К несчастью, под вечер работа была окончена – основная часть грузов была перенесена в новое жилище. Уже был остервенело вырублен почти весь кустарник неподалёку от пещеры, чтобы чуть позже стать топливом для костра. Уже было наловлено достаточное количество рыбы, чтобы устроить пир для всего экипажа «Нежданной». Волей-неволей пришлось сесть, чтобы отдохнуть. И остаться наедине со своими мыслями…
***
На следующее утро Башня казалась уже вполне материальной. Она не была ослепительно белой, как представляла себе Мэйлинн, и какой она видела её в то утро в замке Наэлирро; скорее цветом она напоминала известняк. Однако, лирра уже и не питала себя иллюзиями на этот счёт. То, что она видела из окна – было не больше, чем мороком, созданным магинями. Теперь она знала по себе, какими ощущениями сопровождается явление Башни. В тот раз ничего подобного не происходило.
Мэйлинн не могла отдать себе отчёт – спала ли она этой ночью? Она пребывала в странном состоянии, словно её душа несколько оторвалась от тела. Нет, она не видела себя со стороны, но она словно бы не ощущала своё тело, не идентифицировала его с собой. Она не знала – холодно ли ей, или жарко, хочет ли она пить или есть, или, может быть, спать. Она едва осознавала, что сидит на высокой скале, глядя на серые волны вдалеке.
Но, что удивительно, мысли её при этом не были запредельно возвышенными и неземными. Она думала о самых разных вещах – вспоминала детство, учёбу в Наэлирро, свой путь к Башне. Её заботили, казалось, совсем незначительные вещи – например, она пыталась вспомнить вкус того лакомства, которым потчевал её толстяк Барса в Шатре, прежде чем предать их ассассинам. Она пыталась вспомнить черты лица Нары – сестры Бина. Вспоминала, как пахло яблоками на крыльце той пунтской гостиницы, где Кол почти признался ей в любви… Всё это слабо подпадало под определение медитации, как её понимали в том же Наэлирро, однако поделать с собой Мэйлинн ничего не могла. Она даже сидела спиной к Башне.
Что будет, когда Башня откроет ей свои врата? Войдёт ли она внутрь, или Башня сама войдёт в её душу? Узнает ли она тут же все тайны, которые сейчас сокрыты от неё за семью печатями? Излечится ли она от своего недуга? Станет ли магиней, или останется простой лиррой? Что будет дальше, когда Башня исчезнет? Эти вопросы постоянно вертелись в голове Мэйлинн, но – странное дело! – не вызывали у неё какого-то беспокойства или нервного возбуждения. Эти вопросы казались совершенно спокойными, не вызывающими бесконечного зуда. Всё откроется само собой, – словно бы нашёптывала ей Башня. Ты всё узнаешь в свой черед. Почему-то этого было совершенно достаточно.
Дни для Мэйлинн текли совершенно незаметно. Вроде бы, наступил уже жаркий29, но для лирры все дни слились в один. Она не могла отличить один восход, который встречала, когда он окрашивал розовым её левую щеку, от любого другого. Она с трудом осознавала само понятие времени. Иногда Мэйлинн словно пробуждалась от своих грёз, и тогда она спускалась со своей скалы, чтобы пойти в лагерь и отведать незамысловатой еды, приготовленной Пашшаном, и представляющей, главным образом, рыбу в различных видах. Когда наступала ночь, она также обычно уходила в лагерь, если ночь не была достаточно тёплой для того, чтобы уснуть, сидя на том же камне. Друзья её никогда не тревожили, даже если она не приходила ночевать, хотя в их глазах читалась боль и беспокойство. Но даже этого Мэйлинн сейчас почти не замечала.
В этом плане остальным повезло меньше. Каждый день на острове был для них пыткой – время тянулось, словно дни стали вдвое длиннее обычных. Хвала богам – с каждым днём, вроде бы, давление Башни несколько уменьшалось, или же они к нему адаптировались, но настроение у всех всё равно было паршивейшим. Каждый уже сожалел, что они так быстро перенесли все припасы, так как заняться теперь было решительно нечем.
Кол и Бин почти весь день проводили у берега, рыбача. Шэд был прав – рыбы в окрестных водах было невиданно много, так что отловленная ранее рыба валялась повсюду на камнях. Её даже не забирали в лагерь – ждали, пока она подсохнет на солнце, чтобы можно было попытаться использовать её в качестве топлива. Лишь самые жирные рыбины удостаивались почётного права стать обедом или ужином.
Варан каждый день уходил куда-то вглубь острова, тренируясь в лазании по скалам, изнуряя себя различными тренировками. Кроме того, друзья подозревали, что Орден Лианы ещё может себя показать, так что мастер Теней отыскивал возможные укрытия для засад.
Пашшан же и Каладиус почти не выходили из лагеря. Пашшан либо занимался готовкой, либо, прикрыв глаза, лежал часами на мшистой земле. Каладиус же обычно сидел с открытыми глазами, прислонясь к скале, и о чём-то размышлял, причём по сдвинутым бровям и плотно сжатому рту становилось очевидно, что мысли эти – не самые радужные.
День бежал за днём, и на острове ровным счётом ничего не происходило. Ну а ночи приносили обрывчатые, скомканные сны, которые выветривались из памяти поутру, но оставляли привкус чего-то неприятного и тоскливого.
– Скоро там эта Башня материализуется? – этот вопрос Бин каждый день адресовал магу, и его всегда выводило из себя равнодушное пожимание плечами, являющееся единственным ответом.
– Мэйлинн опять сегодня не пришла ночевать… – вновь заговорил Бин, даже не пытаясь скрыть раздражения. – Она изводит себя…
– Всё с ней будет в порядке, – на сей раз маг снизошёл до ответа. – Она – искательница Башни и сейчас она больше принадлежит ей, нежели этому миру.
– Какого Гурра нужно было вообще искать эту Башню? – Бина, похоже, было уже не остановить – ему приспичило выплеснуть накопившееся.
– Послушай, приятель, – Кол лежал у костра, поигрывая срезанной веточкой кустарника. – Мне кажется, что ты сегодня не в духе. Но не нужно портить настроение всем. Башню искала Мэйлинн, а не ты. Ты мог выбирать – быть с нею рядом, или уйти. Коль предпочёл первое – не ной.
– Конечно! – вскинулся Бин. – Тебе бы хотелось, чтобы я ушёл, да? Тебе не на что надеяться, понял?
– Так же, как и тебе, – Кол старался говорить спокойно, но в груди уже клокотал подступающий гнев. – И речь совсем не о том. Сейчас я хотел лишь сказать, чтобы ты заткнулся и пошёл ловить рыбу. Твоё нытье осточертело всем.
– Правда? – Бин яростно вскочил на ноги. – Мне кажется, или кто-то сегодня нарывается больше обычного?
– Тебе не кажется, – Кол смерил парня холодным яростным взглядом. – Ты действительно сегодня нарываешься больше обычного.
– Прекратите. Оба! – резко сказал Каладиус. – Пока я тут, я не допущу драк. Друг мой, – обратился он к Варану. – Захватите, пожалуйста, сегодня с собой на прогулку нашего славного Сана. А вы, юноша, ступайте ловить рыбу. Дрова кончаются, и скоро нам придётся испробовать жечь её.
Все трое, включая Варана, тут же направились прочь из лагеря. Кол с Вараном – переговариваясь и посмеиваясь, Бин – яростно сопя.
– Ещё больше трёх недель… – чуть ли не простонал Каладиус. – А силы уже на исходе… Может быть, у нашей милой Мэйлинн получится ускорить процесс?..
