Гости испуганно закричали. Кто-то упал со стульев. Кто-то исчез в разверзнувшейся тьме.
Я резко обернулась. Тьма рассеивалась, как дым, уносимый ветром. Передо мной стоял Ризанд, поправляя лацканы черного камзола.
– Приветствую тебя, дорогая Фейра, – знакомым мурлыкающим голосом произнес он.
Глава 5
Стоило ли мне удивляться? Я успела забыть, что Ризанд из всего любил делать шоу. А уж в искусстве позлить Тамлина он вообще преуспел.
Ради этого он и явился сейчас.
Я мотнула головой, все еще не веря глазам. Нет, мне не почудилось. Передо мной стоял Ризанд, верховный правитель Двора ночи. Темнота, струившаяся от его фигуры, напоминала чернила, налитые в воду.
Он наклонил голову набок. Его иссиня-черные волосы чуть колыхнулись. Фиолетовые глаза вспыхнули и остановились на Тамлине. Несколько караульных обнажили мечи, прикидывая, как вызволить меня из беды и одолеть непрошеного гостя.
Ризанд поднял руку, и караульные застыли.
Побледневшая Ианта медленно пятилась.
– Какая чудная свадебка, – проговорил Ризанд, засовывая руки в карманы.
Никто больше не отважился извлечь меч из ножен. Часть гостей уже повскакивали на ноги и отступали к дверям. Некоторые даже перелезали через стулья, торопясь покинуть двор.
Ризанд медленно обвел меня взглядом. Увидев шелковые перчатки, он прищелкнул языком. Буря, что еще недавно бушевала у меня в душе, затихла. Из жара меня бросило в холод.
– Убирайся отсюда, – прорычал Тамлин, направляясь к нам.
Из-под костяшек его пальцев выдвинулись звериные когти.
Риз снова прищелкнул языком:
– Не стоит мне грубить. Я ведь пришел напомнить дорогой Фейре о нашем уговоре.
Я словно провалилась в ужасающую пустоту. Нет! Только не сейчас.
– Ты знаешь, чем чревата попытка нарушить наш уговор, – продолжал Риз.
Зрелище перепуганных гостей, торопящихся прочь, вызвало у него легкую усмешку. Потом он снова повернулся ко мне:
– Я дал тебе целых три месяца свободы. Ты могла хотя бы обрадоваться моему визиту.
Меня трясло так, что я вообще не могла вымолвить ни слова. В глазах Ризанда мелькнуло недовольство, но стоило ему взглянуть на Тамлина, его лицо вновь стало непроницаемым.
– Я забираю Фейру с собой, – объявил он.
– Ты не осмелишься, – прорычал Тамлин.
Между тем возвышение опустело. Ианту будто ветром сдуло, равно как и прочих участников церемонии.
– Разве я помешал? Я думал, все уже кончилось.
Риз наградил меня язвительной улыбкой. Он знал… через нашу странную связь, через магию, что существовала между нами. Он знал о моем намерении сказать «нет».
– И Фейра того же мнения.
– Дай нам закончить церемонию, – потребовал Тамлин.
– По-моему, твоя верховная жрица тоже считает, что все окончилось.
Тамлин напрягся. Обернувшись, он увидел, что алтарь опустел. Когда Тамлин вновь повернулся к нам, его когти наполовину втянулись внутрь.
– Ризанд… – начал он.
– Я не намерен торговаться, – перебил его Риз, – хотя наверняка мог бы обратить сложившуюся ситуацию себе на пользу.
Он тронул меня за руку. Я вздрогнула.
– Идем, – сказал мне Риз.
Я застыла на месте.
– Тамлин, – заплетающимся языком произнесла я.
Тамлин шагнул ко мне. Его лицо стремительно тускнело, лишаясь золотистого блеска.
– Назови свою цену, – сказал он, продолжая глядеть на Ризанда.
– Не подлизывайся, – томно произнес Риз, беря меня под руку.
Я не испытывала ничего, кроме отвращения.
Сейчас он перенесет меня ко Двору ночи, где царит разврат, жестокость и смерть. Недаром Амаранта строила свое Подгорье, взяв этот Двор за образец.
– Тамлин, прошу тебя, – взывала я.
– Ой, как жалобно, – сказал Ризанд, крепче сжимая мое запястье.
Однако Тамлин не шевельнулся. Его когти исчезли, словно их и не было. Он безотрывно смотрел на Риза.
– Если ты причинишь ей вред… – прорычал Тамлин.
– Знаю, – лениво отмахнулся Ризанд. – Через неделю верну.
Я не понимала: какой смысл в угрозах Тамлина? Это пустые слова, если он не сделал ни малейшей попытки меня вызволить. Получалось, он признавал право Ризанда. Даже Ласэна ошеломил такой поворот событий. Его лицо побелело от ярости.
Риз отпустил мою руку, но лишь затем, чтобы обвить талию.
– Держись, – прошептал он.
Вокруг загудела тьма. Ветер раскачивал меня в разные стороны. Земля стремительно уходила из-под ног. Весь мир куда-то исчезал. Только Риз оставался на месте. Я была вынуждена за него цепляться, отчего ненавидела его всем сердцем.
Потом тьма исчезла.
Вначале я вдохнула аромат жасмина, затем увидела звезды. Море звезд, мерцающих за высокими колоннами, вытесанными из лунного камня. В какую сторону ни глянь – глаз повсюду натыкался на нескончаемые горы с заснеженными вершинами.
– Добро пожаловать ко Двору ночи, – сказал мне Риз.
Таких красивых мест я еще не видела.
Не знаю, как назвать строение, в котором мы оказались и которое занимало вершину серой горы. Пространство вокруг нас – нечто вроде зала – было открыто всем природным стихиям. Ни окон, ни стен здесь не было – только внушительные колонны и прозрачные занавески, раскачивающиеся на ветерке, несущем аромат жасмина.
Теплый воздух в разгар лютой зимы? Похоже, не обошлось без магии. К тому же странный дворец стоял на приличной высоте. Совсем рядом бушевали ветры, сдували снег с горных склонов, отчего он повисал пеленой тумана.
Присмотревшись, я поняла, что зал разделен на несколько частей. Их границами служили либо все те же занавески, либо сочные зеленые растения. Полы утопали в глубоких коврах. На ветерке покачивались светящиеся шары. Со сводов потолка свешивались светильники из разноцветного стекла.
И ни крика, ни стона, ни мольбы о пощаде.
Обернувшись, я увидела белую мраморную стену с несколькими дверными проемами, за которыми просматривались тускло освещенные лестницы. Должно быть, остальная часть Двора ночи скрывалась внутри горы. Тогда понятно, почему я не слышала ни криков, ни стонов. Каменная толща не пропускала звуков.
– Это – моя личная резиденция, – непринужденным тоном произнес Риз.
Прежде его кожа была бледнее. За время, что мы не виделись, она стала слегка золотистой.
Я понимала, откуда взялась бледность. После пятидесяти лет почти безвылазного пребывания в Подгорье его кожа и не могла быть иной. Я помнила его громадные перепончатые крылья. Помнила неожиданное признание, что он любит летать. Но сейчас я не видела даже намека на крылья. Передо мною стоял лишь ухмыляющийся фэец.
