– Так его же нет.
– Но менты думают, что ты его завалил.
– Они меня на понт брали. Чтобы расколоть. Но я про вас и слова не сказал.
– А то Юрьев не понял, от кого сюрприз. И Серба на меня валят. Что это все значит? Говори! – потребовал Вильям.
– Менты совсем оборзели!
Вильям опустился в кресло, забросил ногу на ногу и движением руки велел Шаповалову подняться.
«Менты действительно нюх потеряли, – подумал он. – Зыков отказывается брать трубку, на контакт не идет. Все потому, что мне шьют Серба. Замараться Зыков боится. А сегодня еще и на Шаповалова наехал. Как будто не знает, кто за ним стоит.
Юрьев – отдельный разговор. С ним особые счеты. Надо было вчера бутылку в дом забросить. Зря я решил не доводить дело до греха».
– Ты ведь знаешь, где они сейчас, – тихо сказал Вильям.
– Все сделаю! – встрепенулся Шаповалов.
– Но я тут не при делах.
– Само собой!
– Фотографии портить не нужно. Ливерный массаж, легкий, но плотный. – Вильям взял бокал с виски, сделал пару глотков.
Возможно, сейчас не время воспитывать ментов, но кто-то же должен поставить их на место. Начать нужно с оперативников, потом уже взять в оборот их начальника. Танаков обнаглел, думает, что нет на него управы.
Посиделки в ресторане «Винный погреб» подходили к концу. Помазов уже посматривал на часы. Жены у него не было, но имелась подруга, с которой он жил. Да и Максиму пришло время закругляться. Во-первых, его тянуло к Рите. Во-вторых, ей сейчас нельзя было оставаться одной. Мало ли что у Вильяма на уме.
– Танаков – мужик со странностями, – вжимая в стол кулак, сказал Зыков. – Мы привыкли. И ты никуда не денешься.
– Он у нас в отделе самый борзый, – заявил Помазов. – А вдруг ты будешь круче его?
– Ты же капитан Костин! – Зыков надавил на стол вторым кулаком.
– Кино в Москве осталось.
– Ага! Ты туда глянь! – Помазов повел головой в сторону соседнего столика, за которым в компании чахлого мужчины сидела ухоженная молодая женщина.
Майор давно заметил, какие взгляды она кидала на Максима.
– На меня женщины так не смотрят!
– У тебя подруга есть, ты ее любишь. Зачем тебе другая? – спросил Максим.
– Мужик – существо полигамное!
– И ненасытное, – добавил Зыков.
– Полигамное, ненасытное, завистливое и тщеславное. Может, мы тоже в кино сниматься хотим? – заявил Помазов.
– Есть кастинги, отправь резюме, жди, когда позвонят.
– А ты как в кино попал?
– Оно само ко мне пришло. У нас в ОВД фильм снимали, режиссер предложил мне роль.
– Так, может, и к нам придет?
– Сейчас в павильонах больше снимают. В районе Москвы или Питера.
– Но ты же можешь в кино вернуться?
– А с кем вы тогда работать будете? Без меня раскрываемость рухнет, – отшутился Максим.
– А если мы очень хорошо будем работать? – спросил Зыков. – Станем лучшей командой капитана Костина? Может, и нас возьмут вместе с тобой?
– Чтобы стать лучшей командой, нам нужно в кровь разбиться, заставить преступников говорить с нами на «вы» и шепотом.
– Легко! – Зыков глянул на Максима осоловелыми глазами и широко развел полы пиджака.
Светловолосая женщина за соседним столом заметила его пистолет, но улыбнулась Максиму. Знала бы, что у него-то как раз оружия и не было. Впрочем, ей требовалось от него совсем другое.
– Нет проблем! – Помазов провел над столом раскрытой ладонью.
В этот момент в зал ресторана вдруг ворвался омоновец в маске. Все как положено – автомат, форма, опознавательные знаки. Вслед за первым появились второй, третий. Зал стремительно заполнялся вооруженными людьми. Тишину взорвали грозные команды, громкие окрики, поднялся переполох.
Четыре бойца окружили столик, за которым сидели опера.
– Оружие! Наркотики! – заорал детина в маске.
– Лейтенант, слушай сюда! – Помазов полез в карман за удостоверением.
Но боец, стоявший за ним, вырвал из-под него стул, и Сергей оказался на полу.
– Эй, вы что творите? – заорал Денис.
Его тоже тут же опрокинули на пол. Максим ничего не сказал, но досталось и ему. На них набросились, обыскали, изъяли оружие, но на служебные удостоверения почему-то не обратили внимания.
– В машину их!
Напрасно Зыков пытался что-то доказать, а Помазов – угрожать. Их скрутили, вывели из зала, затолкали в микроавтобус, уложили животами вниз.
– Вы хоть понимаете, что с вами будет? – спросил Помазов.
– Это не менты! – тихо сказал Максим, легонько толкнув его в бок.
Дорога заняла минут пять, не больше. Их завезли в какое-то темное место, скинули на землю. Максим тут же схлопотал ногой в живот. Зыков простонал сквозь зубы. Помазов громко крякнул от сильного удара в грудь. Их били недолго, но в самые уязвимые места.
От болевого шока Максим потерял сознание. Когда он очнулся, ряженых уже не было. Рядом сидел Зыков. Одной рукой он держался за живот, а другой тормошил Максима. Помазов медленно, кое-как поднимался с земли.
– Что это было? – спросил он.
– Привет от Вильяма, – ответил Максим.
– Я же видел эмблему. Это наш ОМОН.
– А еще у них могли быть генеральские звезды, – с усмешкой проговорил Максим.
– Главное, никаких свидетелей. Блин, они мне селезенку отбили! – простонал Зыков.
– Так, а где оружие?
В свете далекого фонаря Максим заметил тускло поблескивающий предмет характерной формы. Это был ПМ. Чуть в стороне лежал и второй пистолет. А удостоверения у них и не отбирали.
Одни грызут ногти, когда нервничают, другие ломают сигареты. Первый вариант дешевле, но Максим не стал объяснять это Танакову.
Тот переломил в пальцах очередную сигарету, озадаченно взглянул на Помазова и спросил:
– В больницу точно не нужно?
– Вроде уже не болит.
– А у тебя? – Танаков посмотрел на Зыкова.
– Селезенка, кажется, на месте. А если нет, вскрытие покажет.
– Шутник. Ты что скажешь? – Танаков резко глянул на Максима.
– Да тут не говорить нужно, а Вильяма за жабры брать. Его работа.
– Я насчет побоев.
Странное дело, но у Максима уже тоже ничего не болело. Даже синяков на теле не было. Чувствовалась рука специалиста. Вернее, нога. И не одна.
– Душа болит. К мести взывает.
