Я подошла к Джизеле, которая водила автобус и работала на мистера Кинга, и спросила ее, есть ли у них лишние кисти.
– Конечно, – улыбнулась она, – я покажу.
Остаток дня я провела, молча крася столы под деревьями и слушая шум лодок на озере и пение водных птиц.
Ярость застилала мне глаза.
Когда пришла пора возвращаться, мистер Томас привез нас обратно к мастерским. Я вышла из пикапа, затем остановилась и заглянула в кабину:
– Спасибо большое, мистер Томас. Так здорово, что вы меня туда отвезли. Это много для меня значит.
Он смущенно отвел глаза:
– Ну я же знаю, что ваш начальник вас туда не отвезет. Так что спасибо за помощь, – ответил он и уехал.
С этого момента я отчаянно хотела еще раз попасть на озеро.
Придя однажды на работу, мы с ужасом увидели, что ДеСаймон сбрил бороду и усы и стал похож на печальный член, бродящий по свету в поисках тела. Мои отношения с ним давно испортились. Мне претило работать под началом самого мерзкого человека из строительной службы, а ему, похоже, доставляло извращенное удовольствие обращаться со мной как можно хуже. Как-то за обедом я принялась жаловаться на него, и тут Джизела меня остановила.
– Почему бы тебе не перейти в строительную мастерскую? Меня освобождают в сентябре. Мистеру Кингу нужен будет толковый работник. Он очень хороший, Пайпер.
Мне даже не приходило в голову, что я могу сменить работу. Через пару дней я подкараулила мистера Кинга возле его мастерской. Не привыкшая обращаться к надзирателям с просьбами, я очень стеснялась, но была настроена решительно.
– Мистер Кинг? Я знаю, что Джизела скоро выходит, и подумала, может, мне найдется место у вас, в строительной мастерской?
Я надеялась на положительный ответ. По тюремным меркам я считалась ценным сотрудником. У меня были тюремные водительские права, я не увиливала от работы, никогда не притворялась больной, была образована, умела читать инструкции, делать расчеты и так далее. И я была не из крикливых.
Мистер Кинг посмотрел на меня, пожевывая сигарету. Его суровые глаза казались непроницаемыми.
– Конечно.
Я обрадовалась и тут же огорчилась, услышав:
– Но ДеСаймон должен одобрить твой перевод.
Я составила прошение – простой одностраничный документ, официально называвшийся BP-S0148.055 ПРОШЕНИЕ ЗАКЛЮЧЕННОГО. На следующее утро я вошла в контору ДеСаймона и протянула ему эту бумагу. Он не стал ее брать. Через некоторое время я устала держать ее на весу и положила на стол.
Он презрительно посмотрел на меня:
– Что это, Кермит?
– Прошение о переводе в строительную мастерскую, мистер ДеСаймон.
Он даже не стал его читать.
– Ответ отрицательный, Кермит.
Взглянув на его блестящую розовую лысину, я мрачно улыбнулась. Другого исхода я и не ожидала. Я вышла из конторы.
– Что он сказал? – спросила Эми.
В полутемной, душной электромастерской к этому времени остались только я, моя приятельница-эминемщица, Иветт и пара других женщин.
– А сама как думаешь? – ответила я.
Не по годам мудрая в таких вопросах Эми лишь рассмеялась:
– Пайпер, он тебя в жизни никуда не отпустит. Придется тебе смириться с этим.
Но я была в бешенстве. Теперь я знала, что в тюрьме можно жить и лучше, не подвергаясь постоянным оскорблениям начальника, и отчаянно хотела добиться перевода. Я думала лишь о том, как выбраться из электромастерской и отделаться от ДеСаймона.
Лето становилось все жарче, и мы уже несколько месяцев трудились над новой проводкой для кондиционеров комнаты свиданий. Кроме этой комнаты, кондиционеры в лагере были установлены только в кабинетах персонала, но мощности не хватало, и они постоянно выключались. Поэтому мы установили новый электрощиток, подключили все провода и врезали розетки. Работа близилась к завершению – оставалось лишь подсоединить щиток к главному генератору, который находился в бойлерной этажом ниже.
Для этого нужно было протянуть новые кабели от генератора в бойлерной к щитку в комнате свиданий – физически протащить их сквозь нутро здания. Когда настал этот знаменательный день, мы собрали инструменты, которые нам велел взять ДеСаймон, и пришли в бойлерную, ожидая дальнейших указаний. В электромастерской не было крепких женщин, поэтому нам на подмогу прислали несколько работниц-сантехников.
ДеСаймон копался в проводах – это были толстые промышленные кабели, с которыми я никогда прежде не работала. Взяв несколько, ДеСаймон принялся обматывать их черной изолентой, пока они не оказались связанными примерно на полметра. Затем он прикрепил к получившемуся пучку веревку, конец которой был пропущен в комнату свиданий. Женщины-сантехники наверху ждали своего выхода.
В бойлерной были я, Эми, Иветт и Васкес. Мы все смотрели на ДеСаймона.
– Они будут тянуть, а вы толкайте. Подавайте кабель наверх. Но нам кое-чего не хватает. Нужен смазчик.
По его тону я поняла, что эта работа не из приятных, и сразу догадалась, кто будет ее выполнять.
– Кермит. Будешь смазчиком. Держи. – Он протянул мне резиновые перчатки по локоть. – Хватай ведро со смазкой. – Он показал на чан с промышленной смазкой, который стоял возле его ног.
Я поняла, к чему все идет, и покраснела.
– Не жалей смазки, Кермит.
Я взяла ведро. ДеСаймон бросил мне пучок кабелей. Они были жесткими и совсем не гнулись, а меня сковало от унижения.
– Без смазки их здесь не протолкнуть, Кермит. Намазывай хорошенько.
Наклонившись, я взяла две пригоршни смазки, похожей на ярко-голубое желе, и шмякнула ее на огромный, до этого вполне безобидный, а теперь омерзительный полуметровый фаллос.
ДеСаймон запрокинул голову и крикнул:
– Тяните!
Веревка дернулась, но протолкнуть кабели с первого раза не получилось.
– Ну же, Кермит, не отлынивай!
Ярость застилала мне глаза. Я попробовала представить, как кровь в моих жилах превращается в лед, а я сама взлетаю под потолок и смотрю на все со стороны, но сцена была настолько отвратительной, что моя обычная техника не сработала. Взяв еще голубого желе, я размазала его по всей длине связанных кабелей.
– Как тебе этот конский хрен? Нравится? А, Кермит?
Конский хрен? Я опустила руки. С перчаток стекала голубая слизь. Эми смотрела себе под ноги, а Иветт делала вид, что не понимает ни слова по-английски.
– Тяните! – снова проорал ДеСаймон.
Тюремные сантехники дернули за веревку. Кабели вошли в отверстие.
– Тяните!
