– А вот за Серба мы тебя арестуем! – Зыков достал наручники.
– Не убивал я Серба! – заорал Шаповалов, когда на его руках защелкнулись стальные браслеты.
– Да кто ж тебе поверит после твоего вранья?
– Да, бутылка была! И Федя был!.. Но Серба я не убивал!
– А кто убивал? – спросил Помазов.
– Я откуда знаю?
– А пожар зачем устроил?
– Надо было, – опустив голову, буркнул Шаповалов.
– Вильям попросил?.. Или потребовал?
– Нет, Вильям не при делах.
– Босса не хочешь сдавать? – спросил Максим. – Так ты его уже слил.
– Не сливал я никого! И себя не сдам! Не знаю я ни про какой коктейль Молотова!
– Так мы и не собираемся тебя сажать. Просто скажи, кому нужен был этот цирк с пожарами, и мы тебя отпустим прямо сейчас.
– Кому нужен был?.. А ты не знаешь?
– Из-за Риты?
– Из-за тебя! Это Рите подарок был.
– От Дьяка?
– Может, и от него.
Шаповалов принял подсказку, но на ней же и споткнулся. После того как он сказал «а», не стоило валить на воров.
– Это Вильям хотел, чтобы я на Дьяка подумал. Ты меня с толку сбить пытаешься. Нехорошо.
– Я ничего не знаю. Вам нужны проблемы? Будут! Это я обещаю!..
Помазов повернул голову и выразительно глянул на Максима. Проблемы у них действительно могли возникнуть. Уголовное дело по факту поджога еще не заведено, а они уже задержали Шаповалова. Адвокаты поднимут волну, прокуратура выпишет слабительное.
Впрочем, Максим и не хотел везти Шаповалова в отделение, возиться с ним там. Ответ на вопрос получен, все, можно выключать музыку.
– А я тебе обещаю, что в следующий раз сожгу тебя как фашистский танк под Москвой и на ремонт не поставлю. А пока гуляй. Можешь Вильяму пожаловаться, только не забудь сказать, что ты его сдал. Думаю, можно тебя сгружать, – сказал Максим.
Помазов кивнул и остановил машину. Максим вышел, дождался, когда с Шаповалова снимут наручники, схватил его за шкирку, как нашкодившего пса, вытащил из салона и вытолкал на газон за обочиной.
– Ты еще об этом пожалеешь, капитан! – хищно сощурив глаза, прошипел Шаповалов.
Максим ничего не сказал. Не только в кино, но и в жизни в таких случаях полагалось смерить ничтожество презрительным взглядом. Так он и сделал.
Максим вернулся в машину, закрыл дверцу и даже не глянул в сторону Шаповалова. Зато Зыков внимательно наблюдал за ним.
– Джип к нему подъехал, – прокомментировал ситуацию он. – Садится.
– А перья за собой все собрал?.. – с усмешкой спросил Помазов. – Неплохо мы этого павлина общипали.
– Надо было его все-таки подпалить, – заявил Зыков. – Так ощипывать легче.
Помазов через плечо глянул на Максима и спросил:
– Много цветов сгорело?
– Много. Пионы, розы, хризантемы. И Шаповалова сажать нужно, и цветы. Его на одну грядку, цветы – на другую. Но с ними возиться приятней. После них руки мыть не надо.
– А после этого гладиолуса придется. – Зыков поднес ко рту растопыренные ладони и подул на них.
– Аромат от него, может, и неприятный, но информацию он дал. Вильям беспредельничает.
– И нам с Ритой мстит, и блатных подставляет.
– Хорошо, если только дом сгорит. А вдруг вместе с тобой? – проговорил Зыков.
– Я для вас не потеря. Нового опера пришлют.
– Еще одну звезду экрана? – Помазов улыбнулся.
– А на меньшее вы уже не согласны?
– Умеешь читать мысли. Хороший опер.
– Да, и первое дело, можно сказать, раскрыл. Как ты узнал, кто горючку во двор забросил?
– Да к соседке зашел, вопросы задавать начал, смотрю, темнит. Потянул за ниточку, узелок и развязался.
– Мы ведь тебя только по кино знали, – сказал Зыков. – Ты вот думаешь, что мы тебя не так приняли. А как еще? Ты такой весь из себя. Все бабы в отделе на ушах! Юрьев, Юрьев!.. Думаешь, нам не обидно?
– Денис к Лизавете неровно дышит, а она уже замуж за тебя собралась, – проговорил Помазов. – Старший лейтенант Капитонова из следственного отделения. Только я тебе ничего не говорил.
Максим видел какую-то милую светловолосую девушку с кукольными глазами. Она очень странно посмотрела на него, когда он проходил мимо. Погоны старшего лейтенанта на плечах. Может, о ней разговор?
– Товарищ майор шутит, – хмуро буркнул Зыков.
– А Лизавета с нами по кражам работает. Рука об руку будете.
Помазов и без того выглядел молодо, а тут еще и мальчишество в нем прорезалось. Глянешь и не поверишь, что майор полиции. Пацан пацаном.
– Хватит! – Зыков надулся.
– А что не так? Макс должен знать, что Лизавета занята. На чужой кузовок не разевай роток! Вы меня поняли, товарищ капитан? – строго спросил Помазов.
– Если виноват, исправлюсь. И больше не буду.
– А что, уже было?
– Это допрос?
– Допросов не будет. – Помазов качнул головой. – Если вдруг что, Зыков тебя сразу кастрирует. Как барашка. Чик, и нет звезды! Вместе с гонорарами!
– Гонорары уже все пропиты.
– Что, совсем ничего не осталось? – Зыков с намеком глянул на него.
– На троих сообразить как-нибудь хватит. Если товарищ начальник разрешит.
– А почему нет? – сказал Помазов. – Деньжат мы добавим. Посидим нормально. Я знаю одно приличное место.
Глава 8
Фокус не удался. Одна кегля устояла. Снова нужно катить шар. Левой рукой Вильям схватил Шаповала за шею, правой – за волосы, согнул его, склонил голову над дорожкой.
– Посмотрим, как твоя башка покатится!
– Вильям Андреевич, не надо! – захныкал Шаповалов. – Я им про вас ничего не сказал.
– А менты не догадались? – Вильям зло глянул на Ухвата. – Чего встал? Топор неси! Башку рубить будем!
– Вильям Андреевич! – Шаповалов опустился на колени.
Он понимал, что убить его могут легко и просто. Здесь же, на территории охранного предприятия, и закопают. А голову можно залить эпоксидной смолой, сделать из нее шар и потом катать по единственной дорожке в зоне отдыха. Здесь все свои, никто ничего не скажет.
Вильям брезгливо оттолкнул от себя Шаповалова, но тот снова встал перед ним на колени. Взгляд у него, как у преданной собаки.
– Что скажете, все сделаю!
– Все?
– Все!
– И Серба завалишь?
