Жизнь в ЮАР, развод, переезд в другую страну – отличная развивающая школа. Они все в ней учились – и Мэй, и Илон, и Кимбал, и Тоска. Дети видели в своей матери не клушу в переднике с пылесосом, а красивую, целеустремленную женщину, и это не могло не повлиять на их мировоззрение. Воспитание примером, может быть, так?
Между тем многие считали, что подход Мэй к воспитанию ни к чему хорошему не приведет. Вечно пропадающая на работе мать, а кто будет детьми заниматься? Действительно, Мэй приходила домой под вечер, а иногда могла уехать на съемки на несколько дней, оставив детей одних (когда те подросли, конечно). Она не всегда успевала помогать детям с уроками, но разве это криминал? После развода она зарабатывала деньги, на которые жила вся семья. Она прекрасно понимала, что останавливаться нельзя. Ей удалось остаться востребованной даже после тридцати, такое нечасто случается. Остановишься, откажешься от съемок – молодые затрут. Очень часто ей приходилось слышать, что главное – это дети, что в доме должен быть уют, ей предлагали поискать мужа. Даже подсказывали: смотри, вот этот подойдет, или тот, или вон тот, он обеспечит и тебя и твоих детей. Ты же красавица, мужчины смотрят на тебя голодными глазами. Но Мэй не хотела замуж. Вновь возвращаться к этой рутине, зачем? Она здраво рассудила, что ее детям нужна мать, которой можно гордиться, этого достаточно. А деньги – деньги найдутся. Это было одно из важнейших решений, повлиявших на формирование личности ее детей. Они видели, сколько труда вкладывает мать, чтобы у них было самое необходимое. Еще один важный вывод: поставленных целей позволяет добиться только упорство, и выкладываться нужно на все сто. Мэй была уверена, что если она будет успешной, то и ее дети станут такими же. Вот в каком развивающем кружке расскажут об этом?
Мэй не бросала карьеру модели, читала лекции по диетологии и здоровому образу жизни, но при этом, когда требовалось, могла срочно сорваться в офис к сыновьям, чтобы помочь им составить бизнес-проект. Ради детей она могла сразу после показа проделать путь в несколько часов на машине туда и обратно. Чаще всего назад она возвращалась ближе к утру и сразу шла на работу. Но зато ее дети твердо знали: на мать можно положиться, если надо, она всегда придет на помощь.
Сама она не любит книги по воспитанию и не любит слушать советы, но если бы она села за компьютер и написала о том, как правильно воспитывать детей, не воспитывая их, у нее бы вышел бестселлер. И о такой книге она иногда задумывается.
Современные дети очень умные, – говорит она. – В их возрасте мы не были такими. Они многое умеют и в будущем могут добиться значительных успехов.
А далее следует не столь радужный вы вод: «Но, к сожалению, большинство подающих надежды детей к подростковому возрасту превращается в унылую серую массу. Под давлением общества вне поддержки родителей из потенциальных гениев они превращаются в птиц с обрезанными крыльями». Можно ли противостоять этому? Можно. Мэй вспоминает, как в детстве Илон «уходил в себя» и его считали ненормальным. «Рядом могла атомная бомба взорваться, но он, когда задумывался, ничего не замечал». Вы помните, что сделала Мэй, когда на его сына стали косо смотреть? Правильно, она пошла и сказала: «Не трогайте его». Такой и должна быть родительская реакция: «С моим ребенком все в порядке. Если он не хочет слушать вас, ищите причину в себе». Но это – Мэй, с ее деятельным характером. Другие родители часто теряются перед пиететом педагогов. «Покажите своего ребенка врачу» – и бегут, и показывают, и часто выискивают несуществующие болезни. Мэй тоже могла пойти по такому пути. «Ваш Илон не слышит. У него проблемы с ушами или с головой?» – «С головой? Нет, с головой у него все в порядке». – «Тогда точно с ушами. Это аденоиды! Их надо срочно удалить!» Это не бред. Такой диалог состоялся, когда Илон только-только пошел учиться. Мэй, понятно, к врачу своего сына, чтобы удалить ему аденоиды, не повела. Но нашлось бы немало мамаш, которые потащили бы ребенка в клинику. В те годы удаление аденоидов считалось совершенно нормальной процедурой, даже полезной, и резали всех подряд, а потом удивлялись, почему дети начинают болеть, ведь это потом выяснилось, что аденоиды выполняют важную защитную функцию: сдерживают инфекции. Но речь не об этом, черт с ними, с аденоидами, а о том, что нельзя слепо следовать советам, пусть даже звучащим из «компетентных» уст. Жить надо своим умом, что Мэй и делала всю свою жизнь. Нет, в самом деле, бред какой-то. Аденоиды, не слышит, глухой, заторможенный, аутист, ненормальный. Это вы все ненормальные, а ее сын просто необычный ребенок, он слышит свой внутренний мир лучше, чем внешний. Он – такой, вы – другие. И такого не может быть, чтобы все под одну гребенку. Мэй считает, что многие матери собственноручно убивают таланты своих детей. Как убивают? Чрезмерной опекой, одергиванием, вздохами: «Это никому не нужно». Жесткой критикой, насмешками: «Какая из тебя балерина, ты пол на сцене продавишь». Да мало ли еще чем – арсенал большой. Бывает и так, что родители испытывают ревность к успехам чад: «Как же так, у него (у нее) получается лучше, чем у меня?» – и вот начинают учит с высоты своего непригодившегося опыта. Дети слушают, и у них опускаются руки. Мэй Маск всего этого сумела избежать. Все ее дети полностью раскрыли свой талант, и уже только поэтому ее можно считать гениальной матерью.
Мэй считает, что, если ребенок развивается быстрее, чем другие дети, первое, что нужно сделать, – создать обстановку, в которой ребенок сможет проявить свои таланты. Ему нравится рисовать? В доме должны быть краски, карандаши, бумага, альбомы, мольберт, в конце концов. Пусть рисует. Ребенок задумался? Не надо каждые пять минут окликать его, напоминать об уроках, заставлять делать еще что-то. Ребенок написал сочинение, в котором высказал необычную точку зрения? Не надо говорить ему, что это бред сивой кобылы. Девочке нравится играть с конструктором или выжигать? Не надо подсовывать ей куклы, потому что «девочки выжиганием не занимаются». Пусть дети делают то, что им хочется, только так они смогут найти себя, а родители – избежать упреков в том, что «вы меня никогда не понимали». Мэй Маск таких упреков не услышит никогда.
Важный вопрос – вопрос о чтении. Не секрет, что современные дети не любят читать. В те годы, когда росли дети Мэй, к чтению относились по-другому, но мальчики – без особого трепета. Илон и его брат стали счастливым исключением, мы уже рассказывали, как после школы Илон шел в книжный магазин, потому что перечитал всё в школьной и домашней библиотеке, и к тому же в магазине можно было познакомиться с новинками. Тоска тоже любила книги. А вот в других семьях было по-другому.
– Ох, – пожаловалась однажды мама одноклассника Илона, – мой Ник вчера читал до полуночи. Я ему: «Глаза сломаешь!», а он меня не слышит. И что он в этой книге нашел? Все кончилось тем, что я книгу отобрала и выключила свет в комнате.
Мэй была поражена:
– Но зачем же вы это сделали? Если ребенок настолько увлечен, пусть читает. Да хоть до утра! У нас такое случается, мир, знаете ли, не перевернется, если ваш сын пойдет на уроки, не выспавшись.
– Как, а режим? – округлила глаза мамаша.
– Хм, режим… Представьте, что вам нужно срочно куда-то уехать. Среди ночи. Случилось что-то такое особое… Неужели вы скажете: «Нет, мы никуда не поедем, потому что режим и ребенку положено спать»? Так же и с книгой. Некоторые книги дают детям гораздо больше, чем все родительские наставления. Неинтересную книгу ваш ребенок не стал бы читать до ночи. Значит, она нужна ему. Так что зря вы проявили родительский диктат.
