– Я готова, – сказала она, с трудом отрывая взгляд от часов.
«А я нет», – подумал Келл, набрасывая на плечи плащ и направляясь к двери. Его накрыла новая волна головокружения, послабее, и схлынула она быстрее предыдущей – как только он открыл дверь.
– Подожди, – растерялась Лайла, – я думала, мы пойдем тем же путем, каким ты пришел. Через стену.
– Стены не всегда находятся там, где нужно, – объяснил Келл.
На самом деле таверна «В двух шагах» как раз была исключением. Но, хотя ее стены были на том же месте в любом из миров, это не делало ее безопаснее. Таверна «Заходящее солнце» стояла на том же фундаменте в Красном Лондоне, но Келл вел там дела и именно там его скорее всего будут искать.
– К тому же мы не знаем, что… или кто… – поправил он себя, вспомнив нападающих, которые действовали по принуждению, – ждет нас на той стороне. Лучше подойти поближе к нужному месту, прежде чем туда отправиться. Поняла?
Лайла не очень поняла, но все равно кивнула.
Они спустились по лестнице и оказались на маленькой площадке, от которой отходил узкий коридор с несколькими дверями. Лайла остановилась у ближайшей и прислушалась. Из комнаты доносился низкий рокочущий храп Бэррона. Лайла дотронулась до двери, а затем рывком протиснулась мимо Келла и, не оглядываясь, проскочила оставшиеся ступеньки. Отодвинув засов на двери черного хода, она поскорее выбежала в проулок. Келл устремился за ней, но на улице приостановился, вскинул руку и запер дверь. Услышав, как засов со стуком встал на место, он развернулся и увидел Лайлу. Та ждала, повернувшись к таверне спиной, словно ее настоящее уже стало прошлым и его пора было предать забвению.
II
Дождь прошел, оставив улицы мрачными и сырыми, но, несмотря на мокрую землю и октябрьский холодок, Лондон начинал понемногу просыпаться. Воздух наполнялся грохотом трясущихся повозок, запахом свежего хлеба и дыма. Торговцы не спеша приступали к работе, открывая двери и ставни магазинов и готовясь к деловому дню. Келл и Лайла энергично шагали по пробуждающемуся городу в неярком свете бледного дня.
– Камень точно у тебя? – нарушил молчание Келл.
– Да, – сказала Лайла, скривив губы. – И если ты собираешься его украсть, не советую. Только начни меня обыскивать – с помощью магии или без, – и мой нож найдет твое сердце быстрее, чем твоя рука нащупает камень.
Девушка сказала это с такой беспечной самоуверенностью, что Келл почти поверил ей. Впрочем, он не собирался проверять. Вместо этого он стал изучать окрестные улицы, пытаясь представить их такими, какими они были в другом мире.
– Мы почти пришли.
– Куда? – спросила она.
– На Уитбери-стрит.
Он переходил в районе Уитбери и раньше. Это было удобно: он оказывался как раз возле «Рубиновых полей» и мог оставить там свои новые приобретения, прежде чем явиться во дворец. И самое главное: ряд магазинов на Уитбери-стрит приходился не на то же место, где в Красном Лондоне стояла таверна, а чуть в стороне, так что нужно было еще пройти пару кварталов. Он давным-давно понял, что нельзя входить в мир в том самом месте, куда хочешь попасть. Если подстерегают враги, ты попадешь прямо к ним в руки.
– В Красном Лондоне есть одна таверна, – пояснил он, стараясь не вспоминать о своем последнем визите туда: как его выследили, как на него напали, как пришлось оставить в проулке за таверной два трупа. – Я снимаю там комнату, и в ней есть все необходимое, чтобы я мог открыть дверь в Белый Лондон.
Лайла не обратила внимания на то, что он сказал «я» вместо «мы», а если и обратила, не стала поправлять. Вообще пока они петляли по лабиринту улочек Серого Лондона, девушка казалась погруженной в свои мысли. А вот Келл был начеку.
– Я же не столкнусь там сама с собой? – спросила Лайла, нарушив молчание.
Келл удивленно на нее взглянул:
– Ты о чем?
Она пнула попавшийся под ноги камень.
– Ну, это же другой мир, так? Другой Лондон? Может, там есть и другая я?
Келл нахмурился:
– Я никогда не встречал такую, как ты.
Он не собирался делать ей комплимент, но Лайла восприняла это именно так и просияла:
– Что тут скажешь? Я единственная и неповторимая.
Келл выдавил подобие улыбки, и она ахнула:
– Что у тебя с лицом?
Улыбка исчезла.
– А что?
– Уже ничего, – сказала она и расхохоталась.
Келл лишь покачал головой – он не понял шутки. Но, как бы там ни было, этот разговор развеселил Лайлу, и она тихо посмеивалась всю дорогу до Уитбери.
Когда они свернули в чистенький переулочек, Келл остановился на тротуаре между двумя витринами. Одна принадлежала дантисту, а другая – цирюльнику (в Красном Лондоне на их месте были травник и изготовитель амулетов). Если постараться, на кирпичной стене, прикрытой узким козырьком, можно было различить следы крови. Лайла пристально посмотрела на стену.
– Тут твоя комната?
– Нет, но здесь мы пройдем на ту сторону.
Лайла сжала и разжала кулаки. Он подумал, что девушка испугалась, но когда Лайла взглянула на него, глаза ее блестели, а уголки рта приподнялись в улыбке.
Келл сглотнул и шагнул к стене. Лайла подошла к нему. Он замешкался.
– Чего мы ждем?
– Ничего, – пробормотал Келл. – Просто…
Он скинул с себя камзол и набросил его на плечи девушки, словно магию можно так легко обмануть. Словно она не увидит разницы между простым человеком и антари. Он сомневался, что его камзол что-то изменит (камень либо пустит Лайлу, либо нет), но попробовать все же следовало.
В ответ Лайла достала платок (тот самый, который дала ему, когда стащила у него камень, и забрала, когда он отключился на полу) и засунула ему в задний карман.
– Зачем это? – удивился Келл.
– Мне кажется, так будет правильно. Ты дал мне свою вещь, а я тебе свою. Теперь мы связаны.
– Это так не работает.
Лайла пожала плечами:
– Не повредит.
Келл подумал, что она права. Он достал нож и провел лезвием поперек ладони. Выступила узкая полоска крови. Парень макнул в нее пальцы и начертил на стене линию.
– Доставай камень.
Лайла недоверчиво посмотрела на мага.
– Тебе он понадобится.
Она вздохнула и выудила из-под плаща широкополую шляпу. Та была вся смята, но Лайла ловко ее расправила, сунула руку внутрь и, словно фокусник, извлекла черный камень. Что-то внутри Келла сжалось, кровь забурлила, и ему пришлось собрать все силы, чтобы не потянуться за талисманом. Он подавил порыв и впервые подумал, что, пожалуй, даже хорошо, что камень не у него.
