— Джулиана! — скомандовала я.
— Ваше высочество, — тут же отозвалась журналистка, — а чем вы любите заниматься?
— В каком смысле? — напрягся принц.
— Есть вещи, которые вам делать положено. Например, Военная Академия. Или развитие магии. А что вам нравится как человеку?
— Это уже для статьи? — насмешливо посмотрел на Джулиану принц.
— Именно, — кивнула она и показала, что у нее в руках карандаш и блокнот.
— В большинстве своих предпочтений я зауряден. Люблю вкусно поесть. А больше всего — выпечку.
Я про себя хмыкнула — это у них, видимо, семейное.
— Люблю фехтовать. Особенно с Ричардом, моим старшим братом. Люблю играть в шахматы. Это уже с отцом.
— А что вы любите из необычного?
— Делать фейерверки.
— И вы покажете, как вы это делаете?
— А вам правда это интересно? — нахмурился отчего-то принц.
— Мне вообще интересны люди, — отозвалась Джулиана.
— Особенно в ваших разоблачительных статьях, — не сдержался Брэндон.
— Давайте работать! — остановила их, снова чуть не добавив «дети». Но в последний момент сдержалась. — Ваше высочество, а что бы вы могли рассказать о себе?
— Тоже под запись?
— Мы не опубликуем ничего без вашего одобрения. И без одобрения его величества.
— Я хорошо схожусь с людьми, мне они интересны. — Он насмешливо взглянул на Джулиану. — Мне нравится общаться с теми, кто меня в чем-то превосходит. Кто меня в чем-то сильнее.
— А какая у вас мечта?
— Я всегда хотел путешествовать. Просто без цели. И делать это, пожалуй, так, как делает отец. Он ведь настраивает портал между мирами таким образом, чтобы не знать, где окажется.
«Надо посоветоваться с Крайомом, — вспомнила я про начальника охраны. — Можно давать подобную информацию или нет».
— А у вас в империи есть любимое место? — спросила Джулиана.
— Море. Я всегда любил побережье.
— Ваше высочество, а можно просьбу? — быстро сказала я, прижимая руки к груди.
— Какого рода? — настороженно спросил принц.
— Ну вот, — расстроилась я. — А батюшка ваш обычно отвечает: «Все что в моих силах».
— Мне у императора еще учиться и учиться. Вроде бы по смыслу то же самое, а как звучит!
— Итак, ваше высочество?
— Все что в моих силах! — ответил принц и романтично приложил руки к груди.
— По-моему, вы немного переигрываете, мой принц, — нахмурилась я, а Джулиана хихикнула и кивнула.
— Миледи Вероника! — в шутливом отчаянии возопил принц.
— Понимаете, нам надо много фотографий. Разных. И не только в кабинете.
— А где еще? — с тоской отозвался Брэндон.
— На прогулке, — стала перечислять я, — в Академии, в форме. И на фоне замковых стен. Верхом. Когда вы будете фехтовать. Танцевать.
— С вами? — ехидно заметил принц.
— Э, нет. Это лишнее. Мне хватает тех сплетен, что у нас есть.
— Вы же понимаете, что фотоаппаратов в вашем понимании в империи Тигвердов просто нет.
— Брэндон, — укоризненно сказала я. — Разговор о том, что в журнале нужны хорошего качества изображения, был две недели назад. И я не поверю, что до сих пор никто не сообразил, как их раздобыть. Я могу, конечно, обратиться к милорду Швангау…
Принц скривился, услышав имя верховного мага империи, и сказал:
— Будет вам фотограф.
— И, с вашего позволения, завтра мы и начнем, — строго сказала я, подумав, что иначе мы никогда с места не сдвинемся.
— Миледи, вы — просто сущий кошмар! — вырвалось у наследника.
— Посочувствуйте вашему брату, — рассмеялась я. — Завтра — съемки во дворце. И договоритесь, чтобы его величество и ненаследный принц Тигверд присутствовали. А еще члены вашей боевой пятерки.
Тяжелый вздох.
— Не печальтесь, изображения получатся отменными. Завтра бы еще отснять ваше любимое место на побережье. Потом Академия и танцы… Вы — верхом. И… пожалуй, что и все.
— А фейерверки? — вдруг тихо спросила Джулиана.
Глава 4
— Ника, — сказала мама. — Нам надо поговорить.
Папенька, с которым они вместе зашли в дом, важно кивнул.
Вообще после переезда в империю родители стали выглядеть как-то моложе. Энергичнее. Чистый имперский воздух, волшебные общеукрепляющие настойки великого Ирвина, отсутствие финансовых проблем — все это пошло им на пользу. И если мама и раньше была «спортсменка, комсомолка, просто красавица», то папа последнее время стал сдавать — давление, лишний вес. А тут, в империи, он был нужен, полезен, заинтересован в происходящем. Его ценили на службе, маму — в издательстве, и у них открылось второе дыхание. Горели глаза, как в молодости, и мне кажется, вся эта история их заново сблизила. Они столько пережили. Из-за меня…
— Хорошо, — ответила я. — Пойдем в кабинет.
Видимо, день такой. Кабинетный.
— Доченька… Мы попали в этот мир, — начала мама, — и нам тут нравится. Теперь надо подумать, как мы будем устраивать свою жизнь дальше.
— Согласна, — вздохнула я.
— У нас с отцом есть к тебе вопрос… Только постарайся не злиться.
Ну вот что мне остается делать… Только рассмеяться.
— Слушаю. И стараюсь.
— Ника… Вот скажи, а что ты думаешь делать с Ричардом?
Я покачала головой. Действительно, хороший вопрос.
— Замуж я не собираюсь — если вы об этом.
— Но ты живешь с ним в одном доме.
— Спишь с ним в одной кровати, — вмешался папа.
— Ага, ем из одной чашки, — вспомнила я «Трех медведей». — И сижу на его стуле.
— Ника! — хором возмутились родители.
— Вот император Фредерик — умный. Он сам на эти животрепещущие темы со мной говорить не рискнул — вас отправил.
— Ты же историк, — нахмурилась мама. — И должна понимать, что так вызывающе противопоставлять себя обществу не стоит. Тем более такому своеобразному, как империя Тигвердов.
— Это не говоря уже о том, что у Фредерика и так проблемы с аристократией, — заметил отец.
— Вот и пусть их решает. С твоей помощью, — резко ответила я. — У тебя самого пиетет перед высокородными особями отсутствует как класс. Вот и будет чем заняться, вместо того чтобы лезть в мою личную жизнь!
— Ника, — укоризненно посмотрела на меня мама.
— Мне в столице выделили особняк, — спокойно проговорил отец. — Мы съездили, посмотрели. Он, конечно, поменьше, чем этот дом, но все же… Значительно больше всего того, к чему мы привыкли. Я предлагаю пока перебраться туда. Заодно ты и решишь, чего хочешь.
