В тот миг я решил продолжать войну. Я был готов вести ее не слишком честными методами, убивать, пытать и играть чужими судьбами, но это была война за освобождение. Появилась надежда освободиться от владычества Амаранты, и она была связана с тобой… Я подумал, что Котел не просто так посылал мне те сны. Он показывал, кто спасет нас. Спасет Притианию. Спасет моих подданных.
Я наблюдал за твоим первым испытанием. Ты меня ненавидела, что тогда мне было только на руку. Когда червь серьезно поранил твою руку… я усмотрел в этом возможность приблизиться к тебе. Мы оба боролись против Амаранты. Сеяли семена надежды в душах тех, кто умел читать послания. Я нашел линию поведения, помогающую сберечь тебе жизнь и не вызвать особых подозрений. У меня появилась возможность расквитаться с Тамлином за мать, сестру и… за тебя. Когда мы заключали уговор, в тебе было столько ненависти, что я знал: моя затея удалась.
Мы выдержали испытания. Я нарочно одевал тебя так, чтобы Амаранта ничего не заподозрила. Я заставлял тебя пить одурманивающее вино, чтобы ты не помнила ужасов, творящихся по вечерам. А в ночь перед последним испытанием, когда я застал вас обоих в коридоре для слуг… во мне взыграла ревность. Я приревновал тебя к Тамлину. Я обозлился на него. Ему предоставилась возможность незаметно вывести тебя из Подгорья, но он… Амаранта почувствовала мою ревность. Она видела, как я тебя целую, но на этот раз мне не удалось отвести ее подозрения. Она впервые почувствовала, что здесь не все так просто и ты для меня отнюдь не игрушка, которой я забавляюсь по вечерам. В ту ночь, после того как я покинул тебя, мне пришлось обслуживать ее. Она удерживала меня дольше обычного, пытаясь выдавить ответы. Но я говорил ей то, что она хотела услышать. Говорил, поцеловал тебя, желая позлить Тамлина. А вообще, ты для меня – так, человеческий мусор. Попользовался и выбросил. Потом мне захотелось тебя увидеть. В последний раз. Наедине. Я даже думал рассказать тебе правду о себе. Но все же решил этого не делать. Ненависть помогала тебе держаться. А я очень хотел, чтобы ты выстояла.
Настал день твоего последнего испытания. Когда она начала тебя мучить, во мне что-то надорвалось. Я сам толком не понимал, что именно. Я смотрел, как ты истекаешь кровью, слышал твои крики и… не выдержал. Когда я схватил кинжал и бросился на нее, я уже понимал, кто ты для меня. Я понимал, что ты – моя пара, однако любишь другого и ради его спасения пожертвовала собой. Но в тот миг я не думал о том, с кем ты останешься. Я чувствовал: если ты погибнешь, я тоже погибну. «Моя пара, моя пара, моя пара…» Эта мысль поглотила все остальные… Потом она сломала тебе шею.
У него по щекам текли слезы.
– И я почувствовал, как ты умираешь.
Слезы текли и по моим щекам.
– Котел сделал мне удивительный подарок, чтобы потом так жестоко забрать. В отчаянии я ухватился за нашу связующую нить. Я говорю не про уговор. Уговор – моя уловка, маскирующая паутина. Я тянул настоящую нить, связывающую нас. Я мысленно приказывал тебе держаться, не уходить в иные миры… Я знал: если мы сумеем расправиться с Амарантой и освободиться, объединенная сила семи верховных правителей вернет тебя к жизни. Я был готов забраться в разум каждого из них и продиктовать свою волю. Я бы заставил их тебя спасти.
У Риза тряслись руки.
– Умирая, ты освободила нас, и моя сила… Я немедленно отправил тебе свою силу. По связующей нити пары. Я почувствовал, как ты держишься за другой конец.
А мне это виделось возвращением домой. Там, на другом конце нити, был дом. Так я сказала Косторезу. Но это был не Тамлин, не Двор весны, а… Ризанд.
– Амаранта была мертва. Я обратился к разуму каждого верховного правителя, убеждая их пожертвовать крупицу своей силы для твоего воскрешения. Никто не отказал. Думаю, тогда они сами были слишком ошеломлены случившимся, и у них языки не поворачивались сказать «нет». И… я снова был вынужден смотреть, как Тамлин держит тебя в объятиях. Целует тебя. Мне хотелось скорее попасть домой, в Веларис, но я задержался еще на несколько часов. Я должен был убедиться, что с тобою все благополучно и ты привыкаешь к новому телу. Я выждал, дав тебе отдохнуть, потом снова потянул за нашу нить. И ты безошибочно сумела меня найти.
Я был почти готов все рассказать тебе на том балкончике, но… Ты выглядела такой усталой и печальной. Тогда ты впервые посмотрела на меня так, словно я чего-то стою. Я пообещал себе: когда мы увидимся снова, я освобожу тебя от уговора. Я мог бы это сделать еще там, но тогда бы Тамлин запер тебя в своем поместье, и я бы больше тебя не увидел. Твое превращение в фэйку только укрепило наши узы, сделав их постоянными. И представь себе, меня это испугало. Жутко испугало. Я понял: мне немедленно нужно перебрасываться в Веларис. Если я задержусь хотя бы на мгновение, то наплюю на все последствия и заберу тебя с собой. Случись такое, ты возненавидела бы меня навсегда.
Я появился при Дворе ночи. Я едва успел поздороваться с Мор. Но я думал не о ней. Я продолжал думать о тебе. Забыв про всякое самообладание, я принялся ей рассказывать про тебя. Представляешь? Не видеться с Мор пятьдесят лет и начать со слов: «Она – моя пара». А потом три месяца… целых три месяца я пытался себя убедить, что без меня тебе гораздо лучше, поскольку все мои действия не вызывали у тебя ничего, кроме ненависти. Однако ты тогда не умела ставить заслоны, и я чувствовал тебя через нашу нить. Чувствовал твою боль, грусть, одиночество. Как и я, ты видела кошмарные сны, где Амаранта продолжала тебя терзать. Потом я узнал, что ты собираешься замуж за Тамлина. Я сказал себе: «Она счастлива, и я не вправе мешать ее счастью, даже если меня это убивает». Даже будучи моей парой, ты честно заслужила это счастье.
В день твоей свадьбы я собирался упиться вдрызг с Кассианом. Он не понимал, с чего бы это вдруг. Но… я снова тебя почувствовал. Ты не светилась счастьем. Твоя душа не пела от радости. Ты паниковала. Ты отчаянно взывала к кому угодно, чтобы тебя спасли. Забыв о попойке, я мгновенно совершил переброс, едва вспоминая роль, которую мне предстоит сыграть. Я смотрел только на тебя. Помнишь это дурацкое свадебное платье? Какой тощей ты тогда была. И бледной. Мне хотелось убить Тамлина на месте, но у меня была иная задача. Хотя бы на время вытащить тебя из его лап. Убедиться, что он не причинил тебе вреда. И здесь наш уговор пришелся как нельзя кстати.
Риз говорил о событиях прошлого, но сколько боли я видела в его глазах!
– Знала бы ты, Фейра, как тяжело мне было отправлять тебя назад. Знать, что ты снова будешь там чахнуть. Знать, что он делит с тобою ложе. Меня это угнетало. И не только потому, что ты – моя пара, а потому…
Он посмотрел на потолок, потом снова на меня:
– В тот миг, когда я схватил кинжал, чтобы убить Амаранту, я понял, что люблю тебя.
Когда ты в первый раз оказалась в горном дворце, я решил ничего тебе не рассказывать. Ничего. Я сохранял в тебе иллюзию нашего уговора, поскольку твоя ненависть ко мне была лучше двух других вариантов. Ты могла не испытать ко мне вообще никаких чувств или же… ответить взаимностью. А потом бы тебя от меня забрали так, как забирали родных и друзей. Я ничего не сказал. Ты вернулась ко Двору весны и продолжила чахнуть. Мне оставалось лишь наблюдать… пока он не сделал тебя узницей своего поместья.
