— Со мной все в порядке, — подтвердила она, перекладывая пакет из руки в руку. От нее не укрылось, как в окне третьего этажа колыхнулись шторы: Антон смотрел в окно. — Вы за меня волновались?
— Да, — лицо Сергея помрачнело. — Вы, наверное, не знаете, но этой ночью убили Вику Кленину. Игра продолжается. Я решил проверить, как вы. И, если честно, — он смущенно улыбнулся, — надеялся, что вы согласитесь провести со мной время. Не в романтическом смысле. Я все еще считаю, что ваше присутствие ночью рядом со мной способно меня защитить от этого психа, кем бы он ни был.
Таша с удивлением поняла, что ей нравится его смущение. И хоть она вовсе не пылала желанием находиться рядом с ним ночью, ни в романтическом, ни в каком другом плане, сейчас это показалось ей не такой уж плохой идеей. Все не домой идти. Она бросила быстрый взгляд на окно своей квартиры, убеждаясь, что Антон все еще следит за ними, а затем улыбнулась Сергею и даже шагнула к нему ближе.
— Насчет ночи пока не обещаю, но с удовольствием проведу время в вашей компании прямо сейчас.
— Моя машина припаркована за углом, — сообщил он обрадованно, галантно предложив ей локоть.
* * *
Что бы ни произошло между Настей и Кириллом, узнав о том, что муж угодил с отравлением в больницу, она моментально перестала изображать из себя снежную королеву, дрогнувшим голосом уточнила адрес и обещала приехать сразу, как сможет.
Смогла она даже раньше, чем Дементьев ожидал: он сам еще оставался в больнице, надеясь, что врачи все же приведут Кирилла в сознание и тот сможет объяснить, что произошло. А пока на полный тревоги короткий вопрос Насти он был вынужден ответить сам:
— Я нашел его уже без сознания. Он принял то же лекарство, от которого умерла его сестра предыдущей ночью. Пузырек с таблетками он держал в руках, дверь в квартиру была открыта. Пока не могу сказать, сам ли он принял яд или его кто-то вынудил.
Об опасной бритве, перепачканной в крови, которую он уже успел отправить на экспертизу, Дементьев ничего говорить не стал.
— Это я виновата, — пробормотала Настя, опускаясь на один из неудобных стульев, на которых всем сопровождающим предлагалось ждать новостей.
— Почему вы так считаете? — мягко уточнил Дементьев, садясь рядом, чтобы не нависать над ней и тем самым не нервировать. — Вы поссорились? Думаете, он мог попытаться отравиться из-за этого?
Она сначала вздрогнула, на мгновение задумалась, потом неуверенно покачала головой.
— Нет, не думаю. Мы поссорились, но… Кирилл… он не такой, понимаете? Он бы не стал травиться.
Ее голос прозвучал так, словно она пыталась убедить в этом саму себя.
— Тогда почему вы сказали, что виноваты?
— Потому что это я попросила его уехать. Это было глупо, учитывая обстоятельства. В смысле, разделяться. Он остался один и был… уязвим.
— А что между вами произошло такого, что вы попросили его уехать?
Настя заметно смутилась, даже немного отвернулась, явно не желая обсуждать эту тему. На стене висел плакат с правилами профилактики гриппа, но состоял он сплошь из картинок, поэтому ничего читать там она не могла. Хотя Дементьев сильно сомневался, что она видит даже картинки.
— Это… личное, — наконец произнесла она. — Ко всему происходящему отношения не имеет.
— Анастасия… простите, забыл ваше отчество.
— Можно просто Настя.
— Хорошо, Настя, поверьте мне на слово: я спрашиваю вас об этом не потому, что люблю копаться в чужом грязном белье и слушать о размолвках. Ситуация складывается так, что сейчас вообще непонятно, какие факты и события имеют отношение к происходящему, а какие нет. Поэтому я вынужден спросить вас еще раз: по какой причине вы поссорились с мужем и попросили его уехать?
Она снова долго молчала, то ли собираясь с мыслями, то ли подбирая правильные слова. Ее пальцы то сжимали небольшую дамскую сумочку, то отпускали ее. В конце концов она заговорила тихо и монотонно:
— Вы, наверное, не в курсе, что Эдик Кириллу не родной сын. Его настоящий отец бросил меня, когда узнал, что я жду ребенка. Просто исчез из моей жизни и больше никогда не появлялся. Кирилл тогда меня очень поддержал, предложил жениться. Я знала, что он влюблен в меня, и мне не хотелось использовать его чувства, чтобы устроиться в жизни, но он сказал, что сам хочет этого, что все понимает и на все согласен. У меня было безвыходное положение: одна с ребенком без поддержки я бы не справилась. Мои родители живут далеко, и у них еще трое детей, на их помощь я не могла рассчитывать. Я никогда Кирилла не любила, но была благодарна за это. Считала его очень благородным. Согласитесь, на такой поступок пойдет не каждый мужчина, тем более что это спровоцировало его конфликт с родителями, который уладился далеко не сразу. Он был молодым красивым врачом, подающим большие надежды, и мог найти себе гораздо более достойную партию, чем провинциалка из Сибири с пятимесячной беременностью. — Она снова ненадолго замолчала, все еще не глядя на Дементьева. Тот не торопил, ждал, когда она сама продолжит. Настя вздохнула и на одном дыхании закончила: — А теперь выяснилось, что это он надоумил отца Эдика нас бросить. Все эти годы он скрывал даже сам факт того, что был с ним знаком. Когда все выяснилось, я не захотела его видеть и попросила оставить нас с Эдиком на даче, чтобы мы могли побыть порознь. Вот так. — Она наконец повернулась к нему и спросила, как показалось Дементьеву, даже с некоторым вызовом: — Ну как, это поможет вашему расследованию?
— Вероятно, — кивнул тот, — если вы мне расскажете, как именно вы узнали правду. От кого?
Настя выглядела растерянной. Она пожала плечами и немного смущенно сообщила:
— Ни от кого. Я просто нашла фотографию на столе в кухне.
— Какую еще фотографию?
— Старую фотографию, на которой Кирилл и Валера — это настоящий отец Эдика — запечатлены вместе. Снимок групповой, но они оба там хорошо видны. Остальное Кирилл сам рассказал.
— Как вы думаете, кто мог положить на стол эту фотографию? И зачем?
Настя растерялась еще больше.
— Я не знаю.
— А когда это произошло?
— В ту ночь, когда погибла Инна.
Дементьев некоторое время молча разглядывал Настю, пытаясь понять, действительно ли она ничего не понимает или только делает вид.
— И вам на самом деле кажется, что это не имеет отношения ко всему, что происходит? Серьезно? Кто-то подбрасывает вам фотографию, компрометирующую мужа, чем провоцирует ссору и ваше разделение, после чего Кирилл чуть не погибает — и вы не видите связи между этими двумя событиями?
Настя заметно покраснела и снова отвела взгляд в сторону, ее пальцы сжали сумочку особенно сильно.
— Наверное, я кажусь вам круглой дурой. Может быть, вы даже правы. Как иначе объяснить все это? Я действительно не подумала о том, что эти события связаны между собой. Я вообще не могла думать ни о чем другом, кроме как об этом обмане. Сила наших отношений с Кириллом всегда была не во взаимной любви, а в честности. В верности, продиктованной взаимным уважением. А теперь все это рассыпалось, и я не знаю, как дальше быть.
