Им больше не вернуться к тому, что было прежде. Нейтральной, иронично-романтической переписке, легкой и почти ни к чему не обязывающей. Это теперь прошлое, каким бы прекрасным оно ни было. А будущее более чем неясно. Что произойдет с ней после того, как закроются за спиной двери больницы, когда Арина выйдет из его палаты? Когда признается в том, что столько времени скрывала?
Впрочем, представить это было нетрудно. Она ведь и жила последние дни, больше не рассчитывая на встречи. Даже умудрялась не изнывать от тоски. Просто жить. Морщинок у глаз стало немного больше, но Арина и не ждала от отражения в зеркале каких-то чудес. Все будет хорошо. У нее есть Настя, есть замечательная подруга, жилье и работа. Что еще нужно для счастья? Претворившиеся в реальность грезы? Во сне разве что, но о том, что по утрам очень не хочется просыпаться, она не признавалась даже самой себе.
Девушка в регистратуре приветливо рассказала, как пройти в палату, подала халат и бахилы. Как будто была рада столь позднему посещению. Удивительно, ведь в памяти Арины четко отложилось, как непросто было попасть родителям к ней позже установленного для визитов времени. Ехала наугад, готовая уговаривать и просить, чтобы ее пропустили.
Других посетителей уже не было, коридоры пустовали, ей только дважды встретился кто-то из персонала Последний раз она была в больнице вместе с Аркадием, на празднике для детей. Тогда их окружала другая атмосфера – не болезни, а праздника. Теперь же пациенты, покинувшие свои палаты и вглядывающиеся в темноту за окнами, своим одиночеством делали окружающую тишину еще более удручающей.
Арина замедлила шаг. Цветы в руках благоухали, и их нежный аромат контрастировал с запахом лекарств. Счастье – в противовес боли и тоске, что окружала здесь со всех сторон. Как пришло в голову принести ему букет? С юности, еще даже со школы запомнила, что мужчинам цветы дарить не принято. Разве что гвоздики. Но их она не любила, и могла ли принести дорогому для сердца человеку то, чему не порадовалась бы сама?
А именно эти самые цветы он подарил в первый вечер, в ресторане, когда все сотрудники агентства праздновали начало ее работы. Арина до сих пор помнила те ощущения, что затопили тогда с головой. Помимо смущения от непривычного для нее мужского внимания, она испытала давно забытую радость. Упоительное, будоражащее сердце чувство, что кто-то подумал о ней, собираясь на встречу.
И цветы от него… Словно сотканные из мечты, полупрозрачные шелковые лепестки фрезий. Свежий запах красивой сказки, на которую прежде только любовалась издали. Зимой они были особенно дороги. Потратиться на такую неразумную покупку муж никогда не считал нужным. Он дарил цветы, в самом начале отношений, на день рождения, на 8 марта. Иногда Арине везло, и подарки случались в другие дни, но такие случаи она могла бы пересчитать по пальцам на одной руке. А потом оказалась недостойной получать их и к праздникам. Привыкла, постепенно забыв, как радуют глаз яркие краски в букете от любимого. Да и цена фрезий намного превосходила даже возможное желание мужа порадовать ее.
А сейчас расцветала весна, окутывая женщину нежной пеленой, касаясь кожи на руках и лице и проникая глубоко в души.
Люблю… Люблю тебя… Как же хотелось рассказать это вслух. Ему. Чуду, пришедшему так нежданно. Поблагодарить за краткое и хрупкое счастье, прежде чем сбежать навсегда. На другое Арина не рассчитывала. Случившееся с ней ничто иное, как сон, сладкий и нереальный. Пришло время проснуться. Но прежде… прежде посмотрит в его глаза. Услышит слова. Впервые без маски. И как бы ни было страшно, сделает это, чтобы не утратить остатки собственного достоинства и уважения к себе.
Собираясь на эту встречу, она старалась. Переодевалась трижды, выбирая то, что подходило больше всего. То, в чем была бы особенно красивой, хоть и не могла использовать это определение по отношению к себе вообще. Мучилась с причёской, пытаясь привести в порядок ставшие как никогда непослушные волосы. Не надежда понравиться – попытка хотя бы не разочаровать окончательно. Хотя он и так видел ее уже всякой. И наверняка сложил собственное мнение, которое не изменится теперь, как бы сильно ей этого не хотелось. Но и по-другому не могла, оттого и провела перед зеркалом так много времени.
Осталась почти довольной собой, но это довольство исчезло без следа в тот миг, когда в конце коридора появилась фигурка в белом халате. Та самая женщина, чье лицо и прекрасные, заплаканные глаза до сих пор не удалось забыть.
Будто неведомая сила заставила остановиться, наблюдая за ее приближением. Пристальный внимательный взгляд, полный… обиды?
Арина растерялась. Женщина смотрела так, словно давно ее знала и была действительно обижена. А объяснения этому не находилось. Но лишь до тех пор, пока та не остановилась рядом. И не проговорила звенящим от напряжения шепотом:
– Значит, это ты. Я не ошиблась…
Арину бросило в дрожь от ее слов и неясности их причин. Ведь кроме той мимолетной встречи они ни разу больше не встречались.
– Я не понимаю.
Доктор кивнула, горько усмехнувшись.
– Конечно, не понимаешь.
Замерла, опуская глаза на цветы в ее руках, а губы скривились, делая выражение ее лица почти тоскливым.
– Всегда мечтала подарить ему цветы. И так и не решилась. Думала, что это неправильно. Мужчина, сильный, потрясающий, это он одаривал меня всегда, по поводу и без… А я… я только хотела вот также однажды вернуться домой с букетом … для него. И не нашла в себе смелости…
Арина растерянно уставилась на разноцветную красоту, которую сжимала повлажневшими от волнения руками. Ей ведь тоже приходила в голову мысль, что дарить цветы мужчине, еще и ТАКОМУ, неуместно. Но желание все-таки сделать это назойливо билось внутри, не давая покоя, и она уступила самой себе, делая шаг, который в собственных глазах казался нелепым. Теперь же, слыша заявление незнакомки, с изумлением обнаружила, что сомнения ее почти оставили и совершенный в цветочном павильоне выбор как раз очень правильный.
– Ему понравится… Я знаю… – взгляды двух женщин встретились, и Арина поразилась той боли, что отразилась в глубине глаз ее визави. Нина (память тут же подсказала имя, с которым к женщине обращался Аркадий) смотрела в упор и одновременно как будто сквозь нее. В собственное прошлое, по новой его переживая, в мечты, что не сбылись, в следы ошибок, запечатленные на жизненном пути.
Вспомнилось его признание, оставленное в чате совсем недавно, и опасение, что болезнь, лишившая возможности иметь детей, способна оттолкнуть и другую женщину. Ту, которую он себе придумал. Прочитать мысли Нины в этот миг было нетрудно, даже ей, никогда не отличающейся особой интуицией и проницательностью. Сожаление. И жгучая тоска о том, что уже нельзя вернуть.
– Люби его… – в первое мгновенье Арине показалось, что она ослышалась, но продолжение рассеяло любые возможные сомнения. – И постарайся сделать счастливым. Он достоин этого, а я оказалась слишком слабой.
Любить? Я давно… – собственное признание заглушили удары сердца, готового в эту минуту вырваться из груди.
