Машины у него не было, отдал в ремонт. Опера ехали на «Шкоде» Помазова.
– Киллера мы не найдем, – уже в машине сказал Максим. – Нет его. Как и Григорова. Да и Закуткова может не быть.
– Григоров и Закутков – люди Вильяма. А Серба уложили боевики Острого, – сказал Зыков. – Чтобы подставить Вильяма.
– А Острый не мог грохнуть киллера?
– Мог.
– Может быть, Острый всего лишь воспользовался ситуацией и надавил на Вильяма.
– Друг друга передавили бы, дышалось бы легче, – заявил Максим.
– Острого закрыли.
– Откроют. Может, все-таки они перегрызут друг другу глотки?
– Да, дышать стало бы легче, – сказал Зыков. – Но сидеть и ждать у моря погоды тоже нельзя.
– Вильям ко мне вчера приходил, – неожиданно для себя признался Максим. – Угрожал. Сказал, что я не должен играть против него.
– Так поэтому ты такой хмурый?
– Откуда он узнал, что игра идет?
Максим даже не глянул на Зыкова, но тот принял его слова на свой счет и заявил:
– Я ему стукнул? Спасибо!..
– Да, откуда он узнал? – спросил Помазов. – Анисимов не в курсе.
Отвечать ему было некому. Максим не хотел говорить, Зыков молчал, надуто глядел в окно. В напряженной тишине они и доехали до места.
Участковый был уже там. Более того, он организовал слесарей, которые в присутствии понятых начали вскрывать квартиру. В коридор проникал омерзительный сладковатый запах. Когда дверь открылась, завоняло по-настоящему. Вне всякого сомнения, в квартире находился разлагающийся труп.
– Ой! – Крупная женщина с рыхлым лицом обморочно закатила глаза.
Максим приготовился ее ловить, но обошлось. Женщина в полном сознании пятилась назад, к двери в свою квартиру.
– Странно… – только и выдавила она.
Останавливать ее никто не стал, и она скрылась из виду.
А Максиму нужно было идти в квартиру. Он заткнул нос платком, переступил порог. И зачем только согласился сюда ехать?
Капитан вернулся, постучал в дверь, за которой скрылась женщина. Она открыла сразу.
– Я так понял, вас что-то удивило? – спросил Максим.
– Да, – подтвердила женщина.
– Что?
– В это квартире никто не жил. Откуда вонь?
Максим кивнул, вернулся к взломанной двери. На лестничной площадке чисто, в квартире не пыльно. На полу возле коврика видны мелкие соринки, которые только что нападали. Похоже, дверь действительно давно не открывалась.
В квартире на самом деле находился труп. Он лежал на диване под простыней. Помазов всматривался в лицо, обезображенное гнилостными изменениями.
– Да это же Зильберг!
– Как он здесь оказался? – спросил Зыков.
Максим промолчал, хотя у него и возникла интересная мысль. Квартира с ремонтом, с хорошей обстановкой. В ней, судя по всему, не так давно убирались. А дверь никто не открывал. Почему? Кто набросил на покойника простыню?
Он осмотрел квартиру. Его внимание привлек шкаф, стоявший в прихожей. Капитан открыл створку и не увидел одежды. Даже продольной перекладины под нее не было.
Максим ощупал заднюю стенку – ничего странного. Пол вроде бы обыкновенный, из древесностружечной плиты. Но что это за ручка на нем? Зачем она здесь? Разве пол сдвигается в сторону?
Максим нагнулся, ухватился за ручку. Да, пол действительно отодвигался.
– Что ты там делаешь? – спросил Помазов.
В этот момент Максим нащупал в стене почти незаметную кнопку. Он нажал на нее, и пол ушел в сторону. Под ним была лестница, ведущая вниз.
– Интересное дело.
Максим сперва вынул из кобуры пистолет и только потом поставил ногу на ступеньку.
Он спустился по лестнице, оказался в таком же шкафу, выбрался из него и прошел на кухню. Там Максим увидел чайник и потрогал его. Теплый. Похоже, кто-то недавно пил чай. А ведь казино должно быть опечатано. Может, продавщица сюда заходит?
Тут он заметил кончик туфельки под занавеской. Это было еще интересней.
– Никого нет, – сказал он, тихонько приближаясь к занавеске.
– А кто здесь может быть? – спросил Помазов, идущий за ним.
– Может, Валерия Кузьминична. – Максим нарочно назвал Мятлеву по имени-отчеству.
– Мятлева? – Помазов глянул на носок туфельки, усмехнулся, тронул пальцем кончик носа.
Он, похоже, понял, что у Максима на уме.
– Она ведь пропала вместе с Зильбергом? Если он здесь, то и ей тут самое место. Вопрос только в том, почему прячется?
– Вопрос.
– Может, она Южина убила?
– Да вроде бы алиби у нее.
– Убить не могла. А пистолет кто Болдареву подбросил?
– Вот потому и прячется. Мы ее найдем и узнаем, кто Южина заказал.
– Может, она сама нам сдастся? – проговорил Помазов. – Чистосердечное признание – залог помилования.
– Я тоже всегда так говорю, – с усмешкой выдал Максим.
– А если сама не явится, значит, виновна.
– Как бы ей это передать? – в упор глядя на занавеску, спросил Юрьев. – Где бы телефончик ее найти? А может, мы объявление в газету дадим? Так и напишем, мол, гражданка Мятлева, вы причастны к убийству, вам грозит серьезный уголовный срок, но если вы явитесь с повинной, то мы помилуем вас.
– Помилуем?
– Помилуем.
– Можно голосовое сообщение дать. По радио.
– Я уже дал.
– И что?
– Ничего.
– Не хочет гражданка Мятлева сдаваться. Или как?
– Дадим ей три секунды. Раз, два…
– Два на ниточке, – подхватил Максим. – Два с помилованием. Два без помилования.
На счет «три» он одернул занавеску и увидел смазливую девицу. Мятлева глянула на капитана, обморочно закатила глаза и бухнулась на пол.
Пока Максим шарился по кухне в поисках нашатыря, красотка открыла глаза.
– Гражданка Мятлева, вы слышали, о чем мы сейчас говорили? – спросил Помазов, оправив на ней короткую юбку.
– Слышала, – поднимаясь с пола, сказала она. – Только ничего не поняла.
– Вы подозреваетесь в убийстве гражданина Южина.
– А кто это такой?
– Серб.
– А его что, убили? – ужаснулась Валерия.
Она выглядела очень убедительно.
– А вы не знаете?
– Нет.
– Что вы здесь делаете?
