Но на черном камне стояли не буквы, а подлинная руна того языка.
Единственная, которую он знал.
У Келла была всего одна книга на языке антари, подаренная его наставником Тиреном: кожаный дневник с командами крови – заклинаниями, которые призывали свет или тьму, способствовали росту, разрушали чары. Но даже в этой книге все команды были записаны буквами – только на обложке стояла руна. Келл никогда раньше ее не встречал, и все же она казалась ему смутно знакомой.
– Что это? – спросил Келл наставника.
– Слово, означающее то, что принадлежит всем и никому, – проговорил Тирен. – Это слово «магия», подразумевающее саму ее суть, сотворение… – Тирен поднес палец к руне. – Будь у магии имя, оно было бы таким, – сказал он, проводя пальцем по линиям символа. – Витари.
Келл коснулся руны на камне, и в голове эхом отозвалось слово: «Витари».
В эту минуту на лестнице послышались шаги, и Келл застыл. Он сам сделал лестницу невидимой. Как кто-то мог ее обнаружить и тем более подниматься по ней? Но он явственно слышал стук сапог. Как его выследили?
И тут Келл заметил тряпку, в которую был завернут камень. Теперь она лежала развернутая на кровати, а на ее изнанке виднелись наспех нарисованные символы – заклятие для слежки.
Санкт!
Келл сунул камень в карман и бросился к окну в ту же секунду, когда дверь в комнату распахнулась. Он влез на подоконник, спрыгнул, тяжело приземлившись на землю, потом вскочил на ноги и побежал.
Кто-то его подставил. Кто-то хотел, чтобы он пронес запретную реликвию из Белого Лондона в свой собственный город.
Обернувшись, Келл увидел тень, преследовавшую его по пятам. Он ожидал увидеть две, но заметил всего одну. Фигура в капюшоне замедлила шаг и остановилась.
– Кто ты? – спросил Келл, тоже останавливаясь.
Тень не ответила, а только шагнула вперед, положив руку на рукоять меча в ножнах, и в тусклом свете проулка Келл увидел крест на тыльной стороне ладони – метку головорезов и предателей. Наемный убийца. Когда мужчина достал укороченный меч, Келл оцепенел. Он узнал гравировку на рукояти: чаша и восходящее солнце. Символ королевской семьи. Человек держал в руках не простое оружие. Этим клинком были вооружены воины королевской охраны, и только они.
– Где ты его взял? – рявкнул Келл, трясясь от злости.
Головорез поднял меч, и тот неярко засиял. Келл весь сжался. Мечи королевской охраны были не просто красивыми или острыми, а еще и заколдованными. Келл сам разработал заклятие, которое пронизывало металл насквозь: достаточно одной царапины, чтобы временно лишить мага его силы. Эти клинки были созданы, чтобы предотвращать конфликты, истреблять на корню магическую угрозу. Можно представить, насколько опасным могло стать такое оружие в плохих руках, поэтому королевские стражи никогда не расставались с мечами. И если один из них потерял оружие, скорее всего, он мертв.
– Саренач, – сказал головорез. «Сдавайся».
Келл удивился. Наемных убийц нанимают, чтобы убивать, а не брать в плен.
– Брось меч, – велел Келл, попытавшись силой воли вырвать оружие из рук головореза, но оно было защищено от таких чар.
Все было предусмотрено, чтобы такие мечи не достались кому попало, и тем не менее этот достался. Келл выругался и достал нож, сантиметров на тридцать короче королевского клинка.
– Сдавайся, – повторил головорез неестественно спокойным голосом.
Он вскинул голову, и Келл уловил в глазах проблеск магии. Заклятие принуждения? «Запрещенная магия», – едва успел подумать Келл, как человек бросился к нему, рассекая воздух сверкающим мечом. Келл отпрянул и, увернувшись от удара, заметил, что на другом конце проулка появился второй наемник.
– Сдавайся! – сказал он так же, как первый.
– Не все сразу, – буркнул Келл и взмахнул рукой.
Булыжники задрожали, и в воздух поднялась стена из камней и земли, преградившая путь второму нападающему.
Однако первый продолжал наступать, размахивая мечом, а Келл пятился, уклоняясь от ударов. Тем не менее клинок задел его руку, вспоров ткань и чуть-чуть не достав до кожи. Келл снова попытался увернуться, но на этот раз меч рассек ему грудь. Вспыхнула боль, кровь хлынула и потекла на живот. Антари отступил на шаг, сосредоточился и попробовал отгородиться от нападающего стеной камней. Булыжники едва дрогнули и не сдвинулись с места.
– Сдавайся, – приказал головорез.
Келл прижал руку к груди, пытаясь остановить кровь, и увернулся от нового удара.
– Нет.
Он перехватил кинжал за лезвие и метнул его что было сил. Клинок попал точно в цель: вонзился в плечо головореза. К ужасу Келла, человек даже не поморщился, просто выдернул нож и отшвырнул в сторону.
– Отдай камень.
Парень машинально сжал его в кармане. Камень загудел, и Келл понял, что, если бы даже мог его отдать (а он не мог этого сделать до тех пор, пока не узнает, для чего тот служит и кто за ним охотится), он все равно не выпустил бы его из рук. Келл ни за что не хотел расстаться с камнем. Это было нелепо, но что-то внутри страстно желало, чтобы камень был у него.
Головорез шагнул к нему снова.
Келл уперся спиной в груду камней и земли.
Бежать было некуда.
В темных глазах головореза что-то сверкнуло, и клинок блеснул над головой Келла. Антари выставил вперед руку и, зная, что это совершенно бесполезно, крикнул:
– Стой!
И как ни странно, приказ подействовал.
Еще не затих его крик, отразившийся в проулке многократным эхом, а все вокруг уже изменилось. Время замедлило ход, движения их обоих – и убийцы, и Келла – тоже стали медленными, а вот камень, зажатый в руке, внезапно ожил. Собственная магия антари вытекала из раны на груди, тогда как камень налился силой, и между пальцами Келла повалил густой черный дым. Он хлынул в сторону убийцы, но не ударил его и не сбил с ног, а окутал все тело, растекся по рукам, ногам и груди. Какой бы части тела ни коснулся дым, он тут же ее замораживал: головорез замер на полушаге, на полувздохе.
Время потекло как обычно, и Келл перевел дух. В ушах стучала кровь, а в руке гудел камень.
Королевский клинок висел в воздухе в нескольких сантиметрах от лица антари. Убийца же стоял неподвижно, даже развевающийся плащ застыл за его спиной. Сквозь толстый слой мутного льда, камня или какого-то другого вещества Келл видел его глаза – не рассеянный взгляд зачарованного, а пустые глаза мертвеца.
Келл уставился на камень, по-прежнему гудевший в руке, и на мерцающий символ на его поверхности.
«Витари».
«Это слово «магия», подразумевающее саму ее суть, сотворение…»
Неужели оно означает и создание самой магии из ничего?
