Эмма наклонилась и стала медленно вращать головой то в одну, то в другую сторону. Это немного снимало напряжение.
Зазвонил сотовый. Сначала она не хотела отвечать, но, взглянув на экран, улыбнулась и взяла трубку.
– Привет, – раздался низкий бархатный голос Дилана, от которого у нее кружилась голова. – Что делаешь?
– Сижу с поднятыми на столик ногами. День выдался трудным.
– Устала?
– Да, очень. А ты что делаешь?
– Проезжаю мимо твоей квартиры.
– Правда?
Она вскочила. Сердце забилось сильнее.
– Да, я думал воспользоваться случаем и спросить, не желаешь ли ты встретиться. Если слишком устала, я пойму.
Боже, один только звук его голоса вселил в нее новые силы. Прошло три дня с тех пор, как они виделись последний раз. Она постоянно о нем думала.
Я не слишком устала.
– Уверена? Судя по голосу, на ногах не держишься.
– Вовсе нет.
– Сейчас поднимусь.
Мягкое тепло распространилось по телу. Теперь ее гормоны счастливы. Восхитительно, чудесно счастливы.
Несколько минут спустя она открыла дверь и сразу попала в его объятия. Он подхватил ее, стал целовать, усадил на диван, а сам устроился рядом.
Я не останусь. Просто хотел тебя увидеть, – шептал Дилан, обнимая Эмму.
– Я рада. Потому что тоже хотела тебя видеть.
Было всегда трудно признаваться в своих чувствах к нему. Она не разыгрывала недотрогу. Скорее бежала в испуге, опасаясь, что этот огромный шар радости лопнет в любой момент.
– Как прошел день?
– Гонялась за козами, детьми, делала все, чтобы родители были счастливы, словом, обычный детский субботний праздник.
– Но ведь ты все это обожаешь.
– Точно. Я и не жалуюсь.
Эмма наслаждалась каждой мелочью планирования праздников, хотя иногда приходилось ломать голову, да и порой очень сильно поджимали сроки. Зато конечный результат, успешный праздник, становился ее наградой. Она не могла представить работу с девяти до пяти, хотя очень любила вести бухгалтерию и заниматься счетами.
Дилан схватил ее руку и положил себе на колено. Для него этот жест был таким же естественным, как дыхание.
– Я рад, что у вас с сестрой совместный бизнес.
– Я тоже. Думаю, наши таланты дополняют друг друга. Она – человек творческий, я – практичный.
– Ты много работаешь. Не пойми неправильно, но выглядишь усталой.
– Тебя не одурачишь.
– Я очень понятливый.
Он снова улыбнулся, и взгляд синих глаз смягчился.
– Повернись.
– Что?
– Повернись ко мне спиной и попытайся расслабиться.
– Сейчас.
Она повернулась, и его рука осторожно откинула ее волосы с плеч. Они упали направо беспорядочной массой.
Дилан положил ладони на ее лопатки и начал массировать, твердо, но не грубо.
Эмма мгновенно расслабилась, и пока он разминал ей спину, закрыла глаза.
– О, как хорошо, – проворковала она.
– В этом и заключался мой план, милая.
Его руки утешали, поднимали настроение, превратившись в бальзам для усталых костей.
– Почему бы нам не перейти в спальню? – прошептал он, щекоча дыханием ее ухо. – Ты сможешь растянуться и расслабиться по-настоящему.
Она повернулась лицом к нему:
– Только массаж. Обещаю. По рукам?
– По рукам.
После чего ее подняли и понесли к спальне. Ее независимость взбунтовалась в тот момент, как на пороге показался Дилан. Но ей нравились его мужские поступки и стремление держать ситуацию под контролем.
Она играла с завитком волос у него на затылке.
– Тебе не обязательно заключать со мной сделки, Дилан.
– Не искушай меня. Я знаю, как ты устала, и давай на этом остановимся.
Она кивнула.
Тонкий луч света со двора проникал в окно спальни. Он поставил ее у кровати и зашел за спину. Стащил с нее блузку, отбросил на тумбочку. Помог снять слаксы. Оставшись в белом бюстгальтере и трусиках, она повернулась лицом к нему.
Дилан втянул в себя воздух и уставился на нее.
– Это не так легко, как я думал, – признался он. – Ложись. Я сейчас вернусь.
Эмма откинула простыни, растянулась на животе и положила голову на подушку. Вернулся Дилан с бутылочкой масла с малиново-ванильной эссенцией.
– Это можно использовать?
Она кивнула и снова закрыла глаза. Услышала, как он хлопает ладонями, согревая масло.
Матрац просел.
– Готова?
– О да.
Он размазал масло по ее коже, осторожно и легко, и стал растирать ей спину. Приятные запахи малины и ванили ударили в нос, и Эмма с наслаждением втянула ноздрями аромат. Большими пальцами Дилан растирал ей поясницу, остальные пальцы лежали на изгибе ягодиц. Она шумно дышала. Это быстро превращалось в нечто большее, чем простой массаж, и почти более интимное, чем секс с Диланом.
Он прошелся по ее спине большими пальцами.
– Как хорошо, – прошептала она.
– Я рад, что тебе нравится.
– А тебе?
– Даже слишком.
Она улыбнулась. Эндорфины весело заплясали по телу.
Он снова налил на руки немного масла и стал растирать ей ноги, начав со щиколоток, скользя ладонями вверх и вниз по кругу, давая новую энергию усталым конечностям. Сначала одна икра, потом другая. Руки легли на бедра. Он замедлил темп и на мгновение остановился.
– Дилан?
– Я в порядке, – измученно пробормотал он.
– Но это не должно напрягать тебя.
– Слишком поздно, дорогая. Расслабься и наслаждайся.
Однако было в его голосе нечто слишком соблазнительное, слишком искреннее, чтобы она могла только брать, ничего не отдавая.
Эмма перевернулась на спину. Один взгляд в его прекрасное лицо, на стиснутые зубы и каменный подбородок, и взгляд скользнул ниже талии. Она не удивилась, заметив, как натянулись впереди его брюки.
– Я пришел не для того, чтобы…
– Знаю, и от этого все только слаще.
Она подняла руки и потянулась к нему:
– Иди ко мне Дилан. Дай мне что-то для тебя сделать.
– В этом нет необходимости, – заверил он, но было слишком поздно. Она обхватила его за шею и потянула на себя. Он был очень осторожен, чтобы не упасть на ее живот.
