Тот качнул головой, с хищной ухмылкой глянул на его ладонь и заявил:
– Не «ты», а «вы».
– Кореш мой, Юра Захарчук. Может, знае… знаете?
– Сначала с тобой разберемся.
– Лужок я, – сказал белобрысый.
Но Вильям уже потерял к нему интерес и осведомился:
– Кто смотрящий?
– Я. – Бобон с опаской глянул на него.
– Кто ставил?
– Ну…
– Ты сам себя назначил.
– Почему сам? Братва так решила. – Бобон обвел рукой обитателей камеры.
– Я тебя не утверждал. – Вильям качнул головой.
– Э…
– Ладно, считай, что утвердил. Будешь за хатой смотреть. Я скажу тебе, как это делается. Чего стоишь? Шконку освобождай.
– Какую? – Бобон глянул на свое место в блатном углу.
Но Вильям не собирался его двигать. Пусть рулит в камере и дальше. С козырного места. Он будет мудро им руководить. Но если Бобон упрется рогом, то придется его ломать через колено. Вильям покажет ему, как это делается.
– Любую. Но у окна.
Лужок рванул из-за стола, освободил свою шконку, согнал с соседней какого-то арестанта.
Вильям одобрительно кивнул, покровительственно глянул на парня. Да, ему нужен преданный человек, и в долгу он не останется.
Внешность у Сандалова завидная – высокий, чернявый, с пронзительными глазами. Если такие мужчины не страдают комплексами, то легко берут в плен красивых женщин. Тридцать шесть лет – еще не тот возраст, чтобы завязывать со слабым полом.
Именно так Сандалов и думал. Он возвращался домой под ручку с хорошенькой блондиночкой лет тридцати. Шел быстро, а она семенила за ним, как преданная собачонка, да еще и несла сумку с продуктами.
– Смотри, как устроился, жену на тот свет спровадил, теперь баб вовсю обиходит, – сказал Зыков.
Вчера Максим отправился к Сандалову вместе с Бочкаревым, но в квартире никого не было. После полуночи они смотали удочки, разошлись по домам. Сегодня опера снова подъехали к дому на улице Котовского, на этот раз с постановлением на обыск.
Сандалова дома не было. Пока Максим с Бочкаревым караулили его, Зыков побывал в больнице, где этот фрукт лежал с отравлением. Там старлей серьезно поговорил с врачом. Тот сказал, что Сандалов, скорее всего, симулировал болезнь. Не было у него такой интоксикации, от которой можно потерять сознание. Сандалов изображал из себя жертву отравления, чтобы не попасть под подозрение. На похоронах он бросался на гроб жены с той же целью.
– А тетенька ничего себе! – прокомментировал Бочкарев.
– Вперед! – заявил Максим.
Он не думал, что ему понадобится пистолет, но все же достал его из кобуры и передернул затвор. Оружие он получил сегодня утром. Вместе с комплектом наручников. Теперь Максим стал полноценным оперативником. Можно и покомандовать.
– Вообще-то, я здесь старший! – заявил Бочкарев и расправил плечи.
Зыков легонько постучал его кулаком по голове.
– Там же тетенька! А по этой части ты чайник. Учись у Макса, как с ними надо…
– А ты давай на ту сторону дома! – Бочкарев сделал круговое движение рукой.
Сандалов жил на втором этаже и запросто мог прыгнуть с балкона.
Максим нажал на клавишу звонка.
– Чего надо? – донеслось из-за двери.
– Здравствуйте, я с киностудии «Мосфильм» по поводу вашей квартиры.
Дверь приоткрылась.
– Какая квартира? – Сандалов настороженно смотрел на Максима.
– Моя фамилия Юрьев, я играю капитана Костина. Мы снимаем продолжение телесериала «Запах страха».
– Да, видел. Ты Костин?
– А что, не похож?
– Похож. А здесь как?..
– Натурные съемки. Мы зайдем?
Сандалов кивнул, отошел в сторонку, пропустил Максима в квартиру. Бочкарев потянулся за ним.
– А это кто? – осведомился Сандалов.
– Напарник мой.
– Я его где-то видел.
– Капитан Бочкарев, восходящая звезда российского экрана. До мирового пока не дорос.
– Бочкарев?! – Сандалов явно занервничал.
– На самом деле Стас настоящий опер из местной полиции. Мы его на роль отобрали. А вы чего так напряглись? Может, грехи какие-то перед уголовным розыском есть? – спросил Максим.
– Нет, нормально все.
– А квартирка у вас ничего. – Максим зашел в гостиную и поздоровался с тетенькой, которая сидела на диване, скромно потупив глазки.
Бочкарев остался у двери. Сандалов тоже зашел в комнату и оглянулся. Опер, стоявший за спиной, вызывал у него чувство дискомфорта.
– Так я не понял, зачем вам нужна моя квартира.
– Я же говорю, съемки мы здесь проводить будем. Сцена «Обыск в квартире». Не бесплатно, конечно. Вы ведь не против?
– А где камеры?
– Нет, в камере будет другая сцена. Хотите поучаствовать?
– Нет, спасибо. Мы с Леной как-нибудь без вас.
– Лена – ваша жена? – Максим ярко улыбнулся женщине.
В ответ она обласкала его весьма горячим взглядом.
– Это не важно.
– Если не важно, то Лена будет играть роль понятой. Ну что, начнем?
Лена кивнула с загадочной улыбкой на губах. Она готова была начать прямо сейчас. Хотя и не поняла, о чем шла речь.
– Капитан Бочкарев, предъявите постановление на обыск!
Стас кивнул, достал из кармана лист бумаги, сложенный вчетверо, протянул Сандалову.
Тот даже не глянул на документ и спросил:
– А где телекамеры?
– Гражданин, предлагаю вам добровольно сдать запрещенные законом предметы, документы и ценности, – с каменным лицом сказал Максим.
– А режиссер где? Операторы?.. Софиты должны быть. Или что там у вас?..
– Расслабьтесь, гражданин. Это всего лишь репетиция. Кстати, вам неплохо удается изображать растерянного человека. Могу предложить вам роль злодея. Давайте попробуем. Гражданин Сандалов, вы подозреваетесь в совершении кражи! – Максим грозно нахмурил брови.
– Какой кражи?
– Не тянете вы на роль злодея, – заявил Максим. – Преступник должен быть человеком суровым, решительным, прямо смотреть в лицо вопросу! Да, мол, я украл у гражданки Масловой ее столовое серебро на сумму восемь миллионов шестьсот тысяч рублей!
– Вы кто такие? – Сандалов попятился к балконной двери.
– Внизу наш человек, – предостерег Бочкарев.
