– Я ничего не чувствовал по связующей нити, – признался Риз, поворачиваясь ко мне.
– Да потому что и ниточку вашу прижали, придурок, – огрызнулась Амрена. – Скажи спасибо, если не оборвали.
– Ты ее добыла? – спросил Риз, и его глаза ярко вспыхнули.
Сопутствующие обстоятельства, едва не стоившие нам жизни, его не волновали.
Я потрогала карман доспехов. Свинцовая шкатулка была на месте.
– Отлично, – только и сказал Риз.
Голос у него был напряженный. Я посмотрела в сторону острова и замка и все поняла: по берегу сновали возбужденные караульные.
– Нескольких я не сумел перехватить, – скрипнул зубами Риз, беря нас обеих за руки.
Мы исчезли из земель Двора лета. Вокруг гудел холодный ветер. Мне едва хватало сил цепляться за Риза.
Амрена была не в лучшем состоянии. Когда переброс завершился, мы рухнули на пол знакомой передней, пачкая ковер песком и брызгая водой.
– Что за шум? – послышался из столовой голос Кассиана.
Я вскинула голову и посмотрела на Ризанда. Тот невозмутимо направился в столовую.
– Я и сам жду объяснений, – заявил он Кассиану, Азриелю и Мор, которые смотрели на нас во все глаза.
Амрена не торопилась вставать.
– Каким образом? – прохрипела она, щуря на меня покрасневшие глаза.
– Когда при Дворе весны платили десятину, посланница водяных фэйри сказала, что у них нет ни золота, ни рыбы, чтобы заплатить. Они сами голодали.
Каждое слово отзывалось во мне болью. Я опасалась, как бы меня снова не вывернуло. Пожалуй, Риз заслуживал, чтобы я изгадила ему ковер. Хотя, скорее всего, он вычтет за него из моего жалованья.
Амрена смотрела на меня и ждала продолжения.
– И тогда я отдала посланнице часть своих драгоценностей, чтобы водяные фэйри сумели расплатиться с долгами. Она поклялась, что и сама, и ее сестры никогда не забудут проявленной доброты.
– Может быть, и до нас тоже снизойдут с объяснениями? – крикнула Мор.
Мы с Амреной сидели на полу, и она вдруг засмеялась. Ее миниатюрное тело сотрясалось от смеха.
– Что тебя насмешило? – удивилась я.
– Только бессмертная со смертным сердцем способна отдать этим жутким тварям драгоценности. Это так…
Амрена снова засмеялась. Из-за песка и водорослей ее темные волосы склеились. На мгновение она даже показалась мне человеческой женщиной.
– Уж не знаю, девчонка, какая удача тебя ведет по жизни… спасибо Котлу за это.
Остальные вышли в переднюю и смотрели на нас. Я уловила насмешливый шепот, прозвучавший внутри, а потом засмеялась. Смех получился хриплый и жгучий. Или это до сих пор жгло у меня в легких. Однако смех был настоящим; пусть чуть-чуть на грани истерики, зато после него мне стало гораздо легче.
Мы с Амреной переглянулись и снова захохотали.
– Дорогие соратницы, – промурлыкал Ризанд.
Это был молчаливый приказ заканчивать представление на полу.
Я со стоном поднялась, наградив ковер новой порцией песка, потом протянула руку Амрене. Ее хватка была твердой, но «ртутные» глаза смотрели на удивление мягко и даже нежно. Она стиснула мою руку и прищелкнула пальцами другой.
Наша одежда мгновенно стала чистой, сухой и теплой – за исключением кармана доспехов, где лежала шкатулка.
Мои друзья смотрели серьезно и даже несколько торжественно. Я полезла в карман доспехов. И снова ледяной металл обжег мне пальцы.
Я опустила шкатулку на стол. Она встала с глухим стуком, и все отпрянули от стола, бормоча ругательства.
– Фейра, доведи дело до конца, – лениво произнес Риз. – Пожалуйста, открой шкатулку.
У меня подогнулись колени. Голова закружилась. Во рту ощущался вкус морской соли и всего, чего я успела наглотаться, но… Я сама хотела поскорее расстаться со шкатулкой.
Плюхнувшись на стул, я пододвинула ненавистную шкатулку к себе и положила руку на крышку.
«Здравствуй, врунья», – вкрадчиво произнесла Книга.
– Здравствуй, – тихо ответила я.
«Будешь меня читать?»
– Нет.
Все молчали, хотя воздух столовой был густо пропитан замешательством. Только Риз и Амрена внимательно наблюдали за мной.
«Откройся», – мысленно приказала я.
«Скажи „пожалуйста“».
– Пожалуйста, – произнесла я вслух.
Шкатулка и Книга молчали. Затем послышалось: «Подобное взывает к подобному».
– Откройся, – скрипнула зубами я.
«Растворение и Сотворение, Сотворение и Растворение – таков круг. Подобное взывает к подобному».
Я посильнее надавила на крышку. От накатившей усталости я стала безразличной к мелькавшим мыслям, к тому, что было или не было частью меня: жар и вода, лед, свет и тень.
«Разрушительница проклятия», – произнесла Книга, и крышка шкатулки чуть приподнялась.
Я устало откинулась на спинку стула, радуясь соседству с пылающим очагом.
Светло-карие глаза Кассиана потемнели.
– Я больше не хочу когда-либо снова услышать этот голос, – признался он.
– А придется, и очень скоро, – вкрадчиво сказал Ризанд, поднимая крышку. – Как только смертные королевы соизволят нанести визит, ты отправишься вместе с нами.
Сейчас я слишком устала, чтобы думать о необходимом продолжении начатого. Я смотрела в шкатулку.
Книга не была похожа на привычные мне книги. Не было ни пергаментных страниц, ни кожаного переплета. Страницами служили листы темного металла, скрепленные тремя кольцами: золотым, серебряным и бронзовым. Каждое слово не печатали и не писали, а вырезали с необычайной точностью и изяществом. Алфавит был мне незнаком. Похоже, мои навыки чтения здесь совершенно бесполезны.
Риз не торопился доставать Книгу из шкатулки. Его соратники поочередно заглядывали в нее и отходили, словно видели что-то отталкивающее.
Только Амрена продолжала сосредоточенно разглядывать Книгу. Ее лицо стало совсем бледным.
– На каком языке это написано? – полюбопытствовала Мор.
Мне показалось, что у Амрены дрожат руки, но она быстро сунула их в карманы.
– Это язык нездешнего мира.
Один Риз не удивился изменившемуся лицу Амрены, словно догадывался, какой это язык. Возможно, потому он и отправил ее со мной в развалины храма.
– Какого из нездешних миров? – спросил Азриель.
Амрена безотрывно смотрела на Книгу, словно та была призраком или чудом.
– Это Лешон Хакодеш. Священный язык.
Ее глаза – два блестящих шарика ртути – сверкнули на Ризанда. Амрена тоже понимала, почему он взял ее ко Двору лета и отправил со мной.
