– Нормально, да? Мы жизнью рисковали, чтобы этого урода отмазать, а он убить нас хотел.
– Да, стреляли прицельно.
– Если бы нас убили, то Острый уже сидел бы.
– Его уже закрыли.
– По нашему делу?
– Нет, по другому. Но наше стало катализатором.
– Как-то нехорошо у них с Вильямом вышло. Друг друга чужими руками хотели удавить. Надо бы их в одной камере закрыть, чтобы они глотки перегрызли один другому.
– Доказательства нужны.
– Возьмем эту морду. – Максим ткнул пальцем в телефон. – Да и расколем.
– Анисимов нам не даст развернуться.
– Сами, без него.
– Танакову нужно сказать. У него зуб на Вильяма.
– Пусть будет Танаков.
Максим понимал, что без спецназа в схватке с Вильямом не обойтись, а сам он санкционировать его применение не мог, не хватало полномочий. Да и Помазов далеко не всесилен.
Танаков неторопливо затянулся, медленно поднял голову, резко выдохнул дым и спросил:
– Зачем Болдареву понадобилось убивать Славину?
– Чтобы подставить Вострова.
– Он убивает Славину, затем под видом братков Острого покушается на жизнь сотрудников полиции. Схема понятная. Но можно было бы обойтись без убийства Славиной. Совсем не обязательно было лишать ее жизни.
– Значит, она что-то знала.
– Что?
– То, что Шаронов спал с женой Болдарева.
Танаков дернулся от удивления, поперхнулся дымом, закашлялся и заявил:
– Софи – родная сестра Шаронова.
– Сводная. Не родная.
– Шаронов с ней спал?
– Я так думаю, Болдарев застал его в постели со своей женой. Тот каким-то чудом сбежал, спрятался у своей любовницы. Он вполне мог рассказать ей о том, что случилось. Вильям на всякий случай решил избавиться от нее.
– А Славина могла рассказать вам.
– Именно так, – заявил Максим.
– Поэтому люди Вильяма стреляли по вам без всякого сожаления.
– На поражение.
– Личность этого индивидуума установили? – Танаков ткнул пальцем в фотографию охранника, который участвовал в захвате Ганыкина.
– Начнем устанавливать, вспугнем.
– Но ясно, что это человек Болдарева?
– Его, – сказал Помазов.
– Что ж, будем работать.
Крепкий сигарный дым обжег легкие и скрутил их в трубочку. Но Вильям лишь улыбнулся. Именно такого эффекта он и ждал.
Он долго играл в бирюльки с судьбой. Риту с Юрьевым простил, Серба мочить не стал, хотя очень этого хотел, с Острым вопрос не решил. К чему это привело? Юрьева можно было грохнуть сразу, до того как он стал ментом. Или потом. А Серба нужно было спешно выводить из игры. Если бы его парни это сделали, то труп вора никто не нашел бы, все было бы шито-крыто. Можно было подставить Острого под убийство Серба и намертво закатать его в тюремную камеру. А пришлось самому там побывать.
Но игры в милосердие закончились. Вильям вышел на тропу войны. В режиме художественной самодеятельности, которая предполагает творческий подход. В итоге Острый уже за решеткой. Вильям только что получил эту радостную весть. Это же и в самом деле махровый беспредел – мочить ментов почем зря.
Телефон снова зазвонил.
– Вильям, у тебя проблемы, – сказал подполковник.
– Проблемы есть у всех и всегда. Вопрос в том, какие они.
– Большие. Это же ты убил Славину.
– Что за чушь? – Вильяма тряхнуло изнутри.
Он сделал все чисто, менты не должны были докопаться.
– А ведь она не знала, что Шаронов трахал твою жену.
– Что?!
– Надо бы увидеться и поговорить.
Вильям договорился с ним о встрече и швырнул телефон в стену. Вдруг это Юрьев подставил ему подножку? Какой черт принес к ним этого киношного мента?
Личность охранника опера установили, узнали адрес Григорова, но найти его не смогли. Еще Максиму пришлось ехать к Галке и составлять фоторобот того парня, который ударил Ганыкина.
Домой Максим вернулся поздно. Ужин Рита подала ему в джакузи.
– Ты совершенно убитый, – сказала она. – Как хочешь, но завтра у тебя выходной.
– Очень интересно.
– Имеешь право. У тебя пулевое ранение в голову.
– Хочешь, чтобы меня так и называли? Раненный в голову? – Он устало усмехнулся.
– Я хочу, чтобы ты жил долго и счастливо.
– Будет выходной. После того как Вильяма закроем.
– Все-таки ты ввязался в это дело, – с укором сказала Рита.
– Мы должны с тобой пожениться. Я не хочу, чтобы это произошло из страха перед Вильямом. Вот если я его посажу, тогда никаких сомнений.
– Как ты это сделаешь?
– Работаем.
– Есть что ему предъявить?
– Твоими молитвами.
– Не поняла.
– Ты правильно сказала. София и Роман Шароновы – не родные.
– Я не говорила, всего лишь подумала.
– Ты подумала, а они не родные. Но очень-очень близкие.
– У них были отношения?
– Из-за служанки Шаронов так не убегал бы.
– Я тоже почему-то так подумала. Зачем только? – Рита опустила голову.
– Что зачем?
– Ты кому-нибудь говорил, что Вильяму наставили рога?
– Я всего лишь предполагал.
– Кто-нибудь может позвонить Вильяму и сдать тебя? – Рита спрашивала быстро, четко, как будто вела допрос в экспресс-режиме.
В глазах у нее была тревога.
– Мы к Анисимову не ходили. Тот мог бы сдать. Танаков дал отмашку, работа идет. Слушай, ты вошла в роль мисс Марпл. Я сейчас начну сдавать тебе явки, пароли, – заявил Максим.
– Сколько раз я тебе говорила, что Вильям очень опасный человек? Зачем ты влез в это дело? Посадят Острого, и что?
– Уже посадили.
– Да плевать на него!..
– И Вильяма закроем.
– Не говори «гоп».
– Вот увидишь.
– Тебе нельзя завтра на службу.
– Можно.
– Тебе нужно хорошо выспаться. Покажешь мне, как пользоваться пистолетом.
– Зачем?
– Буду тебя охранять, – без тени юмора сказала Рита.
– Ты не умеешь стрелять.
– Умею. Стреляла из травмата. Один раз. Да и ты рядом.
