Единственным предметом мебели, заслужившим постоянное место, была чудовищно большая кровать под балдахином – она и удостоилась чести стоять у стены. Кухня отсутствовала, наличествовали только длинный стол и жарко пылающий очаг. Настолько жарко, что я сразу вспомнила изнурительную жару Двора лета. Снежок, выпавший ночью, успел растаять на сухом зимнем солнце. Погода была умеренно холодной – как раз для бодрящей прогулки пешком.
Амрена восседала за низким столом, заваленным бумагами. Услышав мой вопрос, она оторвала взгляд от блестящего металлического листа Книги и подняла голову. Ее лицо было бледнее обычного. Даже губы побелели.
– Прошло слишком много времени с тех пор, как я пользовалась этим языком. – Она не сказала «говорила на этом языке». – Прежде чем браться за Книгу, нужно снова им овладеть. Надеюсь, к тому времени высокомерные королевы отдадут нам вторую половину.
– И сколько времени у тебя займет восстановление языка?
– А разве его темное величество не сообщил тебе? – удивилась Амрена, возвращаясь к Книге.
Я подошла к длинному столу со щербатой столешницей и поставила тщательно упакованные банки. Каждая вмещала в себя несколько больших кружек горячей крови, добытой мною в лавке мясника. Я бежала к Амрене со всех ног, чтобы кровь не успела остыть.
– Ничего он мне не сообщил, – ответила я, распаковывая банки.
Риз исчез еще до завтрака, но на столике возле моей кровати оставил короткую записку: «Спасибо за минувшую ночь». И никакого пера для ответа. Перо я отыскала сама и написала: «Что означают горы и звезды, вытатуированные на твоих коленях?»
Лист мгновенно исчез. Я стала ждать, а когда ожидание затянулось, решила отправиться завтракать. Я успела проглотить половину яичницы с поджаренным хлебом, как возле тарелки, аккуратно сложенный, возник тот самый лист.
«Это означает, что я не склоняюсь ни перед кем и ни перед чем, кроме своей короны».
На этот раз появилось и перо. Я ограничилась двумя словами: «Как драматично». Через связующую нить по другую сторону моего заслона я отчетливо услышала его смех.
Мне тоже стало смешно, однако в присутствии Амрены я лишь улыбнулась и отвернула крышку первой банки. В ноздри ударил металлический запах. Амрена учуяла кровь, посмотрела на банки и…
– Надо же. Я тебя люблю.
– Мясник резал молодого барашка… если для тебя это имеет значение. Пока я несла кровь сюда, она успела остыть. Хочешь, подогрею?
Забыв про Книгу, Амрена подскочила к открытой банке, обхватила ее обеими руками и принялась жадно пить, словно воду. Что ж, хотя бы не придется искать кастрюлю.
Амрена незаметно одолела половину банки. Струйка крови стекла у нее по подбородку и упала на серую рубашку. Я впервые видела Амрену в столь измятой одежде. Облизав губы, она поставила банку на стол и удовлетворенно вздохнула. Ее зубы стали красными и блестящими.
– Ой, спасибо.
– Какую кровь ты предпочитаешь?
Амрена торопливо вытерла салфеткой запачканный подбородок и недовольно покосилась на пятна, растекшиеся по рубашке.
– Я всегда любила баранью. Особенно молодых барашков. Все внутри вспыхивает, когда ее пьешь.
– Значит, не человечью? – осторожно спросила я.
Амрена поморщилась:
– Водянистая. Зачастую отдает тем, что они ели в последний раз. А поскольку большинство людей жрут что попало, только бы пузо набить, с их кровью лучше не связываться. А вот барашки… Я бы и от козьей не отказалась. У коз кровь чище и оттенков вкуса побольше. Напоминает мне об иных временах. И иных местах.
– Интересно, – сказала я, поскольку не отказалась бы взглянуть на мир, из которого занесло сюда Амрену.
Хозяйка странного жилища допила остатки крови и поставила опустевшую банку в небольшую раковину, прилепившуюся к стене.
– Я думала, у тебя более просторное жилище. И с более роскошным убранством, – призналась я.
Встретив Амрену в другом месте, можно было решить, что она живет во дворце или, по крайней мере, занимает такой же дом, как Риз. Однако все ее изысканные наряды висели на стойках возле кровати, а драгоценности горками высились на нескольких комодах и столах. Пожалуй, на все это золото, серебро и самоцветы можно было бы купить земное королевство.
Амрена пожала плечами и вновь уселась на стул перед Книгой.
– Однажды попробовала. Мне быстро наскучило. И потом, не люблю, когда вокруг шныряют слуги. Слишком уж они пронырливые. Знаешь, я успела пожить везде: и во дворцах, и в хижинах, в горах и на берегу моря. Но это жилище с видом на реку мне нравится больше всего.
Покатый потолок усеивали маленькие окошки. Косясь на них, Амрена добавила:
– Мое жилище удобно тем, что не позволяет устраивать празднества и принимать гостей. Терпеть не могу то и другое.
– Тогда я не стану у тебя засиживаться.
– Вообще-то, пока ты стоишь, – усмехнулась Амрена, убирая ноги под стул. – А что тебя надоумило заглянуть ко мне?
– Кассиан говорил, что с тех пор, как мы вернулись, ты безвылазно сидишь здесь. Я подумала… ты, наверное, проголодалась. Вот и решила заглянуть. Все равно делать нечего.
– Кассиан любит совать нос в чужие дела.
– Он заботится о тебе. Обо всех вас. Вы – единственная семья, какая у него есть.
То же можно сказать и обо всех остальных. Для каждого внутренний круг стал единственной семьей.
Амрена хмыкнула, вглядываясь в свои записи, но услышанное ей определенно понравилось.
На полу, рядом с ее стулом, мелькнуло что-то знакомое… Кровавый рубин! Амрена пользовалась им как грузиком для бумаг.
– Риз убедил тебя не уничтожать Адриату, невзирая на присланные кровавые рубины?
Глаза Амрены вспыхнули, полные яростных бурь и штормовых морей.
– Он вообще не пытался меня убеждать. Вот что убедило меня пощадить их городишко.
Она махнула в сторону ближайшего комода. Там, похожее на свернувшуюся змею, лежало знакомое мне ожерелье с бриллиантами и рубинами. Я его запомнила еще в сокровищнице Таркина.
– Как?.. – растерянно спросила я.
– Вариан прислал, – улыбаясь себе, ответила Амрена. – Решил смягчить заявление Таркина о начале кровной вражды.
Мне подумалось, что когда-то это ожерелье носила могущественная женщина. В моем нынешнем окружении женщин могущественнее Амрены не было.
– Так вы с Варианом…
– Было искушение, но ничего не получилось. Этот болван не мог решить, то ли он меня хочет, то ли ненавидит.
– А если то и другое сразу?
– Похоже, – с усмешкой ответила Амрена.
Потекли недели ожидания. Мы ждали, пока Амрена восстановит в памяти, а по сути – заново овладеет языком, на котором в нашем мире никто не говорил. Ждали, когда смертные королевы соизволят ответить на предложение о встрече.
