– Может это и к лучшему.
– Не надо так говорить, тебе нельзя рисковать, ты пример для девочек.
Послушавшись, директриса медленно отошла, опустилась в кресло, безучастно произнесла:
– После такого впору подавать в отставку.
– Не смеши, какая может быть отставка в твоем случае. Сходи лучше выпей валерьянки.
– В этом нет необходимости.
– Тогда займи голову чем-нибудь другим. Например тем, в чем поедет Элли. Я не представляю, что на нее надевать, а Эсмеральда запретила допускать сюда обслуживающий персонал. Она, похоже, тоже в шоке и сама временами не понимает, что делает.
– На чем поедет Элли?
– Если не ошибаюсь – малый дредноут западников.
– Я такой никогда не видела.
– Я тоже. В город их не пускают, слишком тяжелые и неповоротливые. Это вроде транспортов торговцев, переделанные карьерные самосвалы, только без объемных помещений под груз и лучше защищены. Говорят, у полковника Лазаря там устроен роскошно обставленный отсек.
– В этом отсеке хоть чисто? – уточнила Селедка.
– Откуда мне знать? Думаю – вряд ли, что ты хочешь от дикарей, у них с чистотой беда, судя по состоянию одежды этих хамов.
– Да, насчет чистоты ты права.
– В таком случае, традиционное платье не подойдет. Предлагаю полевой вариант, то, что было на ней при последнем или предпоследнем выезде. Мне понравилось, Элли очень идет.
– Что за выезд? На трясучку?
– Да.
– Элли, детка, напомни мне, что на тебе было в последний выезд для профилактики лихорадки Улья?
– Черная водолазка и джинсы. Тоже черные, в обтяжку. И кроссовки. Почему-то белые с кремовыми полосками.
– У нее какой-то заторможенный голос, – заметила директриса.
– Я удивлена, что после всего, что ей вкололи, она вообще не разучилась говорить, – устало ответила на это Ворона. – Флора, по мне – выбор хороший, но ты уверена, что это именно та одежда, в которой ее первый раз должен увидеть будущий супруг?
– У нас все равно нет времени придумывать что-то оригинальнее. Такое сочетание ей по крайней мере идет, это уже хорошо. Для западников любое тряпье сойдет, у них там поголовная безвкусица и вообще полный мрак. К тому же в их понимании это достаточно практичная одежда для девушки, оказавшейся в опасном месте, они должны оценить ее положительно.
– В таком случае, нужен другой вариант белья, без этих излишеств. Так же строго и тех же цветов.
– Маловажный момент, но согласна.
– Из украшений рекомендую оставить только серьги простого фасона с бриллиантами или изумрудами. Лучше всего простые формы и один некрупный камень.
– В каком состоянии ее отверстия в ушках?
– Мы не позволяем им зарастать.
– Я это знаю, я спрашиваю, не будет ли у нее раздражения или болезненных ощущений? С ее-то индексом регенерации пирсинг и серьги всегда будут проблемами.
– Флора, ты ошибаешься. Да, Улей считает это ранами и пытается зарастить, но мы давно научились с ним справляться, проблемы у Элли не возникнут.
– Да? Не знала. Ладно, такие серьги мы легко подберем. И пойду проверю, как там продвигаются сборы. Времени осталось мало, а подготовить надо многое. Хорошо, что благодаря господину Портосу у нас есть готовое свадебное платье и вдвойне хорошо, что она не успела из него вырасти.
– Вообще-то успела, – поправила Ворона. – Он тогда переборщил с размером, большим оказалось, но сейчас будет тесноватым.
– Ничего, для западников и не такое сойдет, – отмахнулась директриса уже выходя в коридор.
Ворона, оставив в покое мои волосы, тут же подошла к двери, открыла, выглянула, торопливо вернулась и протянула крошечный пластиковый цилиндрик.
– Элли, возьми и спрячь в сумочку. Это таблетки, они тебе помогут в те моменты, когда надо будет как следует успокоится. Прими одну, а лучше две, и тебе будет все безразлично. В твоем положении это может пригодиться.
Судя по вороватому поведению старшей воспитательницы, это ее личная инициатива, такое не одобрит даже Селедка, а они в хороших отношениях. Я, как и все остальные, недолюбливала Ворону за местами раздражающую придирчивость, которую она нередко проявляла без малейшего повода и строго-официальное поведение, где нет места обычным разговорам. Но последние события показали, что она способна проявлять человеческое участие, и потому попробовала понаглеть.
– Госпожа Альбина, мне позволят проститься хотя бы с орхидеями моей группы?
– Боюсь, что нет. Ты сама понимаешь, что им пришлось понервничать, причем не один раз, все это плохо сказалось на их настроении. Госпожа Эсмеральда считает, что тебе нельзя позволять с ними встречаться, это может вызвать массу отрицательных эмоций.
– Но перед тем как покинуть Цветник я имею право на одно желание.
– Только если оно не противоречит правилам и приказам руководства. К тому же, это не более чем неофициальная традиция, никто не обязан тебе в таком потакать.
– Но другим потакаете.
– Не всегда и не во всем. Советую тебе подумать о чем-то другом, увидеть орхидей ты не сможешь.
За окном что-то взорвалось с такой силой, что я даже удивилась стойкости стекол. В самый первый раз они, по-моему, разлетелись вдребезги после куда менее сильного грохота. Должно быть приклеенные крестиком полоски скотча и правда помогают.
Ворона, заменив расческу, угрюмо произнесла:
– Братство с утра штурмует Станичный стаб, положение очень серьезное. Все волжане ушли со своей техникой, у них возникли какие-то проблемы. Азовский Союз как никогда нуждается в помощи и готов платить за нее чем угодно. Западники диковаты и грубы, но они сильны и хорошо организованы, у них много хороших солдат и вечное желание воевать.
– Я понимаю.
– Западники ненормальные, говорят, они вообще не боятся смерти. С ними тяжело разговаривать, даже странно, что после случая с Самантой они не ушли хлопнув дверью. Я знаю, что тебя это не утешит, но Азовский Союз теперь многим тебе обязан. Элли, тебя всегда здесь будут вспоминать с благодарностью. А что касается личности твоего супруга… Да, он, разумеется, далеко не красавец. Скажем прямо – чудовище. Но такое состояние не вечное, при желании и возможности он сумеет вернуть себе прежний облик. Господин Дзен – сильный человек и достойный лидер, западники слушаются его беспрекословно. Рано или поздно он обязательно добудет еще одну белую жемчужину и станет прежним. Так что можешь рассматривать этот отрезок своей жизни, как повторение сказки о красавице и чудовище. Не надо его бояться, в таком состоянии он не станет полноценным супругом, в его теле из человеческого сохранился лишь разум, все остальное изменилось до неузнаваемости. К тому же он и правда равнодушен к таким как ты, чтобы его заинтересовать, тебе придется повзрослеть.
