Этот день был явно не его. Голодный, в грязной одежде и с синяками по телу, Ральф захромал в сторону музея. Как обычно злость и раздражение очень быстро улетучились. Ральф уже привык к тому, что он невезучий, а когда он на время забывал об этом, то Невезуха напоминала ему. Вот и сейчас она ткнула его носом в землю.
Уже на перекрёстке, ожидая зелёный свет, Ральф услышал за спиной голоса продавцов и суету ожившей очереди: это привезли новую партию хот-догов.
Раздался знакомый голос: «Я занимал очередь».
Однако когда Ральф повернул голову назад, лысого толстяка он не увидел. Это было странно, учитывая тот факт, что он только что слышал его голос, а уж затеряться в очереди этот шар никак не мог. Но толстяк странным образом исчез, оставив на столике под зонтом свою свёрнутую в трубку газету.
Загорелся зелёный свет светофора и Ральф, голодный и раздавленный сегодняшними неудачами, побрёл на работу. Наверняка его уже ждали студенты, и максимум на что оставалось рассчитывать, так это на пачку печенья из автомата. Конечно если Невезуха не решила заморить своего любимчика голодом и не вывела автомат из строя.
«Ерунда, с голоду не умру, – подумал Ральф, – хотя подкрепиться не помешает. Ведь после работы ещё нужно плестись в библиотеку: сегодня обязательно нужно вернуть «Драконологию».
Ральф и настоящий ветеринар.
Ральф любил свою работу в музее, однако не отказывал себе иногда в фантазиях, как бы сложилась его жизнь, если бы он окончил ветеринарный факультет и стал тем, кем мечтал в детстве.
С ветеринарными врачами выпускник биофака сталкивался очень редко. А если быть более точным – никогда. Старый маразматик Патрик, знакомый по клубу филателистов и в прошлом звериный костоправ, не в счёт.
Животных Ральф дома не держал, так как в памяти ещё не стёрся случай со сваренными аквариумными рыбками, и наш добряк не собирался повторять нечто подобное ещё раз. Ральф не сомневался в том, что заведи он дома хотя бы черепаху или сверчка, капризная дама Невезуха наверняка отыграется на них, чтобы побольнее уколоть своего любимчика. А уж если бы Ральф выучился на ветеринара, то его пациентам никак нельзя было бы позавидовать. Близорукий добряк это прекрасно понимал и оттого был совсем не уверен, стоило бы поступать на ветеринарный факультет ещё раз, обзаведись он машиной времени.
И, тем не менее, разговор с мистером Вольффом взволновал нашего героя.
– Отложите, пожалуйста, ваши дела, Ральф, и уделите время доктору Йоханссену, – попросил директор музея, когда наш невезунчик появился в его кабинете. – Он будет здесь с минуты на минуту, и я вас познакомлю.
Ральф, не имея понятия кто такой этот доктор Йоханссен, кивнул в ответ.
– Присаживайтесь, – не успел директор предложить своему сотруднику воды, как в дверь постучали и из появившейся щели донеслось:
– Можно?
– Аааа, вот и доктор Йоханссен! – мистер Вольфф поднялся со своего места, чего он никогда не делал перед своими сотрудниками и направился к двери. – Прошу вас, заходите!
Дверь открылась полностью, и в проёме появился невысокий, сутулый мужчина лет пятидесяти, с доброй и усталой улыбкой.
Вольфф встретил гостя крепким, насколько мог, рукопожатием и провёл внутрь кабинета.
– Знакомьтесь. Это Ральф, наш сотрудник. Он будет вам помогать. Со всеми вопросами – к нему. Он знает в музее всё, ну или, по крайней мере, почти всё! – представил смутившегося толстяка директор музея.
Улыбка сутулого сделалась шире и от этого ещё добрее.
– А это доктор Йоханссен – ведущий специалист городской ветеринарной клиники.
У младшего научного сотрудника что-то ёкнуло внутри. «Настоящий ветеринар!» – блеснуло за стёклами очков, когда он и доктор в приветствии трусили друг другу руки.
– Ральф, доктору понадобятся образцы тканей из наших архивов, включая гистологические препараты. Впрочем, я думаю, он сам расскажет, что ему нужно. В общем, окажите нашему гостю всяческое содействие, – произнёс мистер Вольфф.
Затем он повернулся к доктору и, более чем дружелюбно, проворковал:
– Для Вас у нас открыты все двери. И кстати, передавайте большой привет господину Бергу. Надеюсь, он меня ещё помнит.
Ральф не знал мистера Берга, но по интонации своего шефа догадался, что человек это важный.
«Оттого-то он и перед доктором Йоханссеном так любезничает», – добродушно подумал Ральф.
Мистер Вольфф ещё дважды передал приветы таинственному мистеру Бергу, прежде чем дверь закрылась, и Ральф повёл своего «подопечного» в самое сердце музея – в архив.
Четыре просторных зала, куда был запрещён вход для посетителей, были заставлены массивными книжными шкафами и многоярусными полками. Здесь хранились и преумножались вещи, имевшие непосредственное отношение к экспозиции музея и к научной работе, которая в нём велась. В одном из залов расположилась грандиозная библиотека со всеми трудами, так или иначе связанными с музеем. Масса артефактов и экспонатов, которые не нашли места в основной экспозиции, тоже находились здесь. Анатомические и гистологические препараты делили место с сотнями видеокассет и дисков, а самая большая комната музейного хранилища была полностью выделена под чучела и кости животных, которые со временем должны были перекочевать в основные залы.
Главным здесь был Сёрен. Несмотря на массив вещей, хранившихся в архиве, Сёрен прекрасно знал что и где находится. А если он что-то и забывал, то два мощных и защищённых паролями компьютера помогали архивариусу найти какую-нибудь затерявшуюся косточку или научный журнал середины прошлого века.
Нужно сказать, что Ральф знал музейное хранилище не хуже Сёрена, а может быть даже и лучше. Если последний мог без труда указать, где находится та или иная книга или подшивка старых газет, то Ральф даже знал, что написано в искомом труде. Наш герой частенько просиживал в архиве дни напролёт, работая над каким-нибудь проектом, поэтому Сёрен совсем не удивился его появлению.
– Познакомьтесь, это доктор Йоханссен из городской ветеринарной клиники, а это Сёрен Брон, наш архивариус, – представил Ральф своего подопечного коллеге.
– Ветеринар, значит? – вместо «здравствуйте» произнёс Сёрен. – Доктор, у моей собаки проблема. Может быть, вы мне дадите совет?
Да, у музейного архивариуса была черта, которая Ральфу была крайне неприятна – его бесцеремонность. Он запросто мог подойти к любому из сотрудников и, не спрашивая, отломить кусочек от плитки шоколада или взять чужую кружку с чаем. Ральфу пришлось как-то даже объясниться с Сёреном, когда тот просто – напросто потянул за шнурки, висевшие на шее у Ральфа, и вытянул из-за воротника рубашки все амулеты. Как ни в чём не бывало, Сёрен стал расспрашивать опешившего Ральфа, для чего тот или иной талисман.
«Началось», – подумал Ральф и собрался было оградить доктора Йоханссена от навязчивого внимания Сёрена. Однако сутулый ветеринар улыбнулся и заверил последнего, что всенепременно выслушает его и даст профессиональный совет, но только в конце рабочего дня.
