– Не судите о том, о чем вы ничего не знаете, – тихо прошипела Неста.
Каждое ее слово было пропитано ядом.
– Эта гадюка снова подает голос? – удивилась золотоволосая, складывая руки на коленях. Потом она качнула головой в мою сторону. – Более мудрые устроители встречи не допустили бы ее сюда.
– Не забывайте, что это ее дом, – сказала я. – Позволяя устраивать наши встречи, Неста изрядно рискует своим положением в обществе. Поэтому у нее есть полное право находиться здесь. Считайте ее представительницей людей, живущих на южной оконечности Притиании. Ее и Элайну. Обеих.
Старуха упредила ответ золотоволосой. Ее морщинистая рука снова потянулась к Мор.
– Покажите нам ваши чудеса. Докажите, что мы заблуждались по части вашего народа.
Риз едва заметно кивнул Мор. Во мне опять все восстало. Этого ни в коем случае нельзя делать. Им ничего нельзя показывать. Они не должны знать о таком сокровище, как Веларис, мой теперешний дом…
«Война требует жертв, – услышала я голос Риза, проникший в щелочку заслона, оставленную для него. – Если мы не отважимся показать им Веларис, мы рискуем потерять Притианию. И не только».
Мор подняла крышку черной шкатулки.
Серебристый шар сверкал, как звезда.
– Имя этого шара – Вератис, – начала она. Ее голос был молодым и одновременно древним. – Это дар моего далекого предка, первого в нашем роду. За всю историю Притиании мы считаные разы доставали шар, являя миру правду.
Мор взяла шар с бархатной подушечки. Он был не крупнее спелого яблока. Сейчас, когда шар лежал в ее ладонях, сложенных чашей, казалось, словно все тело Мор, вся ее сущность составляли с ним единое целое.
– Правда бывает смертельно опасна. Правда – это свобода. Правда способна разрушать, восстанавливать и связывать. Вератис содержит в себе правду о мире. Это вам говорит та самая Морригана, – произнесла она.
Я смотрела на преображенную Мор, на ее изменившиеся глаза, и меня пробирала дрожь.
– И ты, Вератис, знаешь: я говорю правду, – завершила она слова ритуала.
Мор опустила Вератис на ковер. Обе королевы подались вперед.
Теперь заговорил Риз.
– Вы желаете доказательств нашей добропорядочности, наших честных намерений? – спросил он. – В прошлый раз вы поставили нам такое условие. Мы его выполнили. Смотрите.
Вератис замерцал. Светящаяся паутина внутри его вспыхивала и гасла.
– Я покажу вам место в моих землях. Город, где все дышит миром, искусством и процветанием. Вы могли бы посетить этот город, однако я сомневаюсь, что вы и ваши сопровождающие отважатся пересечь стену. Так что смотрите на «шар правды». Надеюсь, показанное Вератисом убедит вас красноречивее любых слов.
Мор протянула руку. Из шара вылетело белесое облако, наполненное светом, и проплыло мимо нас.
Королевы вздрогнули. Их караульные сжали эфесы мечей. Облако ширилось, вбирая в себя правду о Веларисе, исходящую из шара. От Риза. От Мор. От изначальной правды мира, если таковая существовала.
Казалось, что в гостиной наступили серые сумерки, затем они сменились подрагивающей картиной.
Это был Веларис, наблюдаемый с большой высоты. Таким его видел Риз, поднимаясь в воздух и летая над городом. Маленькая точка на побережье. Риз начал снижаться, и чем ниже, тем яснее становились очертания города и реки, ярче делались краски.
Изображение менялось, подчиняясь резким или плавным поворотам Риза. Внизу тянулись причалы со множеством кораблей. Через мгновение он уже летел над красивыми улицами, рынками и театрами. Он миновал Радугу Велариса – под ярким весенним солнцем она была особенно красива. Шар показывал лица горожан: радостные и задумчивые, добрые и смеющиеся. Ни одного хмурого лица. Ему приветственно махали. И снова – панорама города. Места, по которым я не раз бродила. Гора с Домом ветра. Риз открывал смертным королевам великую тайну удивительного города. Моего города.
Все это показывалось с удивительной любовью. Я не представляла, как Вератис все это передает, но краски… Я кое-что понимала и в цветах, и в передаче света. Все это «шар правды» черпал не из своих недр, а из воспоминаний Риза. Наверное, сейчас между ними тоже была связующая нить.
Затем картина начала тускнеть и погасла. Шар быстро втянул в себя облако и замер.
– Город, который вы только что видели, зовется Веларис, – заговорил Риз. – В течение пяти тысяч лет мы держали его в тайне от Притиании и остального мира. Теперь вы знаете о нем. Поэтому во время Войны я сражался бок о бок с людьми. Став верховным правителем, я стал поощрять распространение небылиц о своем правлении. Мир привык считать меня исчадием зла, а Двор ночи – самым страшным местом. Я лишь поощрял эти слухи, сплетни и безотчетный страх. Я делал это ради защиты Велариса. Ради процветания города и благополучия его жителей мне пришлось познать ненависть и презрение остального мира, и я без колебаний платил такую цену.
Обе королевы продолжали глазеть на ковер, словно среди его узоров еще проглядывали улицы Велариса. Мор вежливо кашлянула. Золотоволосая королева вздрогнула, выронила кружевной платочек, затем нагнулась за ним. Щеки королевы покраснели.
Старуха перевела глаза на нас:
– Ваше доказательство… принято.
Мы ждали.
Лица королев сделались неподвижными, почти каменными. Хорошо, что я сидела, иначе наверняка упала бы, услышав ответ старухи:
– Мы посовещаемся.
– Времени на совещания не осталось, – возразила Мор. – Каждый напрасно потраченный день лишь приближает разрушение стены армией Сонного королевства.
– Мы обсудим это с отсутствующими королевами и известим вас, когда сочтем нужным.
– Вы хоть понимаете, чем рискуете, затягивая время? – спросил Риз. Он был потрясен не меньше нас с Мор, но безупречно владел собой, разве что голос стал жестче. – Вы нуждаетесь в этом союзе ничуть не меньше нас.
Старая королева пожала хрупкими плечиками:
– Вы думали, нас можно пронять вашими письмами и просьбами? Я бы даже назвала это мольбой.
Она подала знак ближайшему караульному. Тот сунул руку под доспехи и подал ей сложенное письмо. Старуха развернула лист и принялась читать вслух:
– «Я обращаюсь к вам не как верховный правитель, а как мужчина, полюбивший женщину, некогда рожденную в мире людей. Я умоляю вас действовать быстро. Речь идет о спасении людей – ее прежних соплеменников – и о спасении моего народа. Я обращаюсь к вам за помощью, чтобы однажды все мы смогли насладиться прочным миром. Чтобы женщина, которую я люблю, смогла навещать родных, не опасаясь, что ее визит вызовет ненависть и преследования. Мы все достойны жить в лучшем мире, чем нынешний».
Риз написал это письмо где-то месяц назад – прежде, чем мы соединились парными узами. Его письмо ни в коем случае не выглядело требованием. Это был крик души влюбленного мужчины. Я нашла его руку и нежно стиснула пальцы. Его пальцы тут же сомкнулись вокруг моих.
