Айсет».
Чтобы снять переведенную на человека болезнь, нужно подготовиться. В то время, когда больной обедает, от его еды надо отлить и отрезать некоторую часть (от хлеба, супа, мяса и т. д.). Все это сложить в одну посудину (например, в банку с крышкой) и отнести на перекресток, по которому не ходят машины и люди. Возможно, это будет перекресток в лесу. Вы должны оставить еду на нехоженом перекрестке и сказать:
Хворь и беда, вот тебе еда,
С рабы Божьей (имя) сойди,
На этот дорожный крест приди.
Ешь, пей, гуляй, а рабу Божью (имя) забывай.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
А кто на рабу Божью (имя) эту хворь садил,
Тот бы сам от этой еды откусил и проглотил.
Ключ. Замок. Язык.
Аминь. Аминь. Аминь.
Уходить с перекрестка нужно, не оглядываясь и не останавливаясь, а дома опустить нательный крест больного в святую воду и сказать:
Крест-креститель, красота церковная,
Крест вселенный – дьяволу устрашенье,
Для храма Божия украшенье,
А для Божьей рабы (имя) от порчи спасенье.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Затем вам надо облить больного с головы до ног водой.
Чужая головная боль
Из письма: «Работаю я киоскером. Ночью двое парней за бутылку предложили мне купить хорошую новую шапку. Я позарилась на дармовщинку и купила, а теперь у меня такие головные боли, что я готова лезть на стену. Я так думаю: или тот, кому принадлежала эта шапка, проклинает, или он страдал головной болью. А теперь она ко мне перешла. Как можно это отчитать?»
Выйдите в ясную погоду на перекресток и скажите так:
Стою я наперекрест, в окрест,
Вокруг моей головы много звезд.
Как с Божия неба звездочки летят, отлетают,
Так пусть и мои головные боли тают и отлетают.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Если вред наведен на могиле
Из письма: «Уважаемая Наталья Ивановна. Написать Вам меня заставила беда. Дело в том, что год тому назад я была вынуждена уволить бухгалтера. Тамара часто выпивала, прогуливала, не сдавала вовремя отчеты, и в итоге нас за это постоянно штрафовали. Всякий раз Тамара придумывала нелепые оправдания, и, поверьте мне, никакие разговоры по душам на нее абсолютно не действовали.
Когда она в очередной раз запила, я вынуждена была ее уволить. Она получила полный расчет. Я не стала ставить ей в трудовую книжку плохую статью. Тем не менее она устроила грандиозный скандал. Она оскорбляла меня и угрожала мне тем, что изведет меня смертельной порчей. Если бы вы слышали ее проклятия и угрозы! Она клялась своей дочерью, что сгноит меня и что завтра же отнесет и зароет мою фотографию в могилу.
Вскоре я действительно сильно заболела. У меня начались перебои в сердце. Я стала задыхаться. В ушах у меня стоял непроходящий неприятный шум. Каждый день болело то одно, то другое. Работать я не могла, и потому работу пришлось оставить.
Врачи пытались мне помочь, но потом просто перевели на инвалидность, и когда я жаловалась на плохое самочувствие, они мне говорили:
– Ну что вы хотите, у вас же инвалидность по общему заболеванию.
Обращалась я и к профессорам, но то, что они мне прописали, также не давало положительных результатов.
Отчаявшись, я пошла к знахарке. Посмотрев меня, она заявила:
– Вас отпели на старой могиле по вашей фотографии. Лично я помочь не смогу, я не мастер, а подмастерье. Найдите кого посильнее или же идите к той, которую обидели и попросите ее свернуть свою порчу.
Мне было так плохо, что от отчаяния я решилась пойти к своей бывшей подчиненной.
Надо ли объяснять мое душевное состояние, когда я пошла к ней на поклон. Я буквально умоляла Тамару простить меня и сделать так, чтобы я больше не болела.
За мое унижение меня может осудить только тот, кто никогда не был в моей шкуре.
Я чувствовала всеми клетками своего тела, что медленно умираю, и мне уже было все равно, будет ли мой враг торжествовать от моих слез или нет.
Видя мое состояние, Тамара вроде как сжалилась надо мной, и мы с ней поехали на кладбище. Там она меня подвела к могиле с крестом. На старом кресте было такое же имя и отчество, как у меня. Тамара вырыла из-под креста целлофановый пакет и достала из него истлевшую фотокарточку. Лица не было видно, оно истлело, но по платью я поняла, что это мое изображение.
Где она взяла мое фото, я ее не спросила. Скорее всего, фото попало к ней тогда, когда мы всем коллективом отмечали праздники и фотографировались.
Увидев, что мое фото истлело, Тамара сказала:
– Фотокарточка сильно повреждена, даже не знаю, смогу ли я тебе помочь.
Чтобы не злить Тамару, я промолчала. Потом мы поехали домой.
Поздно вечером она мне позвонила:
– Не обессудь, исправлять уже поздно. Ты сама виновата, довела меня до того, что я с тобой сотворила.
С этими словами она бросила трубку.
Ночью мне сделалось хуже, и мои родные вызвали „скорую“.
Пишу Вам в палате. Дорогая Наталья Ивановна! Я не хочу умирать. Я Вас очень прошу, позвоните по сотовому или домашнему телефону. Буду ждать с нетерпением и надеждой.
Лидия Максимовна».
Я позвонила по указанному номеру, но мне сказали, что Лидия Максимовна умерла пять дней назад.
Итак, как же можно снять могильную порчу.
Найдите свежевспаханную землю, лучше всего, если это будет в поле. Его пашут как весной, так и осенью. Встаньте на межу лицом на восток, перекреститесь, поклонитесь и скажите:
Озимая земля-мати,
Благослови твою силу взяти.
Сила прибывает, порча убывает,
Господь щитом своим укрывает.
Земелюшка-мать, прошу тебя помогать.
Меня, рабу Божью (имя),
От порчи освобождать.
Слово мое крепко,
Дело мое лепко.
Ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь. Аминь.
Похоронные подклады
Из письма: «Вчера делала генеральную уборку и пришла в ужас от находки, которую обнаружила в спальне. Это были свечи, атласная черная траурная лента с церковной надписью „за вечный упокой“ и даже белое покрывало и венчик, которые обычно кладут в гроб к покойнику. Странно то, что ко мне никто не ходит, и мне было непонятно, откуда это все взялось. Потом до меня дошло, что это все могло появиться только тогда, когда я уезжала в город на аборт. Я стала напирать на своего мужа, и в конце концов он мне признался, что имеет любовницу, которая старше его на четырнадцать лет. Именно ее он приводил к нам в дом в мое отсутствие. Не зная, как поступить, я велела ему отнести и закопать все это в поле. А через месяц я слегла и не встаю уже два месяца. Все мое тело болит так, будто меня били долго и жестоко. Я не могу поднять руку выше головы, руки и ноги стали как плети. С трудом поднимаюсь до туалета и тут же ложусь в постель.
