Гигантская акула была опытным охотником и уже выбрала для себя тактику нападения: она не собиралась пугать свою жертву, дабы не испортить свою трапезу излишним выбросом адреналина и других естественных субстанций, а намеревалась подплыть незаметно сзади и перекусить толстяка пополам. Жертва даже и не заметит, как её разделят на две части.
А тем временем, ничего не подозревающий Ральф, всё так же не спеша следовал за удаляющимися коллегами. Акула бесшумно плыла следом и вот, когда расстояние между хищником и жертвой сократилось до десятка метров – подводный монстр начал свой манёвр. Чудовище закатило свои безобразные губы, вывернуло наружу несколько рядов ужасных зубов, приготовилось к броску и …застыло на месте, словно упёршись рылом в невидимую стену. Казалось, что хищный мозг и сам не понял, что произошло. Монстр снова подплыл на расстояние броска и опять не смог его сделать. Морское чудовище, не понимая что происходит, стало нервно корчить безобразные гримасы. Акула закатывала и выкатывала обратно мерзкие губы, то оголяя, то пряча свои клыки, подходила чуть сбоку и чуть снизу, но никак не могла подплыть вплотную и сделать решающий бросок.
И в этот момент, когда наш Ральф висел на волосок от ужасной смерти, на берегу острова Мирко погнал в воду тюленей. В рассеянном свете прожектора было видно как сверху, словно снаряды, в воду бросаются тела ластоногих и, сделав в толще воды несколько пируэтов, удаляются прочь.
Было не понятно почуяли ли тюлени гигантскую акулу, а вот она заприметила их сразу же. Интерес морского монстра моментально переключился на привычную пищу, и он, позабыв о неприступном пловце, ушёл на дно, чтобы снизу вести наблюдение за резвящимися тюленями.
Ральф медленно развернулся в воде и посветил фонариком назад. Его только что прилично качнуло потоком воды, и он на мгновение испугался, что находится на пути движения моторной лодки или яхты.
«Какая лодка? – одёрнул себя Ральф. – Ведь мы на глубине почти в 30 метров!».
На всякий случай, Ральф прибавил скорости и вскоре догнал четвёрку своих коллег. Стоян делал какие-то знаки губами и вопросительно разводил ладони. Поплавав ещё минут пять, доктор Карич дал команду на подъём.
Уже на берегу он с минуту обменивался жаркими речами с Мирко, а затем, смущённо улыбнувшись, извинился перед своими гостями.
– Не получилось вам показать, что умеют делать наши тюлени. В них как бес вселился. Такое бывает, когда течения друг с другом сталкиваются. Но не беда. У нас с вами есть ещё несколько дней, и я, наверняка, смогу похвастаться нашими достижениями.
Затем доктор Карич предложил проплыть вдоль побережья острова, а уже минут через 30 вся группа, полная впечатлений, вернулась назад на лежбище тюленей.
Когда ныряльщики переоделись и подошли к лаборатории, чтобы оставить там акваланги и ласты, им навстречу выскочил молоденький паренёк с растрёпанной бородой и в очках с толстой оправой. Поздоровавшись с гостями острова, он перешёл на родной язык и, ярко жестикулируя, стал о чём-то спорить со Стояном. Молодой человек был явно чем то возмущён и без остановки крутил в руках стаканчик, жидкость из которого мадам Дуро вылила на Ральфа.
В конце концов, доктор Карич как смог успокоил возмущённого сотрудника, и тот скрылся в лаборатории.
Стоян повернулся к Ральфу и хитро улыбнулся.
– Ай да Ральф! А знаешь ли ты, что за воду на себя вылил?
Ральф хотел было запротестовать и объявить всем, что это мадам Дуро всё подстроила, но какой в этом был смысл.
– Ты вылил на себя раствор, который мы используем для отпугивания акул! – Стоян засмеялся. – Ты всё-таки веришь небылицам, что пишут в газетах? Ай-яй-яй!
Смех Стояна подхватили все кроме самого Ральфа.
– Ну я шучу, шучу. Конечно, ты не знал, что находилось в стаканчике. Но если бы ты взял соседнюю склянку и её опрокинул на себя, то всё бы могло быть иначе. Белых акул у нас тут нет, конечно, да они бы и не понадобились. Даже «малютки» голубые от тебя бы и трубки не оставили. Во втором стаканчике был реактив для приманки акул.
Все снова засмеялись, а Ральфу сделалось не по себе. Что было бы с ним, если бы вредная мадам Дуро действительно вылила на него содержимое второго стаканчика....Наш герой поежился и твёрдо для себя решил: «Она поплатится за своё хамство и за своё воровство!»
Направляясь в свою комнату, впечатлительный Ральф всё ещё думал о том, что бы с ним произошло, если бы гадкая воровка выплеснула тот, второй реактив. Однако уже в номере он успокоился и приструнил свою фантазию, вспомнив заверения доктора Карича, что больших акул в этих водах нет.
Тем не менее, хамское отношение вредной мадам Дуро требовало отмщения. Ну и что, что она старший научный сотрудник, а Ральф младший? Это ещё не даёт ей права вести себя по-свински.
Ральф стал строить планы по выкрадыванию украденного, но ему не пришлось опускаться до рысканья по сумочкам мадам Дуро. За него всю работу сделали те, кто с самого приезда тощей туристки устроил охоту за ней, а точнее, за её сумочкой.
Утром следующего дня тишину сонного научного городка разорвал истошный крик и, последовавшая за ним, отборная ругань. Ральф как раз закончил утренний туалет и собирался одеваться к завтраку. Услышав нечеловеческие вопли, он с неожиданной для себя ловкостью подскочил к открытому окну и увидел презабавнейшую картину.
От коттеджа, в сторону моря, размахивая над головой костлявыми кулачками и безбожно бранясь, мчалась мадам Дуро. Её голова была запрокинута наверх, и в первый момент могло показаться, что заграничной туристке чем-то не угодило местное солнце, и она ругает его по чём зря. Однако стоило Ральфу приподнять голову в том направлении куда пускала молнии мадам Дуро, всё стало на свои места. Метрах в десяти над землёй, в сторону игривого утреннего моря, размахивая своими сильными крыльями, улетала местная ворона – чайка глупыш. И в этот раз она уносилась прочь не с пустым клювом. Маленькая блестящая сумочка мадам Дуро, та самая, которую птицы заприметили сразу по приезду туристки, и в которой последняя спрятала бутылочки с украденными пробами, была зажата во рту хитрой чайки.
– Вор у вора украл, – негромко промурлыкал Ральф, провожая благодарным взглядом птицу, которая избавила его от грязной работы и восстановила справедливость. Настроение Ральфа улучшилось с такой скоростью, как поднимается ртутный столбик, опущенного в горячую воду термометра.
Очень скоро ругань мадам Дуро растворилась в шелесте моря, а она сама, плюхнувшись тощим задом в песок, бессильно колотила его своими ручонками. Чайку Ральф уже не видел, лишь только пару раз в небе над водой что-то блеснуло в лучах мягкого утреннего солнца.
«Пропавший путник».
Ральф прогуливался по дубовой аллее и размышлял на тему партеногенеза бабочек. Подобный моцион он совершал последние три дня, приступив к нему на следующее же утро по приезду в пансион «Пропавший путник». У Ральфа был долгожданный недельный отпуск, который он специально подгадал так, чтобы он совпал с лекциями профессора Чарльстона.
