычу.
– Понял, понял, – зашептал струсивший Акутин. – Не сердитесь, пожалуйста. Я вам все расскажу. Просто не понимаю, чего все с этим хламом так носятся. Но слушайте, тут такое дело, я этот стол и Семена Петровича в придачу отдал своему тестю.
– Кому?
– Отцу моей жены. Геннадию Вениаминовичу Судакову.
Ну да, правильно. Геннадий Судаков, так звали тестя Акутина. И снова Антону показалось странным, что он уже слышал это имя от своего Сан Саныча.
– Он у меня старик с чудачествами, – продолжал Акутин. – Профессор. И еще он страстный коллекционер. Собирает всякого рода редкости с историей. Вот услышал от меня про стол и скелет с историей и привязался, отдай и отдай. Ну я и отдал. Что мне, жалко, что ли, для любимого тестя? Он, правда, с меня клятву взял, что я никому не скажу, кому эти вещи отдал, но вам-то я могу верить, правда? Вы же меня не сдадите?
– Не сдадим.
– Никому?
В голосе Акутина слышался подтекст. Друзья понимали, чего от них добивается этот горе-врач, но торжественно пообещали, что будут хранить обе тайны господина Акутина. И с чистой совестью смогли сосредоточиться на экскурсии, которую устроил для них Горыныч. А посмотреть там было на что. Это и впрямь был полноценный склад, в котором могла храниться самая элитная и деликатесная продукция в условиях, которые бы максимально сохраняли ее вкусовые качества. Тут был и виварий, где держали птицу и зверюшек самых редких и разнообразных пород и видов.
– Чтобы далеко не ехать, лучше все необходимое под рукой иметь. Вот страус, вот пулярка, вот куропатки. А в этом водоеме у нас живут аллигатор, крокодил и кайман.
– Аллигатор, крокодил и кайман – разве это не одно и то же?
– Что вы! – возмутилась Альбина, прислушивающаяся к разговору. – В гастрономическом плане мясо этих трех животных очень сильно отличается.
Альбина объяснила, что вкусовые качества также сильно зависят от условий содержания того или иного животного, от корма, которым он питается, от среды, в которой он находится.
– К примеру, чтобы сократить выброс гормонов у человекоподобных приматов, мы за сутки до забоя помещаем их в полутемное помещение, экранированное от всяких звуков и с пониженной на несколько градусов температурой окружающей среды. В таких условиях животные погружаются в состояние, похожее на спячку. Их мозг после убоя становится более изысканного вкуса. Голову животного мы подаем в сыром виде. Желательно, чтобы мозг был бы еще теплым. В идеале животное должно быть живым. Но по соображениям гуманности мы такой опыт у нас в ресторане еще не проводили. Возможно, когда-нибудь впоследствии, когда люди будут более открыты к таким экспериментам, мы и попробуем. А пока…
Слушая про теплые обезьяньи мозги, о которых с таким пылом поведала им Альбина, друзья содрогнулись. Трудно представить, что кому-то придется по вкусу лопать такое угощение.
– Пожалуй, если встать на место обезьяны, то это ничуть не лучше, чем воровать чужую печень.
– Чем дольше живу, тем меньше понимаю людей.
Альбина уже вошла во вкус. Несмотря на поздний час, она была готова водить их по своим владениям еще долго.
– Вот тут у нас содержится молодняк жвачных. Козлята, ягнята, поросята, телята. Все здоровенькие, но при этом никаких прививок. Ни-ни! Никаких искусственных вакцин. И комбикорм мы тоже не используем. Только естественное питание, как в самой природе.
Некоторым детенышам было от роду пару недель. Они были такими милыми, так доверчиво бежали к людям, что в голове не укладывалось, как кто-то может заказать из них жаркое, а потом съесть его без малейших угрызений совести.
– Я бы слезами облилась, если бы съела такого пушистика, – сказала Ульяна, гладя черненького козленка, который смотрел на нее умным, совсем почти собачьим взглядом.
Но Альбина похожих чувств не испытывала. Для нее это был всего лишь бизнес.
– Мы предлагаем своим клиентам уникальные услуги. И они нам за это платят хорошие деньги. Но мы работаем честно. Никаких подделок. Никаких фальшивок. Все натуральное, каждое животное можно увидеть в онлайн-трансляции, а уже затем его заказать. Больше никто на рынке ресторанного бизнеса подобными вещами не заморачивается. И у нас есть все! Начиная от сердца тигра и заканчивая заячьими почками.
