Но так и не поняла, услышал меня любимый или нет.
Брэндон между тем помолчал-помолчал и, криво улыбаясь, тихо проговорил:
— Посмотрите в глаза любимому сыну и скажите: вы желаете ему такой же судьбы?
Фредерик застыл.
Я поднялась, дошла до двери и приказала молодому офицеру, который заменил Карла:
— Пригласите целителя Ирвина. Пусть принесет успокоительные.
Вернулась в кабинет, встала между мужчинами. И приказала, ничуть не смущаясь, что командую императором и его наследником:
— Разойдитесь по углам и замолчите оба!!!
Странно, но они меня послушались. Я развернулась к Брэндону:
— Вот куда вам точно нельзя — так это в дипломатию. Империю и так не любят в мире, как и любого, кто сильнее. Так что если вы будете заведовать межполитическими отношениями — это будет катастрофа.
— Ты кому-нибудь говорил о том, что Анабель жива? — едва слышно спросил Фредерик.
— Конечно, нет.
— Хорошо.
— Я понимаю, что в Османском ханстве не потерпят подобного поведения для сестры хана. И маму, и ее семью просто уничтожат.
— А пойдемте проведаем Наташу, — предложила я. Ирвин тоже не появлялся.
— Да, — очнулся от ступора император. — Идея хорошая. Пойдемте. Пойдемте к Наташе!
Мы с Брэндоном удивленно переглянулись. Тут распахнулась дверь. Встревоженный Ричард и Ирвин, вооруженный кувшином с успокоительным, вошли разом.
— Что тут у вас?
— Ничего, — ответил Фредерик.
Следом он кликнул ординарца:
— Отмените все встречи и совещания с моим участием, — распорядился он. Молодой офицер, — насколько я поняла, у него был сегодня первый рабочий день в качестве секретаря его величества — совсем больным взглядом посмотрел на Ричарда. Тот едва уловимо пожал плечами.
— Ваше высочество, — Фредерик перевел взгляд все еще пламенеющих глаз на младшего сына, — с этого момента и до моих особых распоряжений вы ведаете делами империи. И отвечаете за все.
Император дождался поклонов от всех присутствующих. Полюбовался лицом порученца. В отличие от Ричарда и Брэндона, на лице которых по аристократической привычке не выражалось ничего, у молодого офицера на физиономии было все написано. И возмущение, и недоумение, и… неприличные слова, что просто трепетали у него на губах. Но пиетет к императору в сочетании с субординацией взяли вверх — и он молча поклонился.
Ирвин же… Был спокоен. Значит, жизни присутствующих ничего не угрожало. А все остальное можно и нужно было пережить.
— Что же вы застыли? — обратился ко мне Фредерик. — Пойдемте к Наташе. Я как раз дочитал ее книгу, хочется обсудить.
Уже выходя за дверь, он обернулся и обратился к Ричарду:
— Вы с Вероникой приглашены на сегодняшний ужин. Поговорим о новых тенденциях в музыке.
Я осуждающе посмотрела на Брэндона и понеслась за его величеством. Возвращать его на царствование.
У Наташи мы обнаружили весь наш дружный женский коллектив. Император улыбнулся всем. Известил герцогиню Борнмут, что подписал разрешение на ее общение с сыном. Поцеловал руку маме и сообщил ей, что она прекрасна. Выразил надежду, посмотрев в глаза Луизе, что его пригласят к ней на свадьбу. Спокойно похвалил Джулиану за помощь при ликвидации трагедии в Норверде. И за статьи.
И развернулся к Наташе с малышкой. Выражение его лица изменилось. В глазах появилась теплота. И нежность…
Император уселся в кресло и поинтересовался:
— Я дочитал вашу книгу. Она мне понравилась. Только… Вот скажите мне, Наталья, а почему главная героиня столь молода? Еще подросток. Первая любовь… Вам не интереснее было бы писать о зрелой, состоявшейся женщине? С ребенком, например? И вдруг она встречает любовь — последнюю в своей жизни…
Мы с мамой переглянулись. А Наташа удивленно уставилась на Фредерика.
— Так почему? — повторил вопрос Фредерик.
— Может быть, мне хочется переписать свою жизнь, ваше величество? Поэтому я и пытаюсь написать, как надо было сделать правильно, чтобы быть счастливой, — тихо ответила Наташа. — Хотя бы в книгах я это могу сделать.
— Вы несчастливы? — удивленно проговорил император. Видимо, такая идея в голову ему не приходила.
— Порой, на самом деле достаточно редко… Но иногда появляются мысли: «А что бы было, если бы…» Я в этих мыслях нужна своему мужчине, у моей дочери есть отец. Есть дом, где мы счастливы…
— Такие мысли появляются не только у вас, — поднялся император, коротко поклонился и стремительно вышел.
Потом и мы засобирались — поняли, что Наташа устала. А когда сумерки окутали дворец, ко мне пришел уставший Ричард. Я посмотрела на него и вдруг поняла, что зря тянула, зря упрямилась.
— Женись на мне прямо сейчас! — потребовала я.
— Ночью? — удивился он.
— Да!
Он вздохнул. Я улыбнулась:
— Не положено?
И погладила его по щеке.
— Завтра я договорюсь со жрецом. И мы все это организуем как можно скорее!
А ночью я проснулась от его разгневанного голоса:
— Как это произошло?!
— Не могу знать, — другой голос, смущенный. — Только что обнаружили. Мы прочесываем местность. Все подняты по тревоге.
— Поднимайте по тревоге еще людей. Что говорят армейские нюхачи?
— Уже прибыли. Работают.
— С кадетами ничего не должно случиться! — рявкнул Ричард.
— Что? — Внутри все похолодело.
Трясущимися руками затянула пояс халата, выбежала в гостиную.
— Мальчишки?
— Ника… — поймал меня Ричард, прижал к себе. — Мы делаем все возможное.
— Разрешите выполнять? — обратился к нему военный.
Ричард кивнул.
— Как только будут какие-то новости… — добавил он.
— Так точно, — щелкнул каблуками офицер.
— Идите. — распоряжение командующего.
— Нет. Пожалуйста… — заплакала я, понимая, что, должно быть, в эту самую минуту они захвачены теми людьми, которые, чтобы просто сделать больно старшему сыну императора, убивали безвинных женщин.
— Тише. Тише. В том районе просто неоткуда взяться посторонним. Там все оцеплено так, что никто не пройдет.
— А если их выманили?
— Всех пятерых? Возможно. Но сомнительно.
— Как пятерых?
— Исчезли не только наши сыновья. Еще и барон Кромер. И маркиз Борнмут.
— Странно.
— Как раз нет. Они сдружились в последнее время.
