Выскочившего из-за каменной глыбы и наведшего в него гранатомет человека он увидел сразу и, нажав на курок, никак не мог понять, почему его автомат молчит. Кто-то мощным толчком бросил его на землю и, вжавшись в его спину, крикнул прямо в ухо: «Замени магазин!»
Взрыв, раздавшийся где-то над ним, горячим воздухом окатил открытую часть рук, шеи Валентина. А тело, лежавшее на нем, обмякло. Полуобернувшись к нему, Стеклов ухватил парня за плечи и опустил на камни. У того из носа бежала кровь, похоже, и из ушей тоже.
«Что делать?» – лихорадочно подумал лейтенант.
Жженов, подползя к ним, несколько раз легонько ударил по лицу раненого солдата. Тот в то же мгновение пришел в себя, открыл глаза и посмотрел на Валентина.
– Контузия, сейчас придет в себя, – прошептал прапорщик. – Лейтенант, оставь его, а сам вперед, за мной!
Валентин высунулся из-за камней, ища человека, который в них стрелял.
– Двигайся, лейтеха, двигайся, ну, быстро! – командовал Алексей, отползавший от Валентина в сторону.
Граната, упавшая рядом с ним, вот-вот должна была взорваться. Стеклов, обхватив правой рукой контуженого солдата, потащил его за собой. Но взрыва не произошло. Немного приподняв руку, чтобы закрыть от взрыва лицо, он глянул на гранату. Бочонок ее был «пустой», без запала, и Валентин громко вздохнул, не веря такому счастью.
Солдат уже пришел в себя, лег на живот и стал осматриваться.
– Лейтеха, ползи вперед, чего спишь?! – послышался возмущенный голос Жженова, и Валентин пополз дальше, стараясь не отставать от командира группы.
Что-то ударило над головой и тут же болючими укусами впилось ему в ногу и поясницу. Несколько таких же громких щелчков по камням, разрывающих их на мелкие кусочки, прошли справа, и он догадался, что это – пули от того громкого пулемета, расчет которого расположился где-то напротив них сверху.
Серия мощных взрывов прикончила эту огневую точку.
– Молодцы, «вертуны»! – вскрикнул кто-то из солдат.
Валентин посмотрел наверх, провожая взглядом двух «крокодилов», обрабатывающих ПТУРСами склоны скалы. Через несколько секунд они растворились в серой дымке, впитывающей в себя дым от разрывов снарядов, пыли. Всматриваясь в серую мглу, ища в ней вертолеты, он приподнялся.
– Сдавайся, сдавайся! – проговорил рядом чей-то голос, похожий на голос Сайдудулаева.
– Самид, у тебя что, контузия? – выкрикнул Валентин.
– Нэт, нет! Это – душманы! Это – душманы! – приглушенно ответил ефрейтор.
– «Духи»?! – Приподнявшись на полкорпуса, Стеклов обернулся к Жженову, и в это мгновение взрыв, а за ним второй и третий заставили его вжаться в острые камни и сползти по ним вниз.
А взрывы от летевших в них мин или гранат становились все ближе и ближе. Какая из них будет последней для него, уже можно было догадаться, – пятая. Дрожащими губами он считал их:
– Один, второй… третий…
Кто-то сильно потряс его за плечо, но Валентин никак не мог оторвать ладони от ушей, чтобы уберечь свои барабанные перепонки, и только орал:
– А-а-а-а! А-а-а-а!..
– Ну что, паря, все нормально?
Валентин узнал Жженова по голосу.
– Проспал? – приподнявшись на локтях, спросил он.
– Похоже, – вздохнул тот.
– Извини, – с трудом проглотив слюну, прошептал Стеклов. – Мне дежурить?
– Успокойся, лейтеха. Как себя чувствуешь-то?
– Н-нормально, – ответил Валентин, с трудом усаживаясь на камни. – Еще темно.
– Да, да. Утро, вот-вот рассветет. Зажали нас немножко. Зажали.
– Зажали?
– Душманы зажали нас вчера, Валя. Тебя контузило.
– А-а-а…
– Вот так, вот так. Ну-ка, пожми мне ладонь.
Валентин сдавил протянутую руку Жженова.
– Молодец, жить будешь. Не знаю, сколько их еще осталось, но такое чувство, что ушли. Слышу голоса наших.
– К-кого? – не понял Валентин.
– Тех, кого вчера спасать мы с тобой сюда пришли. Так что, лейтеха, давай приходи в себя, набирайся сил, скоро узнаем, что будем делать. Саид, это – твой пост, запомни. Будешь за своего лейтенанта отвечать, как за знамя полка. Ты меня понял, Саид?
– Не Саид он, а Самид, – поправил Жженова голос ефрейтора Каплина.
– Ну, извини, боец, если ошибся. А меня Алексеем зовут. Думаю, этого не забыл. – По-товарищески толкнув Сайдудулаева в плечо, Жженов уполз от них куда-то в темную мглу.
– Костя, а как я вчера? А? – после некоторого молчания заговорил Стеклов.
– Да все нормально, товарищ лейтенант. Здесь такая заваруха была. Вы, это, нормально все. «Духов» столько положили!
– Ну, ты и мастер врать! – трогая ладонями свою голову, прошептал Валентин.
– Он правду говорит, – вступился за Каплина Сайдудулаев.
– А наших сколько погибло?
– Двое, насколько знаю, ранены, один погиб. Они – разведчики. Еще один ранен в плечо, тяжело, здесь лежит…
– А второй что легко? – возмутился рядовой Лукьянцев, лежавший где-то за Стекловым. У него перелом в локте, кость аж вывернуло.
– И меня, выходит, контузило. В голове словно бомба взорвалась, – тяжело вздохнул Валентин.
– Да все нормально, товарищ лейтенант. Вы, это, отдохните. А то скоро утро, выходить отсюда будем, – попытался успокоить его Каплин.
– Кто тебе это сказал?
– Так прапорщик сказал, а еще ихний командир, с агитгруппы.
– Не верится, что они так просто оставят нам свой скарб, – стал размышлять вслух Стеклов. – Во-первых, то, что они сюда перевозили, это – их деньги. Судя по тому, что их много, везут очень важный или дорогой груз и в большом количестве. Если у разведчиков бой завязался здесь, значит, часть их каравана переходила эту «чашку». И еще, по нам они вели огонь и сверху. Нет, ребята, все то, что везут, они здесь не оставят. Я не уверен, что нам удалось их много положить. Ты убитых «духов» видел, Костя?
– Да, видел, несколько десятков человек.
– Я двоих убил, – добавил Самид.
– И я троих, – отозвался незнакомый Валентину голос.
– И я, кажется, двух, – прошептал Костя Каплин.
– Молодцы! Если учесть то, что они нас обстреляли из минометов и гранатометов, то вооружены душманы достаточно серьезно.
– А еще три ишака убиты, они тащили по два огромных мешка. В одном разорванном из них были… – Костя замолчал.
– Что?
– Да, наркотик этот, как его, типа плана. А-а, героин! Там его килограммов пятьдесят будет.
– Героина? Это же смерть! А в других мешках что? Щупал их?
