Во-первых — платье. Наряд, который сшила Мари на средства, собранные сослуживцами Ричарда, был настолько прекрасен, что ничего другого не хотелось. А надеть платье снова…
Во-вторых, вернулся страх, смешался с предсвадебной лихорадкой и поселился в душе, напоминая о себе раз по сто на день. Пятый блин скукожился на сковородке бесформенным комком… Нет — не выпекаются.
Набросила жакет, насыпала в кружку лимарры и пошла к любимому камню — гулять и успокаивать расшалившиеся нервы. Я невеста, у меня скоро свадьба, мне положено нервничать. Так что переживут без блинов. Яичницу съедят. С бутербродами.
— Ника… Что? — Знакомая загребущая рука сцапала горсть лимарры, отправила в рот, испачкалась густым липким соком и обняла меня за талию. Я вздохнула. Ричард, Ричард… Вот что за день такой, а? Малиновое пятно на платье, скорее всего, не отстирается. Душистых ягод в кружке почти не осталось — пусть уж доедает…
Я улыбнулась, глядя, как щурятся черные глаза от удовольствия. Ричард любил лимарру, любил этот камень и вот такую погоду — солнечную, ясную. Я, в муке и соке от ягод, наверняка была обворожительна и сексуальна. Все складывалось как нельзя лучше — сейчас или никогда, сказала я себе и осторожно начала разговор:
— Любимый?..
— Да?
— Расскажи про обряд венчания. Как это происходит в империи?
— Смотря кто женится, — облизнулся жених. — Бракосочетание представителей знатных фамилий — это одно. Простых людей — совсем другое. У чкори — свой обряд.
— Расскажи про все!
— Знать совершает обряд в Храме Стихий — туда мы с тобой и отправимся. Обряд несложный, но красивый.
— А кто проводит обряд? Жрец?
— Да. На обряд венчания служитель храма надевает белоснежные одежды с золотой вышивкой символа каждой стихии. Тебе понравится. — Я сделала вид, что не заметила, как мне подмигнули. Держись, Вероника, спокойно! Иначе все дело провалишь…
— То есть после обряда в Храме Стихий, который проводит местный служитель, брак считается законным?
— Да. Ника, что ты задумала? Не ходи вокруг да около — я слишком хорошо тебя знаю…
— Я боюсь. По-прежнему боюсь нашей свадьбы. Я знаю, что враги повержены и все такое… Но все равно боюсь, что что-то случится. Давай обманем судьбу, а? Сбежим и повенчаемся в Храме Стихий на рассвете? Пожалуйста… А потом пусть делают что хотят: торжества, обеды, приемы — мне уже будет все равно.
— На закате.
— Что?
— Обряд в Храме Стихий совершают на закате!
— Так значит… да?
— Нас с тобой просто убьют за такие выходки, Ника! Но… ради тебя я готов на все. — Ричард обнял и поцеловал меня. Долго. Нежно.
И была в этом поцелуе такая… искренняя солидарность предложенному мной плану, что я не выдержала и спросила:
— Ты ведь боишься, Ричард. Ты тоже боишься, что что-то случится перед нашей свадьбой, так?
— Так. Раскусила, сдаюсь! Сегодня. На закате.
— На закате. Сегодня…
Будто гора с плеч! Вечера все еще стоят прохладные, оденусь потеплее, в любимое пальто, и все будет кончено! Ричард тоже повеселел. Мы возвращались, болтая о том о сем, иногда останавливаясь, чтобы поцеловаться. Пару раз мне показалось, что под камнем что-то блеснуло. Наверное, солнечный луч отразился в росе…
Вернулась на кухню, к блинам — и все пошло как по маслу! Мы с Оливией смешали деревенский творог с сахаром и лимаррой, завернув все это в тонкие блинчики. Получилось… вкусно получилось!
Пока мы доделывали завтрак, я выяснила у служанки, как женятся в деревне. Оказалось, что сыграть свадьбу можно, пока цветет «огонек надежды». Жених и невеста собирают цветы накануне и плетут друг другу венки, причем приглашенные на свадьбу гости делают то же самое. Чем больше среди гостей влюбленных — тем красочнее обряд, потому что венки будут гореть огнем в закатных лучах…
После хороводов молодожены и приглашенные влюбленные пары идут в рощу зеленых цапель. Под веткой, на которой сидят красногрудые птички, обязательно нужно поцеловаться — это приносит счастье. Потом гуляют всю ночь, жгут костры.
Словом, что-то между рождественскими поцелуями под омелой и славянской традицией праздника Ивана Купалы. Символизм, друидизм, язычество… Главное — про любовь!
— Жаль, что Ричард — хоть ненаследный, но принц. Мне такая свадьба была бы по душе, — пожаловалась я Оливии.
— Ах, что вы, миледи, вот уж глупости! — Моя преданная Оливия от возмущения даже ножкой топнула. — У вас будет самая красивая, самая пышная свадьба в империи! Через две недели! Мы с вами с самого утра сядем делать локоны, а то к закату не поспеем!
Я улыбнулась. Как хорошо, что этого не будет! Прости, Оливия, но все уже решено! Что-то блеснуло между кастрюлями. Я поморгала. Что-то в последнее время мне… мерещится. Надо на ночь выпить настойку Ирвина. Успокоительную. И укрепляющую попить недельку. Так, на всякий случай. Это все стресс. И блинов надо меньше есть — сбросить пару килограммов. Тоже на всякий случай…
День тянулся мучительно долго. Все куда-то исчезли по своим делам, включая моего жениха. Я слонялась по дому одна и не знала, чем себя занять. Оливия еще утром настояла на том, чтобы сделать мне прическу. Хоть это хорошо. Я выбрала лавандовое платье, надела пальто в тон. Шляпку. Перчатки.
Наконец открылся портал. Ричард протянул мне руку:
— Готова?
— Да…
— Пойдем!
Мы решили, что пойдем в Храм, который находился за деревней. Я ни разу его не видела, но уже издалека поняла, что это он — Храм Стихий из моего сна! Стеклянный купол в ярких узорах был врезан в скалу. Сам же Храм находился прямо в пещере — маленькая черная точка, выделяющаяся на фоне серой скалы. И сразу стало легче — значит, все правильно! Все так, как и должно быть.
Мы поднимались в гору, к пещере. Над куполом Храма то вспыхивал огонь, то поднималась песчаная буря, то лил дождь, то воздух мерцал серебристыми нитями… Это было очень, очень красиво! И очень, очень… далеко.
— Устала?
— Немного… А нельзя ли…
— Построить портал до пещеры?
— Читаешь мои мысли.
— Нет, любимая. Этот путь — часть ритуала. — Ричард говорил как-то странно, стараясь не смотреть мне в глаза. Что-то блеснуло среди камней…
— Тогда пойдем! — Я решительно встала, но покачнулась и очутилась в объятиях своего жениха.
И меня понесли. А я… я не сопротивлялась. Я всю свадьбу не сопротивлялась — это было бесполезно, потому что, когда Ричард принес меня к Храму Стихий, там стояли все! Огромное количество смуглых людей с блестящими каштановыми волосами до пояса — причем и у мужчин, и у женщин. Хитрые карие глаза смотрели на нас с искренней теплотой и любопытством. Среди них я узнала герцогиню Рэймскую, одетую в простое платье с широким поясом в причудливых узорах и с распущенными волосами, перехваченными тонким ремешком вокруг лба.
