Повилас грустно усмехнулся и снова посмотрел на нее. В его глазах было какое-то странное, незнакомое выражение.
— К сожалению, Таша, я не думаю, что кто-то из нас способен распознать в другом маньяка. Очень часто они выглядят как обычные люди большую часть времени. Поэтому это может быть кто угодно. И лживая охотница за состоятельными мужьями, и со всех сторон положительный хирург, и завязавшая алкоголичка, и преподаватель-мизантроп. — Он пожал плечами. — Кто угодно. Даже я, если посмотреть на это с вашей точки зрения.
— И все же вы назвали только этих четверых, — после паузы заметила Таша, но потом поправилась: — Пятерых, если считать вас.
— Был бы жив Степан, он бы возглавил список моих подозреваемых, — хмыкнул Повилас. — Но даже в страшном сне мне не может присниться маньяк-убийца Настя. Подозревать молодежь тоже смысла не вижу. Инна мертва, нотариус тоже. Вас я сам туда притащил и уже говорил, что в моих глазах это лучшее алиби.
Он все же выпустил ее руку из своей, встал и прошелся по комнате. Таша разочарованно вздохнула и задумалась. Теперь, когда ее мысли не крутились вокруг вопроса о том, стоит ли ей поцеловать его первой, воспользовавшись моментом, или подождать инициативы с его стороны, в голове нашлось место и для других размышлений.
— А этот следователь? Или следователей не принято подозревать?
— Теоретически это возможно, но практически маловероятно, — Повилас покачал головой. — Он никак не связан с Клениными, а тот, кто это устроил, должен быть связан с семьей.
— Наверное, вы правы, — вздохнула Таша.
Какое-то время они молчали, погруженные каждый в свои мысли. Повилас, судя по тревожной складке между бровями, размышлял на тему, кто же из предложенных им вариантов на самом деле может быть убийцей, а Таша думала о более прозаичных вещах: например, как можно избежать возвращения домой к Антону. Она знала, что ему нет равных в занудстве. Он будет весь вечер ныть о том, как отвратительно она себя ведет, что ей совершенно плевать на их отношения. Таша могла все это остановить и довольно просто: один раз честно признаться, что ей действительно наплевать, более того, эти отношения давно ей поперек горла. Если бы не боязнь застрять среди «неустроенных» женщин и не перспектива переехать в коммуналку, потому что отдельная квартира, даже «однушка», ей станет не по карману, она бы давно так и сделала. Вариант вернуться в Брянск, из которого когда-то приехала покорять северную столицу, она даже не рассматривала: этого она боялась больше, чем сумасшедшего маньяка-убийцу.
— Может быть, вы все-таки хотите кофе? — услышала она неуверенный вопрос шефа.
— Нет, не стоит, поздно уже для кофе, — она натянуто улыбнулась, выныривая из неприятных мыслей. Решительно поднимаясь с дивана, Таша добавила: — Да и хватит мне уже отнимать у вас время, я поеду домой.
— Подождите, куда вы одна на ночь глядя? — возмутился Повилас. — Давайте я отвезу вас. Или, если вы так боитесь за мое время, пусть ваш молодой человек приедет за вами.
— Он не приедет, — она поморщилась, как будто он провел пенопластом по стеклу, а не упомянул Антона. — Мы… поссорились, скажем так. И хотя все равно придется мириться, раз уж мы живем вместе и ночевать мне больше негде, но он не приедет за мной.
Повилас долго молча смотрел на нее, снова что-то обдумывая, но теперь тревожной складки на лбу уже не было. Он выглядел не столько встревоженным этими мыслями, сколько просто неуверенным в том, стоит ли их озвучивать.
— Таша, если тебе не хочется сегодня возвращаться домой, ты можешь остаться здесь, — наконец медленно произнес он, впервые за время их знакомства обращаясь к ней на «ты». — Если, конечно, действительно мне доверяешь. Ты можешь ночевать в спальне, а я постелю себе на диване.
— Это… очень мило с вашей стороны, Повилас, — против собственной воли Таша расплылась в довольной улыбке. Настаивать на возвращении домой с ее стороны было бы крайне глупо. — Только мне вполне сгодится и диван…
— Даже слышать об этом ничего не хочу, — тут же перебил он, тоже улыбнувшись. — Современным женщинам стоит чаще позволять мужчинам вести себя как джентльменам. Я постелю тебе свежее белье. Может быть, ты хочешь пока принять душ? Могу найти для тебя футболку на роль ночной рубашки.
Таша не стала отказываться ни от душа, ни от футболки. Она никак не могла перестать улыбаться и уже думать забыла об убийствах и присланном ей конверте. Единственное, что сейчас оставалось реальным и почти осязаемым, — это порхающие в животе бабочки, от которых становилось щекотно и радостно. Ей вдруг показалось, что несколькими минутами раньше он держал ее за руку не только с целью поддержать и успокоить. В том моменте было нечто гораздо большее.
Футболка оказалась довольно короткой «ночнушкой», чего и следовало ожидать, но Таша и не подумала стесняться. Если уж все так удачно сложилось, то немного провокации с ее стороны не повредит. Повилас действительно был джентльменом и без хорошего, увесистого намека мог и не понять, что ему совершенно необязательно ночевать на диване. Она четыре года ждала этого момента и не собиралась его упускать.
Однако по дороге из ванной в спальню Таша его так и не встретила. Кровать уже была расстелена, а в квартире царила почти гробовая тишина. Кажется, Повилас решил лишний раз не смущать свою гостью, чем сильно ее раздосадовал.
Таша бросила вещи на кресло и плюхнулась на кровать, огорченно вздыхая. Бабочки внезапно исчезли, на смену им пришло разочарование, и она почувствовала себя сдувшимся шариком. Может быть, стоит найти какой-то предлог и самой пойти к нему? Может быть, хоть тогда эта ледяная глыба дрогнет?
Она еще не успела додумать эту мысль до конца, когда от двери донеслось деликатное покашливание. Повилас все-таки пришел сам и нашел для этого предлог в виде чашки чая. Бабочки мгновенно ожили.
— Я подумал, что тебе не повредит чашка чая перед сном, чтобы снять стресс.
«Чтобы снять стресс, мне бы не повредило кое-что совсем другое», — немного раздраженно подумала Таша, но вслух сказала только «спасибо», постаравшись улыбнуться как можно очаровательнее, сдобрив улыбку толикой смущения, как будто ей было неловко за то, что доставляет ему неудобства.
Повилас подошел ближе, присел на краешек кровати и протянул ей чашку. Она с благодарной улыбкой приняла ее и сделала несколько глотков.
— Очень вкусный, — заметила она, хотя чай бы ужасен. Она никогда раньше не пила чай с мятой, поэтому не могла определись, всегда ли у него такой отвратительный привкус или же просто Повилас не умеет его готовить. Вполне возможно, что-то из ингредиентов оказалось не очень высокого качества или их положили в не очень правильных пропорциях, но Таша не собиралась подавать вида. Напротив, она сделала еще несколько глотков, ведь он так головокружительно улыбался, глядя на нее. — Спасибо вам, Повилас. Вы самый заботливый шеф из всех существующих на свете.
— Полагаю, — медленно произнес он, забирая у нее почти пустую чашку, — учитывая, что ты будешь этой ночью спать в моей постели, ты можешь тоже перейти со мной на «ты».
