Теперь она регулярно ела, пила воду галлонами. Новая жизнь, растущая в ней, придавала сил.
– Смотри, что тебе принесли! – воскликнула Брук, входя в комнату с вазой, в которой стоял букет белоснежных гардений. – Я так люблю их запах!
– У твоего брата хорошая память. Это мой любимый цветок!
– Помнишь, иногда мама срезала гардению и втыкала тебе в волосы. Ты носила ее, пока лепестки не желтели.
– Зато аромат становился самым сладким, – улыбнулась Эмма.
После того как она выписалась из больницы, Дилан каждый день делал ей сюрпризы. Прислал корзину масел и лосьонов вместе с сертификатом на двенадцать сеансов массажа для беременных. Приложенная записка гласила: «Прости меня».
Вчера прислал композицию из фруктов в виде аиста. Крылья из кусочков ананаса, глаза-вишни.
И опять просьба о прощении.
Сегодня он прислал цветы. Эмма дрожащей рукой взяла записку.
Дилан хочет видеть ее. Извиниться лично. Но она боялась, что он опять разобьет ее сердце.
К ней подошла Брук, чье сердце тоже было разбито. Они обе ранены и истекают кровью.
«Я скучаю по тебе», – гласила записка.
Слезы выступили у нее на глазах. Почему он так ее мучит? Неужели не понимает, что она предпочла бы разорвать отношения раз и навсегда?
Несмотря на поимку преступника, съемки не возобновились, потому что расследование еще продолжалось. Особняк Дилана осаждали поклонники и репортеры.
Эмме тоже не давали покоя. Репортеры пронюхали о разрыве и о том, что она тоже стала мишенью. Дилан отрядил Джеффа охранять ее, поэтому никто не мог и близко подойти.
Сегодня она работала над вечеринкой по случаю ухода на покой человека, который начал свой бизнес по производству складных коробок еще в пятидесятых. Там будет полно гостей всех возрастов, и Эмма с Брук прилагали все усилия, чтобы люди остались счастливы и довольны.
– Пойдешь на совещание с менеджером Зейна сегодня? – спросила Брук.
– Конечно.
– Ладно, он выкроит время около восьми, и мы уточним все детали. Встретимся в ресторане «Бич». У меня еще полно дел.
– Да, мы с Джеффом тебя встретим.
– Ничего страшного, это ради сохранения твоего разума. Дилан привык к толпам репортеров.
– По-моему, он сумеет их распугать.
– Он справится.
– Надеюсь, что так. Хотела бы я только… Ладно, увидимся.
Она взяла сумку, поцеловала Эмму в щеку и ушла.
Эмма закрыла офис ровно в пять и подошла к ожидавшему на улице Джеффу:
– Я еду домой на обед. А потом у меня совещание.
– Прекрасно. Провожу вас. Во сколько вы выйдете из дома?
– В половине восьмого. И обязательно поешьте перед тем, как вернуться. Обещаете?
Он кивнул и глупо улыбнулся. Она вела себя как мать-наседка, тем не менее ее забота ему нравилась.
Вернувшись домой, Эмма приготовила салат с курицей, зеленью, клюквой и кусочками яблок. Уселась перед телевизором, и когда на экране появился очередной репортаж о неудачливом убийце Дилана, выключила телевизор, не желая ничего слушать.
Доела салат, разделась и пошла в душ, позволяя воде снять напряжение.
После душа она сунула руки в рукава черно-белого платья для беременных. Дополнила его коротким белым свитером и вишневыми туфлями на низких каблуках, наложила легкий макияж и ровно в семь тридцать вышла из дома. Там уже ждал Джефф. Сколько он здесь простоял? Боже, она даже знать не хочет.
– Привет, – окликнул Эмма.
Джефф оглядел ее. В глазах блеснуло одобрение.
Она сказала ему, куда ехать.
– Я знаю, где это.
Они приехали к ресторану. Машины Брук нигде не было. Но Эмма все равно вышла. Джефф последовал ее примеру. Они прождали до восьми, но Брук не появлялась.
– Я встречаюсь здесь с партнером. Пожалуй, лучше зайти и начать совещание.
– Я вас провожу.
– Это необходимо?
– Я буду лучше себя чувствовать, – улыбнулся он, открывая ей дверь.
В зале горели сотни свечей.
– О нет, должно быть, мы неправильно запомнили дату! Здесь должна быть вечеринка! – сказала она Джеффу, но, не дождавшись ответа, повернулась. Джефф исчез. Растворился в воздухе.
Сердце забилось от страха. Эмма уже хотела броситься к двери, но из полумрака показалась фигура мужчины в черном смокинге, с густыми светлыми волосами и синими глазами.
– Привет, Эмма. Прекрасно выглядишь.
Ее рука помимо воли взлетела к горлу.
– Дилан?
Он улыбнулся, подошел к ней, стиснул руку. И только тогда она позволила себе надеяться.
– Я был дураком.
О боже, да! Он здесь ради нее.
– Почему ты так говоришь?
Он повел ее к столу, на котором стояли розы и гардении. В серебряном ведерке со льдом охлаждалось шампанское. В хрустале и тонком фарфоре отражался свет.
– Как ты уже догадалась, никакого совещания не было. Ты ужинаешь со мной.
Она недоуменно заморгала:
– Это ты все подстроил?
Он кивнул и неуверенно улыбнулся:
– Я знаю владельца.
Зейн Уильямс. Конечно! Он был на их свадьбе.
– Я не стою такой роскоши.
– Для меня ты все, чего я когда-либо хотел! Когда думал, что тебе грозит опасность, запаниковал, и моя пустая голова прояснилась. Я был готов на все, чтобы ты была в безопасности.
– Джефф сказал, что ты был готов рискнуть жизнью ради меня.
– Джефф! Вот как. Что же, это правда. Мысль о том, что с тобой могут что-то сделать, заставила меня понять, что моя жизнь, успех, все, что у меня есть сейчас, ничего не значат, если тебя нет рядом. Тебя и ребенка. Боже, Эмма, я был таким эгоистом! Думал только о том, что потерял, когда вспомнил правду. А оказалось, что едва не потерял тебя.
– Но мне не грозила настоящая опасность.
– В эту ночь – нет. Но если бы Рене мне не позвонила, все могло сложиться иначе. Он угрожал твоей жизни. И не остановился бы, пока… Не могу об этом думать.
– Что же, я благодарна Рене за разгадку.
– Да, я ей обязан. И лучший способ отплатить ей – найти постоянную работу. Мой друг берет ее личным секретарем. Жалованье хорошее, и она сможет содержать семью.
– Дилан, это прекрасно! Ты даешь ей второй шанс. Ты хороший человек.
– Достаточно хороший, чтобы дать мне второй шанс?
– Может быть. После покушения на тебя я просидела в больнице всю ночь, пока не узнала, что ты поправишься.
