– Ясно, – констатировал Лаи, не обращая внимания на смешки Лики и Коннолли. – Видите ли, золотой век – это… гм… нечто вроде универсального мифа. В общих чертах, он заключается в том, что…
Он немного запнулся, подыскивая слова.
– В убеждении, что в некой достаточно удалённой от нас точке времени мир был устроен лучше, чем теперь. Или, по крайней мере, наблюдался в более чистом и неиспорченном виде. Я правильно излагаю, Патрик?
– Вполне, – ответил Коннолли. – Сделай одолжение, Вик, сбрось эти материалы в кабинет Носорогу. Пора показать ему это.
– Момент, – откликнулся Лаи, выбирая в списке адрес личного компьютера Мэлори. Отправив файлы, он снова повернулся к Ори. – Друг мой, а как же вы сдали зачёт?
Ори покраснел ещё больше и опустил длинные ресницы.
– Я его не сдавал.
– Вот это номер! – Лаи приподнял левую бровь. – Как вас в таком случае допустили на стажировку?
– Я… взломал пароль итоговой ведомости, – сконфуженно выговорил Ори. Тут уже покатились со смеху все, включая Лаи. Даже Эрика хрюкнула в рукав комбинезона.
– Так вы ещё и хакер! – застонал Лаи, утирая брызнувшие слёзы. – С ума сойти! Ничего, хоть краснеете, когда признаётесь – и то хорошо.
– Мэлори не говорите, – обеспокоенно сказала Лика по-английски, – узнает – на серпантин его порвёт.
Взгляд Лаи, адресованный ей одной, обжёг её, как жидкий азот.
– Вы плохо обо мне думаете, – по-английски произнёс он ледяным тоном. Затем снова перешёл на маорийский, и интонация его мгновенно сменилась: – Вам везёт, Амаи. Попробовали бы вы прогуливать мои лекции…
Он встал с кресла и снисходительно погладил Ори по плечу. Дверь лаборатории распахнулась, и на пороге появился Мэлори. При виде начальника экспедиции веселье тут же смолкло.
– Объясните, – коротко сказал Мэлори, подходя к их столу. Он застёгивал на ходу кнопки лабораторного комбинезона. Коннолли не сразу понял, о чём он.
– Объяснить – что?
– То, что я только что получил от вас по почте. Это результаты реконструкции?
– Именно.
– У вас есть какие-нибудь гипотезы?
– Только одна. Что это связано с катастрофой, разрушившей марсианские города, и что эти экземпляры относятся к стадии вымирания здешней цивилизации.
– Об этом я и без вас мог бы догадаться, – кисло сказал Мэлори. – Конкретнее?
– Конкретнее – мутагенный фактор Х, – осторожно проговорила Лика. – Вероятнее всего, радиоактивное загрязнение. Не исключён искусственный характер.
– Говоря попросту, Хиросима? – подытожил Мэлори.
– Вполне возможно.
У Мэлори заколотилось сердце. Правильно он сделал, что не стал торопиться с отчётами для Земли… Всё это следует попридержать, пока они не оформят всё должным образом. Не следует угощать за свой счёт любителей сенсаций.
– Вот что, – сказал он. – Подготовьте остальные находки. Сколько успеете до окончания смены. Проинструктируйте вечернюю смену, что делать. Нужна реконструкция всех образцов и по итогам – статистическая таблица. Чтобы всё было как в аптеке, ясно?
– Яснее некуда, шеф, – откозырял Коннолли. Мэлори кивнул, как ему самому казалось, ободряюще, развернулся и вышел из лаборатории. Лаи, как будто что-то вспомнив, последовал за ним.
Когда за ними закрылась дверь, остальные некоторое время медлили, прежде чем продолжить работу.
– Амаи, ты очумел, – сказал Коннолли. – Зачем было выкладывать всё о своих учебных подвигах?
– Не могу врать в его присутствии, – Ори указал глазами на дверь, и всем было понятно, что он имеет в виду не Мэлори. – Я ещё не настолько потерял уважение к себе.
– Придурок, – Коннолли обнял его за худенькие плечи. – Ты же болтаешь не только при нём. Я боюсь за твою бестолковую кудрявую тыкву, как ты не понимаешь?
На маори Патрик так же свободно сыпал просторечием, как и на английском, и слегка напуганный Ори плохо понимал его. Лика двинулась к ним.
– Вот, значит, какого мнения о нас Патрик, – желчно проговорила она. – Наш милый Патрик…
Эрика молчала, набычившись; взгляд её под редкими бровями был тяжёлым. Коннолли почувствовал себя неловко.
– Я только хотел сказать, не надо за чаем трепаться… – под взглядами коллег он сник и закончил: – Ладно, девочки, не сердитесь. Олимпия?
– Олимпия, – хором сказали Лика и Эрика. По традиции оксфордских археологов, это был общеизвестный пароль, означавший примирение.
Лаи догнал начальника экспедиции в тамбуре между В-лабораторией и медиа-залом.
– Артур, – сказал он, – меня интересует один вопрос. Если вы позволите?
– Да? – с запозданием отреагировал Мэлори, сражаясь с кнопками. Лабораторные комбинезоны, надевавшиеся поверх обычной одежды, застёгивались с боков, со всех сторон, и довольно сильно напоминали детские ползунки. Требовалось некоторое время, чтобы к ним привыкнуть, но к концу сезона участники экспедиций уже не задумывались, как они в них выглядят. Хуже было то, что на комбинезоны не ставились магнитные застёжки – магниты могли сбить настройки некоторых чувствительных приборов, – и потому они были снабжены механическими кнопками старого образца, которые всё время заедало.
– Я обнаружил в компьютере планы работ. Там, кроме семнадцатого, отмечен ещё и двадцать пятый квадрат. Насколько я понимаю, раскопок в нём ещё не было?
Мэлори выпутался из комбинезона и стал его сворачивать.
– Могу я вас спросить, что представляет собой двадцать пятый квадрат? – учтивость Лаи была настойчивой. Мэлори наконец обратил на него взгляд.
– А я могу поинтересоваться, зачем вы копаетесь в наших файлах?
– Простите, Артур, но этот файл лежит в открытом доступе, – невозмутимо ответил Лаи. – Он в разделе общего пользования.
Поняв, что ляпнул полную ерунду, Мэлори угрюмо запихнул комбинезон в настенную ячейку. Его промах вызвал в нём досаду – и на себя, и на Лаи, терпеливо ожидающего ответа.
– Ничего особо интересного там нет, – отмахнулся он. – Несколько холмов. Некоторые думают, что под ними постройки. Всё равно у нас нет времени ими заниматься.
– Я мог бы слетать туда на разведку, – предложил Лаи. – Это займёт всего каких-то полдня. Если вы только дадите мне ключ от машины…
– Не тратьте времени на прожекты, Виктор. У нас и так работы невпроворот. Лучше помогите нам разобраться с этими захоронениями.
Мэлори вышел в медиа-зал. Как был, в комбинезоне, Лаи последовал за ним.
– А если там обнаружится информация, способная пролить свет на наши находки?
– Может, обнаружится, а может, и нет. Мы же не забрасываем этот квадрат – мы оставляем его на следующую экспедицию.
