А потом все закружилось. И стало неважно.
— Что ж такое… — вдруг сказал Ричард, когда мы уже просто лежали, обнявшись. — Я ведь пришел, чтобы пригласить тебя на свидание.
Я хихикнула:
— Как-то со свиданиями у нас получается плохо. Все остальное, — я с плотоядным восторгом посмотрела на обнаженное тело милорда, — хорошо. А вот со свиданиями…
— Поездку за книгами можно считать первым свиданием? — лукаво взглянул на меня Ричард.
— Нет. Потому что это было второй раз.
— А первый? — удивился он.
— Первое свидание у нас было, когда мы дуэль наблюдали. Ты еще меня потом в статую превратил и в лесу бросил.
— Ника! — обиженно воскликнул он. — Ну что ты такое говоришь! Я тебя не бросал! Я детей пошел на гауптвахту оформлять!!!
Вспомнили. Смеялись оба.
— Все-таки со свиданиями у нас проблемы, — подвел итог Ричард.
— Именно, — согласилась я, пытаясь закрыть глаза.
— Нет-нет-нет, — увидел милорд мой маневр. — Не спать! Миледи Вероника, могу я пригласить вас на свидание?
— И вот что тебе сегодня-то… — сладко зевнула я. — Ладно, пойдем!
— Платье в твоей гардеробной. Там, куда мы отправляемся, одеваются по-другому.
— Тогда давай собираться.
И я понеслась в душ. Хорошо, что у имперцев есть специальные зачарованные расчески, позволяющие быстро высушить волосы, даже длинные. Так, а что у нас с платьем?
Платье было алое. С низким квадратным вырезом, расшитое по длинным полупрозрачным рукавам золотой нитью. Оно шло по фигуре, только книзу превращаясь в пышную волну за счет воланов. Спереди юбка была до колена, сзади — чуть длиннее. Ко всему этому великолепию прилагались золотистые туфельки на каблучках, похожие на те, в которых выступают танцевальные пары. И маленький, безумно красивый букетик неизвестных мне цветов золотого оттенка моих волос. Букетик крепился на браслет из алых нитей. Я надела его на запястье.
Внимательно посмотрела на себя в зеркало. Красота! Чуть тронула тушью ресницы — и побежала вниз. Радовать Ричарда.
Мужчина моей мечты был уже одет и собран. И сверху — только шелковая иссиня-черная рубашка. Никаких там сюртуков. Брюки, заправленные в высокие сапоги. У меня закапали слюни…
Ричард что-то сосредоточенно жевал.
Увидел меня и замер.
— Наверное, я перестарался с платьем, — задумчиво протянул он.
— У тебя в глазах пламя… В тон моему алому наряду, должно быть, — ответила я, пожирая его глазами. — Слушай, может, никуда не пойдем?
— Ника! Не искушай меня.
— Почему? — Я покрутилась перед ним. Потом уже медленно повернулась спиной, давая возможность полюбоваться вырезом…
— Невозможная женщина. Ужинать будешь? Я разогрел.
— Буду ужинать! — обиженно проворчала я. Какой сдержанный! Не кинулся. Безобразие.
— Флоризеля я отправил в поместье.
— Правильно. Нечего малыша тут одного оставлять. Еще испугается.
Мы поели и отправились.
…В неизвестном мне мире, под черным бархатным благодушным небом, был праздник. Когда мы оказались посреди улыбающихся, радостных людей, я на мгновение замерла. Мужчины все как на подбор — в черном. Женщины — как ослепительно-яркие разноцветные бабочки.
Я вдохнула запах праздника — запах чуть гудящего где-то неподалеку моря смешивался с нежным сладковатым ароматом каких-то цветов. Услышала музыку. Оркестр играл мотив, похожий на наше земное танго…
Посмотрела на любимого мужчину.
— Вероника! — Мне церемонно предложили руку.
— Ричард… — так же торжественно ответила я, подавая свою…
И мы окунулись в неизвестный праздник чужого мира. Танцевали, пили вино. Целовались на набережной. Снова танцевали. Я успокаивала Ричарда, который на почве ревности пытался устроить свару с молодыми людьми.
— Они чересчур пристально смотрят на твои колени!
Чуть позже мы опять пили вино в компании тех же молодых людей и присоединившихся к ним девушек. Кажется, я всех учила танцевать танго. И уже сама ревновала Ричарда, который был слишком хорош собой.
А утром, когда все разошлись и мы одни, встречая рассвет, целовались на набережной, к нам подошла местная полиция нравов. Очень вежливо, немного смущаясь, молодые люди в форме объяснили, что праздник закончился и вести так себя неприлично…
— День же все-таки, господа…
Голова кружилась, и было весело. Может быть, это от местного вина? Да нет, вряд ли… Потом я всем пыталась объяснить, что все хорошо, потому что милорд даже платье на мне не порвал, как обычно. А что я сижу на парапете и его руки обнимают мои ноги под подолом платья — так это потому, что целоваться таким образом удобнее…
— Рекомендую всем попробовать так целоваться со своими девушками! — доверительно сообщила я стражникам.
Они смеялись, но нас старательно прогоняли.
— Домой, господа! Вам пора домой!
Мы и ушли. Шагнув в разноцветное марево портала прямо на глазах у изумленных стражей порядка…
Глава 14
— Да как вы смеете! — раздался тихий, но очень выразительный возглас командующего Тигверда.
Я приоткрыла глаза и посмотрела на часы. М-да… С момента начала нашей репетиции прошло одиннадцать с половиной минут. Это если посчитать время, которое я затратила на представление Ричарда и Дениса присутствующим. Результат не вдохновлял.
Огляделась. Мама явно веселилась. Фредерику, похоже, тоже было смешно, но он сдерживался изо всех своих императорских сил. Наш бунтующий фотограф, Джулиана и привлеченные ею журналисты, которые теперь работали на меня, выглядели как-то пришибленно. Денис и Ричард гневались.
А я даже не услышала вопроса, на который последовала столь бурная реакция. Честно говоря, как только мое тело расслабилось в кресле, глаза закрылись сами собой.
Мы с Ричардом принеслись в поместье часа за полтора до начала нашего сверхважного сборища. Нетрезвые, хотя после получаса под холодным душем хмель выветрился, уставшие — а что? Всю ночь не спать… С гудящими ногами. Но абсолютно счастливые.
Вместо завтрака Ричард выдал мне какую-то мензурку. На вкус — гадость редкостная, но мне полегчало.
— Будешь кофе? — Он кивнул на накрытый стол.
— Лучше апельсиновый сок, если есть.
— Смеешься? Конечно, есть. Вот завтрака для меня может и не быть. Если Каталина гневается. А сок для тебя — это будет всегда!
— Ты преувеличиваешь. Но это безумно приятно.
Ричард взял мою руку, поднес к своим губам и поцеловал.
