Изабелл обернулась. Она постаралась заморозить Спенсера взглядом, несмотря на то, что тело ее жаждало его объятий.
– Знаешь, ты смог бы сорвать банк в пари, если бы я рассказала тебе правду о себе.
– Какую правду?
– Представляешь, как выросли бы ставки, если бы ты знал, что я была девственницей!
Спенсер был потрясен.
– Что?!
Изабелл отодвинулась от него. Она не доверяла себе. Боялась, что может потянуться к нему. Однажды она забылась и не желала повторять эту ошибку.
– В сущности, я была не такой, какой ты меня представлял.
– Почему ты смолчала? Я же мог причинить тебе боль. – Он судорожно сглотнул и добавил: – Тебе не было плохо?
– Нет.
Спенсер в замешательстве провел рукой по волосам.
– Ты уверена?
– Уроки верховой езды, на которых настаивали мои родители, не прошли даром.
Он не успокаивался.
– Это не шутка, Изабелл. Поверь, я никогда не переспал бы с тобой, если бы знал.
Она бросила на него выразительный взгляд.
– А как же пари?
Спенсер глубоко вздохнул, провел ладонью по лицу, затем его рука безвольно повисла.
– Это не моя вина.
Изабелл ни за что не поверила бы ему, если бы он сказал это десять лет назад, но теперь она начала подозревать, что это действительно правда. Она отметила многозначительность его тона, боль в глазах. Изабелл разглядела ее, прежде чем Спенсер отвел взгляд. Его признание, несомненно, было подлинным. Он пересек гостиную и остановился у окна. Она решила, что Спенсер так собирается с мыслями.
Тишина длилась бесконечно. Изабелл видела, что он готовится к непростому разговору. Наконец он повернулся к ней.
– Пари затеяли два моих приятеля. Я сам узнал об этом незадолго до тебя.
– Тогда почему ты не рассказал мне?
Его лицо напоминало маску.
– Мне было известно, что через несколько недель тебе придется вернуться в Нью-Йорк, и не увидел в этом смысла. Мы оба прекрасно понимали, что у наших отношений были временные рамки.
«Неужели?»
Изабелл ощутила знакомый укол боли. Как бесцеремонно он отнесся к их отношениям! Спенсер свел все к простой интрижке. Она же вложила всю себя в их роман. Представляла, что у них есть будущее, мечтала о том, что они заложат фундамент для долгих отношений… Возможно, семьи. Позже стало ясно, что она строила воздушные замки, а их связь всего лишь шутка.
Но что, в сущности, меняет тот факт, что не Спенсер заключил жестокое пари? Он дал ей уйти, и она сочла, что не значила для него ровным счетом ничего. Если бы она не была ему безразлична, если бы он хоть сколько-нибудь любил ее, он боролся бы. Но нет, он отпустил ее без боя, без лишних вопросов и возражений.
Изабелл придала своему лицу нейтральное выражение.
– Итак, кто был инициатором пари?
Спенсер отвернулся и нахмурился.
– Это был мой приятель, его звали Том. – Он помолчал, как будто это признание было для него болезненным. – Том всегда был немного провокатором.
Что-то в его тоне заставило Изабелл переспросить:
– Был?
Спенсер помрачнел.
– Он погиб на горнолыжном курорте через полтора месяца после того, как мы с тобой расстались.
Изабелл прикусила губу. Она слишком хорошо понимала его скорбь, потрясение, боль утраты.
– Мне очень жаль.
Спенсер принял соболезнования с дежурной улыбкой, которая не коснулась его глаз.
– Надеюсь, он простит мне, что я все-таки выдал его тайну.
Изабелл возмутилась:
– Значит, ты не собирался рассказать мне, как на самом деле обстояли дела?
Он пожал плечами:
– Я не мог предположить, что наши пути снова пересекутся.
«И тебя это нисколько не волновало?» Эти слова так и просились сорваться с кончика ее языка. Ей страшно хотелось бросить их Спенсеру в лицо, но тогда она призналась бы в том, как много их отношения значили для нее. Лучше, если он будет думать, что она согласна с его последней фразой.
Изабелл помолчала, обдумывая новую информацию. Ненависть к Спенсеру зародилась задолго до того, как она узнала о своей беременности. Как бы то ни было, он использовал ее самым низменным способом. Это понимание ожесточило женщину настолько, что ее сердце почти превратилось в камень. Изабелл стала презирать Спенсера, а еще это послужило стимулом к тому, чтобы больше не пускать к себе в душу ни одного мужчину. Она построила высокие стены вокруг своего сердца. Последние десять лет она провела, убеждая себя в том, что не нуждается в эмоциональной близости ни с одним живым существом.
Но теперь Изабелл поняла, что все это время ее гнев был направлен не на того человека. Открытие потрясло ее, выбило почву из-под ног.
Спенсер снова подошел к ней. Выражение его лица было серьезным, даже озабоченным.
– Скажи, что ты не напиваешься из-за меня каждую ночь.
Изабелл рассмеялась:
– Для таких возлияний ты должен был значить для меня гораздо больше.
Он взял ее за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.
– У тебя никогда не было серьезных отношений, – наконец сказал Спенсер.
– Это вопрос или предположение?
Он изучал ее лицо еще пару тягостных минут.
– Большинство женщин твоего возраста ищут сказку. Почему не ты?
Изабелл держалась из последних сил.
– Я карьеристка, вот почему. Отель – единственное, что меня интересует. У меня нет времени ни на что другое.
– И тебе этого хватает?
– Разве этого может не хватать? – Она решительно отстранила его руку. – Ведь ты тоже интересуешься исключительно своей карьерой.
На его лице отразилось некоторое замешательство – как будто поверхность озера исказила рябь. Он криво улыбнулся:
– Туше.
Изабелл отступила назад. Ее тело обладало раздражающей привычкой: всякий раз, когда они оказывалась в непосредственной близости, ноги ее сами собой устремлялись к Спенсеру. Он как магнит притягивал Изабелл к себе. Его прикосновение разжигало ее кровь.
– Я люблю свою работу. – Она старалась говорить как можно убедительнее. – Много лет я стремилась управлять отелем. Мечтала об этом, когда была еще ребенком. Поэтому меня страшно раздражает, если кто-то пытается оспорить мою преданность «Харрингтону».
– Ты не хочешь заводить семью?
Изабелл попыталась ничем не выдать волнение.
– А ты?
