И все же его мечты отдавали полынной горечью. Мама мечтала о внуках и, даже зная о том, что Татьяна неспособна выносить малыша, жалела ее. Его бедная мама не понимала, почему сын так привязан к этой несчастной, которую господь наказал самой жестокой карой из всех, что только может понести женщина, – невозможностью испытать радость материнства.
– Андрюша, твоей вины здесь нет. Отпусти Танечку, – говоря так, мама всякий раз прятала глаза, теребила что-то в дрожащих пальцах. Потом долго извинялась, пытаясь объяснить, что имела в виду совсем другое.
В отличие от мамы отец все понимал, но не подавал вида и никогда не задавал Андрею неудобных вопросов.
Звонку мобильного Соболев обрадовался, как глотку воды посреди безжизненной пустыни. Он стал бояться оставаться наедине со своими мыслями, не зная, куда они могут его завести. Ему уже давно пора определиться, выбрать направление, по которому он будет плыть в дальнейшем; к какому берегу прибьется. Когда-то Андрей оправдывал себя тем, что он пока не достиг вершин в карьере, не сделал всего, чего хотел бы. Постоянно вылезала какая-то мелочь, не дававшая спокойно жить: то денег не хватало, то мозгов. И когда обе проблемы решились, ему вдруг стало страшно. Если раньше можно было оправдывать себя, цепляться за отсутствие или нехватку ресурсов, то теперь перед ним расстилалась широкая дорога: ровная, гладкая и полностью лишенная ограничений. Не оказалось на ней дорожных знаков, указателей и светофоров – только бесконечное серое полотно. А как двигаться, если не знаешь, что ждет за поворотом? Можно ли гнать сломя голову или лучше соблюдать скоростной режим? Вот бы кто-то дал ему подсказку, хоть одну!
Телефон вибрировал, медленно подползая к краю стола. Звонил Костя. Друг сообщил, что в офис пришла посылка, адресованная Маркиной Алисе.
– Мне кажется или этой девицы становится слишком много, Соболев?
Костя по какой-то причине невзлюбил ее и всячески показывал свое отношение, не стесняясь в выражениях.
– Не кипятись, старик. – Андрей не хотел признаваться, что ему неприятны высказывания в адрес девушки. – Она скоро вернется и заберет ее. А почему на адрес офиса?
– Не знаю, – немного снизив тон, ответствовал он. – Ты сам сегодня будешь? Разговор есть.
– Да. – Соболев не собирался ехать в офис, планируя провести день в безделье и рефлексии. Но звонок Кости что-то тронул внутри, заставив сказать совсем другое. – Через час подъеду. Жди.
Костя встретил его в коридоре и отозвал в сторону курилки.
– Потерпишь, если я рядом покурю? – Друг бросил на Соболева насмешливый взгляд. Он, как и любой человек, имеющий вредную привычку, недоумевал, когда другие не хотели ее принимать и разделять.
Андрей покачал головой, хоть и не любил, когда рядом с ним кто-то дымил. После того как сам он бросил курить, даже запах сигарет стал ему противен.
Костя сделал глубокую затяжку, задержал дым в легких и выпустил в потолок сизое облако.
– Соболев, – мужчина сунул руку в карман брюк, чуть отклонившись в сторону, – мистика какая-то с этим интернатом.
Костя протянул сложенный вчетверо помятый лист бумаги.
– Сегодня пришло на мою почту. Не спрашивай, зачем распечатал, оно само.
– В смысле само?
– Вот так и само. – Костя затушил выкуренную наполовину сигарету в пепельнице и глазами указал на выход. – Когда я его прочел, текст тут же отправился на принтер. – Прикрыв дверь, ведущую в курилку, он покинул помещение следом за Соболевым. – Я бы и внимания не обратил, мало ли сбой какой. Только потом я хотел его тебе переслать, а письма в «ящике» уже не оказалось. Даже наши айтишники не смогли установить причину. Они мне потом все утро слали письма, только ни одно на принтер не пошло и все до единого остались. Все, кроме этого.
– Ничего не понимаю, – пробегая глазами по строчкам, бормотал Соболев. – Получается, клиент просто взял и отказался от наших услуг?
– Получается! – Костя ударил кнопку лифта, к которому в тот момент и подошли мужчины. – Мы даже неустойку с него потребовать не можем, по договору сделка считается заключенной после нашего аудита. Но твоя разлюбезная Маркина до сих пор не прислала отчет.
– Не может быть! – вскинул бровь Соболев. – Она всегда все делала вовремя.
– Да кинуть она нас решила. Командировочные получила и свинтила. Говорил я тебе, темная она лошадка.
Лифт наконец приехал, и Костя нажал на кнопку нужного этажа. Они с Соболевым были в кабине одни, но Анохин все равно перешел на шепот:
– Может, она вообще на конкурентов работает. Сливает информацию потихоньку.
– Сможешь отследить ее карту? Она ведь нашим корпоративным банком выпущена?
– Ни копейки не потратила с карты, дрянь. – Костя сразу сник, слова давались ему нелегко. Он словно принял несостоятельность собственных обвинений, но тут же ухватился за новое предположение: – Только это ничего не значит. Может, на самом деле боится, что ее отследят по операциям.
– Костян, ты несешь ахинею! – не выдержал Соболев. – Какие конкуренты и слежки? Кому мы нужны?
– Ты ее выгораживаешь, что ли? – Костя уставился на друга, будто увидел его сейчас впервые. – Ну-ка, посмотри на меня.
Соболев послушно вытаращил глаза. Костя с видом заправского доктора всмотрелся в его зрачки, поцокал языком и в задумчивости погладил свой подбородок. Андрей ждал, когда друг достанет из-за пазухи фонендоскоп и предложит «послушать». Анохин поступил совсем непрофессионально, отвесив другу банальный подзатыльник.
– Так я и знал! – По всей видимости, «диагноз» был установлен. – Да что же тебя все на бедовых баб-то тянет?
– Не хочешь объясниться? – Соболев шутливо поморщился, потирая затылок. – Желаю услышать, чего именно ты «так и знал».
В этот момент лифт дернулся, останавливаясь на этаже, что и спасло Константина от дальнейших объяснений. Двери разъехались в сторону, и тут же Соболев услышал радостный возглас:
– Андрей Владимирович, как хорошо, что я вас встретила! – Юркая брюнетка кинулась к нему навстречу, не позволив выйти из лифта. – Поедемте на шестой, мне нужно вам передать коробку для вашей сотрудницы. Так сказать, лично в руки. – И не дожидаясь согласия, она ткнула наманикюренным пальчиком в нужную кнопку.
– Почему мне? – сделал робкую попытку откреститься тот. – Она скоро сама вернется.
– Да? – Брюнетка округлила густо подведенные глаза и поверх стильных очков посмотрела на Константина. – А мне сообщили, что Маркина больше у нас не работает. Вот я и подумала отдать посылку вам, чтобы вы уже на свое усмотрение, так сказать, распорядились.
– И откуда же, позвольте узнать, у вас такая информация? – Соболев незаметно показал кулак другу, мол, разберемся позже.
– В общем решайте сами. – Брюнетка едва заметно покраснела. – Мое дело – сторона.
