— Позвольте представить вам: Артем Носков, доверенное лицо Степана, — церемонно сообщила она и ослепительно улыбнулась нотариусу.
Ритуал знакомства прошел еще один круг, только Дементьев не стал доставать удостоверение из кармана: его и так уже многие видели, а лапать документ липкими от сахара и перепачканными в корице пальцами не следовало.
— Кирилл уже подъехал, — объявила Вика, — поэтому можно перемещаться в гостиную, там нам будет удобнее.
— Мы с Натальей, очевидно, остаемся здесь? — неуверенно предположила молчавшая до сих пор Нелл. У нее оказался не очень приятный голос, звучавший немного натужно, как будто его обладательница с трудом им управляла или по какой-то причине редко использовала. — Мы ведь не упомянуты в завещании.
— Это на ваше усмотрение, — ответил Носков. — Покойный отдельно указал, что все, кто приехал вместе с упомянутыми в завещании родственниками, могут присутствовать на чтении, но их присутствие не является обязательным.
— Идем, — Инна кивнула Нелл.
Не желая оставаться в огромной кухне одна, Таша тоже двинулась вслед за всеми.
При первом же взгляде на Кирилла, который вошел в гостиную из холла вместе со всей своей семьей, Таша заподозрила, что он ненастоящий Кленин. Может быть, его подкинули, или усыновили, или подменили в роддоме. Он не был похож на сестер ни единой чертой лица, а светло-карие глаза светились неподдельными теплом и доброжелательностью. В отличие от стервозной Вики и сдержанной Инны, Кирилл действительно выглядел подавленным смертью брата, хотя едва ли они могли быть близки. Слишком большая разница в возрасте: Кирилл был самым старшим из Клениных и недавно отпраздновал свой сороковой день рождения, а Степан не дожил несколько месяцев до двадцати восьми.
Рядом с Кириллом шла его красавица-жена Анастасия. Из всех Клениных внешне она больше других походила на него: такие же светло-карие глаза, темно-русые волосы, даже чертами лица они напоминали друг друга. Если бы Таша встретила их при других обстоятельствах, она бы решила, что они брат и сестра.
А вот их сын Эдуард был на них совершенно не похож, как не был он похож и на других Клениных. Жгучий брюнет с почти черными глазами, он мог бы быть молодой копией Смирнова, если бы не смазливые черты лица, никоим образом не похожие на хищную внешность первого мужа Вики.
За руку Эдуарда цеплялось совсем юное создание по имени Алиса. Таше она сразу не понравилась: говорила громко, вела себя раскованно, носила чрезмерно короткое мини и обладала бы вполне модельной внешностью, если бы была выше сантиметров на тридцать — Таша таким девушкам всегда в тайне завидовала, потому недолюбливала. Ей же с большим трудом по утрам удавалось сделать из тонких волос приемлемую прическу, макияжем увеличить слишком маленькие, на ее взгляд, глаза и скрыть одеждой недостатки фигуры, подчеркнув немногочисленные достоинства.
Очередной виток приветствий и знакомств был прерван деликатным кашлем Артема Носкова.
— Если все готовы, предлагаю начать.
Никто не возражал. Когда все расселись и замолчали, нотариус вышел на небольшой пятачок перед камином, словно на небольшую сцену.
— Итак, господа, — все тем же торжественным тоном начал он, — мы собрались здесь, чтобы заслушать последнюю волю Степана Кленина. Господин Кленин, по его словам, не любил формальности и канцелярский язык, поэтому свое завещание он составил в виде письма, адресованного своим родственникам. Позвольте мне его прочесть.
Артем вытащил из папки лист бумаги, откашлялся и начал читать вслух громко и четко.
Глава 3
«Я знаю, что не пройдет и месяца, как вы все услышите эти слова, обращенные к вам. Я знаю, что никто не будет по-настоящему меня оплакивать. Я жил, как хотел, и получал от этого массу удовольствия, но итог у такой жизни всегда один — о ней некому жалеть. Да и никому из вас я так и не смог стать по-настоящему родным. Надеюсь, вы не ждете щедрого наследства, ведь мне нечего оставить вам, кроме долгов. Ответственными по которым я хотел бы назначить своих дражайших сестер, но что-то подсказывает мне, что ими как всегда будет заниматься Кирилл. Прости, брат. Знаю, я всегда был разочарованием и для отца, и для тебя. Больше тебе не придется разгребать за мной дерьмо.
На этом финансовую часть можно считать законченной, но собрал я вас всех не для этого. Я собрал вас, чтобы предупредить. Пусть нас трудно назвать семьей или друзьями, но так или иначе вы самые близкие мне люди.
Должно быть, некоторые из вас в курсе моего пристрастия последних лет. Для тех же, кто не знаком со мной или плохо меня знает, поясню: года два назад я с друзьями впервые сыграл в «Мафию», и эта игра увлекла меня.
У «Мафии» много вариантов правил, много вариантов персонажей. Для хорошей игры требуется не менее семи и не более пятнадцати игроков. Каждому в начале раунда сдается карта, которая определяет его роль и его судьбу. Игра начинается с ночного убийства, за которым следует день взаимных подозрений и обвинений. День этот, как правило, заканчивается новой смертью: город линчует предполагаемого убийцу. Только после этого люди узнают, не совершили ли они ошибку. Ночью все начинается сначала. Так продолжается до тех пор, пока Честные жители и Мафия не перебьют друг друга. Помимо Мафии и безликих Честных жителей в игре участвуют персонажи, имеющие возможность совершать осмысленные действия ночью. Как правило, их трое: Комиссар, Доктор и Путана. Иногда, если играющих достаточно много, встречаются и другие персонажи, например, Маньяк, который играет сам за себя, не подыгрывая ни Мафии, ни Честным. Маньяк убивает просто по велению сердца.
Я рассказал вам об этом не ради пустого сотрясания воздуха или перевода бумаги. Я рассказал вам об этом, чтобы в случае необходимости вы знали, как себя вести, ибо мне кажется, что с моей смертью история не закончится.
Некоторое время назад ко мне в руки попала колода для игры. В тот вечер мои друзья не могли составить мне компанию, поэтому я проводил время в одном из тематических клубов. Играли там большими компаниями, меня быстро «убили», поэтому я ждал завершения раунда в баре. Наверное, я немного переборщил с коктейлями, потому что сейчас, пытаясь вспомнить внешность девушки, подсевшей ко мне, я не могу этого сделать. Не могу вспомнить и как ее звали. Ее тоже «убили», мы разговорились. Не помню о чем. Помню, что в конце разговора мы поехали ко мне домой. Утром, когда я проснулся, она уже ушла, но оставила на память о себе и проведенной вместе ночи подарок — колоду карт.
Это была уникальная рукодельная колода специально для «Мафии». Я никогда не видел такой раньше. Большие карты, крупнее обычных игральных, сделанные не из пластика, но из какого-то прочного картона или чего-то подобного. Было что-то странное в ощущениях, когда я держал их. Каждая карта имела уникальный рисунок. Даже безликие Честные жители города выглядели каждый по-своему: пекари, рабочие, фермеры, молодые девицы. Карты мафиозных убийц тоже не походили друг на друга, у каждой было свое лицо и свой характер. Карты честных жителей, действующих ночью, выглядели особенно ярко. Каждое лицо прорисовано до мельчайших деталей: у каждого свое выражение, кажется, если долго вглядываться в них, они начнут вглядываться в тебя. Иногда мне даже казалось, что я слышал тихий шепот их мыслей.
