– Я совсем не так представлял твой выходной день, – проворчал Ризанд. – Морозить задницу с утра пораньше – странное развлечение. – Он хмуро оглядел лес. – Когда вернемся, покажу тебе иллирианские степи. Лес там куда интереснее. И теплее.
– Я понятия не имею, где они, – сказала я.
Снег похрустывал под теплыми сапогами Риза. Когда я объявила, что хочу упражняться с ним, ему пришлось «из воздуха» добыть себе подобающую обувь. Речь шла не об искусстве сражения, а об управлении силами, которыми я теперь обладала, – что бы они собой ни представляли.
– Если помнишь, ты показал мне совершенно пустую карту.
– Конечно помню. Я сделал это из предосторожности.
– А я когда-нибудь увижу настоящую карту или мне так и придется догадываться, где и что находится в твоих владениях?
– Мне очень нравится твое сегодняшнее настроение, – сказал Риз и взмахнул рукой.
Появилась сложенная карта. Риз очень-очень неторопливо ее развернул.
– Дорогая Фейра, не надо думать, будто я тебе не доверяю. – Он ткнул пальцем к югу от Северных островов. – Вот – степи. А если четыре дня идти пешком вот сюда, – его палец снова переместился вверх, к горам, тянущимся вдоль северного берега, – попадешь в земли иллирианцев.
Я взяла карту и сразу заметила полуостров на западе, выступавший далеко в море. Там и стоял Веларис. Я снова вспомнила пустую карту. Но тогда я находилась во власти Тамлина, была его узницей и, возможно, шпионкой. Риз знал: если он покажет мне настоящую карту, я расскажу Тамлину о городах Двора ночи.
А Тамлин расскажет Ианте.
У меня сдавило в груди и заурчало в животе, последнее я списала на утренний голод.
Риз аккуратно сложил карту, убрал в карман и сказал:
– Здесь мы и будем упражняться. Мы забрались достаточно далеко.
Достаточно далеко от дома моих сестер. Достаточно далеко от посторонних глаз. Здесь мы могли не опасаться, что наши занятия причинят кому-то вред.
Риз разжал пальцы – на его ладони лежал огарок толстой свечи. Расчистив снег, Риз поставил огарок на землю.
– Зажги свечу, затем погаси водой, а потом высуши фитиль.
Все это я должна была сотворить не руками, а магической силой.
– Я не знаю, как это делается. Может, поупражняемся в устройстве заслонов?
Здесь у меня хотя бы что-то получалось.
– Заслоны оставим на другой раз. А сегодня я предлагаю тебе коснуться иных граней твоей силы. Не хочешь попробовать искусство оборотня?
Я сердито посмотрела на него:
– Достаточно огня, воды и воздуха.
Придурок! Бесчувственный и неисправимый придурок.
Спасибо, что хоть не настаивал, не спрашивал, почему я так противлюсь игре в оборотня. Возможно, я вообще не научусь управлять этим видом магической силы. Быть может, по той же причине я не решалась расспрашивать о главном событии в истории его жизни. Я не хотела знать, причастны ли Азриель и Кассиан к убийству правящей семьи Двора весны.
Я оглядела Риза с ног до головы. Доспехи иллирианского воина, меч за плечом, крылья и ощущение неизмеримой силы, которое он всегда распространял.
– Ты не мог бы удалиться? – спросила я.
– Зачем? Ты же так хотела, чтобы я руководил твоими упражнениями.
– Когда ты рядом, мне трудно сосредоточиться, – призналась я. – Лучше, если ты уйдешь совсем далеко. Я и в комнатах дома смогу тебя почувствовать.
Риз удивленно скривил губы, но я не сдавалась:
– Или хотя бы спрячься на время в кармане между мирами.
– Там можно прятать вещи. Прятаться самому невозможно. Воздуха нет.
Я выразительно посмотрела на него. «Воздух ты себе создашь где угодно», – говорил мой взгляд.
– Ладно, – засмеялся Риз. – Если так желаешь, упражняйся в одиночестве. – Он кивком указал на мою татуировку. – Если у тебя что-то получится раньше, чем начнется завтрак, крикни мне через нить.
С левой ладони на меня смотрел темно-синий глаз.
– Подожди! Я что, должна крикнуть в какую-то часть этих узоров?
– Попробуй потереть определенные части тела, и я появлюсь еще быстрее.
Риз исчез раньше, чем я успела бросить в него огарком.
Оставшись одна, я тихо засмеялась над его словами.
Наверное, прежде, чем выпроваживать Риза, надо было у него спросить, нельзя ли пострелять из лука? Как-никак для меня это более привычное занятие. Я еще не стреляла из иллирианского лука. Я вообще много месяцев подряд не держала лук в руках.
Я пялилась на свечу, пытаясь заставить ее загореться. Она не загоралась.
Так прошел час.
В попытке вызвать огонь я думала обо всем, что меня злило. Вспоминала Ианту и ее «благие» издевательства надо мной. Ее домогательства Ризанда, ее королевские замашки. Фитиль огарка даже не задымился.
Мне казалось: еще немного, и из усталых глаз хлынет кровь. Я решила отдохнуть и полезла в заплечный мешок, который захватила из дома сестер. Там я нашла свежий хлеб, солдатский котелок жаркого – горячего благодаря магической силе – и записку от Ризанда: «Я дохну со скуки. Неужели даже искорки не появилось?»
Я не удивилась, обнаружив на дне мешка перо.
Я схватила перо и написала, положив бумагу на крышку котелка: «Нет, проныра. У тебя что, нет более важных дел?»
Через мгновение на крышке котелка появился ответ: «Наблюдаю новое сражение между Кассианом и Нестой. Хорошо, что пока не бросаются друг в друга чайными чашками. А чем мне еще заниматься, когда ты прогнала меня из леса? Я думал, это будет наш совместный выходной день».
Я усмехнулась и написала: «Бедненький, маленький верховный правитель. Жизнь так тяжела».
Бумага исчезла и через мгновение вернулась. Наша переписка заполнила почти весь лист. Свободной оставалась лишь полоска вверху. «Жизнь легче и приятнее, когда ты рядом. Кстати, обрати внимание, какой у тебя красивый почерк».
Я чувствовала, как Риз ждет моего ответа, сидя в залитой солнцем столовой, вполуха прислушиваясь и перепалке моей старшей сестры и иллирианского воина. Я скривила губы и написала: «По-моему, ты перешел к бесстыжему флирту».
Бумага исчезла. Я смотрела на пустую ладонь и ждала ответа.
Я настолько погрузилась в переписку, что забыла обо всем на свете, потеряла бдительность, что могло иметь весьма серьезные последствия… И вскоре реальность напомнила о себе. Кто-то, подкравшийся сзади, зажал мне рот рукой, а потом опрокинул в снег.
Я отбивалась, кусаясь и царапаясь. Я громко орала, требуя немедленно меня отпустить.
Несколько раз я пыталась вырваться. Снег вокруг нас клубился, как дорожная пыль, но руки, державшие меня, даже не шелохнулись, словно были из железа.
