– Пайпс, не успеешь на перекличку – отправишься в изолятор! – кричала Делишес с другого конца блока Б.
– Ну, соседка, ты сегодня поздно, – качала головой Натали.
В лучшем случае в рабочий день мне удавалось пробежать миль шесть. Я пыталась восполнить пробелы на выходных, пробегая по десять миль в субботу и воскресенье, но это не помогало мне справиться с ежедневными приливами волнения и тревоги о вещах, которые я не могла контролировать.
Несколько надзирателей, похоже, не стеснялись лапать заключенных, где им хочется.
Поэтому я стала больше заниматься йогой. Какое-то время после освобождения Джанет мы пытались продолжать регулярные тренировки, но новички (например, Эми, которая проклинала каждую позу) надолго у нас не задерживались. Гхада по-прежнему время от времени приходила размяться рядом со мной и расслабиться после занятия, но с испанским у меня было неважно, а до уровня Джанет я недотягивала, поэтому при мне она никогда не засыпала. В выходные Камила приходила заниматься по видеокурсу и составляла мне отличную компанию (и умела делать прекрасный мостик), но ее заботил скорый перевод в тюрьму через дорогу на реабилитационную программу. В основном я занималась наедине с Родни Йи.
Я взяла в привычку подниматься в пять и каждое утро проверяла, успели ли нас пересчитать. Если раздавался топот, по стенам скользили лучи фонарей и позвякивали ключи, которые надзирателю было лень придерживать рукой, я тихо вставала в своем отсеке, надеясь напугать кого-нибудь из тюремщиков. Натали к этому времени уже уходила на кухню. Затем я наслаждалась полной темнотой блока Б и слушала глубокое дыхание сорока восьми своих соседок, одновременно смешивая в правильной пропорции быстрорастворимый кофе, сахар и сухие сливки. В блоке Б было тепло и тихо, и я между отсеков шла к титану с горячей водой. Иногда я замечала еще какую-нибудь раннюю пташку – мы кивали друг другу или тихонько здоровались. С горячей кружкой в руке я выходила на бодрящий холод и спускалась в спортзал, чтобы некоторое время провести с кассетой и Родни. В приятном уединении спортзала мое тело медленно просыпалось и разогревалось на холодном, покрытом резиной полу, а голова и сердце дольше оставались спокойными – ценность занятий с йогиней Джанет с каждым днем становилась все очевиднее. Мне ужасно ее не хватало, но она сделала мне подарок, помогающий жить дальше – уже без нее.
В последние десять месяцев я научилась в определенном смысле контролировать свой мир. Но болезнь бабушки лишила меня этого чувства и в очередной раз показала, что из-за совершенного одиннадцатью годами ранее проступка я попала во власть системы, которая не прекращала попыток забрать у меня самое дорогое. Я могла не обращать внимания на потерянный физический комфорт, могла найти множество плюсов в своих соседках и текущих обстоятельствах. Но ничто в тюрьме не могло заменить мне бабушку, а я ее теряла.
Одним серым днем я бегала по стадиону, стараясь отводить по семь минут на каждую милю. Миссис Джонс отдала мне электронные часы, которыми она никогда не пользовалась, и я сверялась с ними, держа высокий темп. Погода была на редкость дерьмовой, накрапывал дождь. Тут на холме возникла Джай, которая принялась размахивать руками. Взглянув на часы, я увидела, что было только 3:25 – до переклички оставалось тридцать пять минут. Чего же она хотела?
Я раздраженно вытащила наушники.
– Что такое? – крикнула я.
– Пайпер! Тебя зовет Маленькая Джанет! – ответила она и снова мне помахала.
Если Маленькой Джанет действительно что-то было от меня нужно, она могла бы и сама притащить свою юную задницу на трек и поговорить со мной… Или что-то случилось?
На меня вдруг нахлынула паника, и я бросилась к Джай.
– Что случилось? Где она?
– В своем отсеке. Пойдем.
Встревожившись, я пошла за ней. Судя по ее лицу, никакой катастрофы не произошло, но Джай настолько привыкла к катастрофам, что по ней было и не сказать. Мы быстро добрались до блока А.
Маленькая Джанет сидела на нижней койке своей соседки и выглядела абсолютно нормально. Я осмотрелась по сторонам. Ее отсек был совсем пуст, а на полу стояла коробка.
– С тобой все в порядке? – Мне хотелось хорошенько отчитать ее за то, что она меня так напугала.
– Пайпер? Я еду домой.
Я недоуменно моргнула. О чем она вообще?
– Милая, о чем ты говоришь? – Отложив в сторону стопку бумаг, я села рядом с подругой на койку, гадая, не сошла ли она с ума.
Маленькая Джанет взяла меня за руку:
– Я добилась немедленного освобождения.
– Что?
Я смотрела на Джанет, боясь поверить ее словам. Немедленного освобождения не давали никому. Заключенные подавали прошения, которые многие месяцы вращались в системе правосудия, но в конце концов всегда проигрывали дела. Немедленное освобождение было сродни пасхальному кролику.
– Ты уверена, милая? – Я схватила ее за обе руки. – Все уже подтвердили? Тебе велели паковать вещи? – Сначала я посмотрела на ее коробку, а затем на Джай, которая улыбалась во весь рот.
У входа в заполнившийся народом отсек появилась одетая в пальто Тони.
– Ты готова, Джанет? – спросила она, поигрывая ключами от тюремного минивэна. – Пайпер, ты можешь в это поверить?! Просто невероятно!
Я вскрикнула – и этот возглас получился похожим на боевой клич. Затем заключила Маленькую Джанет в медвежьи объятия и сжала изо всех сил, хохоча. Она тоже смеялась, не веря своему счастью. Наконец отпустив ее, я обхватила голову руками, пытаясь собраться с мыслями. Я была так взволнована, словно сама выходила на свободу. Я встала, затем снова села.
– Расскажи мне обо всем! Но поторопись, тебе уже пора! Тони, ее уже ждут в отделе приема и освобождения?
– Да, нужно отвезти ее до переклички, иначе она застрянет.
Из типичной тюремной осторожности Маленькая Джанет ни одной душе не сказала, что подала прошение в суд. Но она выиграла, и ее шестьдесят месяцев сократили до уже отбытого срока – двух лет. Родители Джанет уже выехали из Нью-Йорка, чтобы забрать свою девочку и отвезти домой. Мы спешно собрали все вещи и проводили ее до задней двери, где возле столовой уже был припаркован белый минивэн. Близились сумерки. Все случилось так быстро, что никто не успел ни о чем узнать, поэтому нас было немного.
– Джанет, я так за тебя рада!
Она обняла меня с Джай и поцеловала свою соседку мисс Мими, миниатюрную и уже немолодую испанскую цыпочку. Затем села рядом с Тони, и минивэн поехал прочь, к главной дороге, которая огибала тюремную территорию. Мы все махали руками. Маленькая Джанет повернулась к нам и кивала на прощание, пока минивэн не поднялся на холм и не скрылся из виду, повернув направо.
Что со мной не так? Неужели я позволила этому месту ожесточить себя?
Я еще долго смотрела ей вслед. Затем повернулась к Джай – ей оставалось сидеть семь лет из ее десятилетнего срока. Джай положила руку мне на плечо и немного сжала его.
