Я слишком дорого стою, чтобы рисковать меня потерять.
Надо торопиться, похоже, мне подвернулся тот самый шанс, о котором мечтала втайне от себя. Боялась, что мысли прочитают, мало ли с чем здесь можно столкнуться, ведь в Улье самые неожиданные умения встречаются.
План у меня, конечно, так себе. Надо выбраться из отсека, затем покинуть машину, потом отбежать в сторону от колонны и затеряться на ночной местности. Примитивно, понятно и на вид несложно, а уж о последующих действиях можно будет подумать потом.
Да, выглядит и правда просто, вот только я совершенно не представляю, что сейчас происходит. Зато точно знаю, что западников много, их в колонне чуть ли не сто человек, достаточно попасться на глаза одному, как поднимется тревога. Меня быстро поймают и, возможно, обидно накажут за такой проступок.
Я боюсь этих людей и боюсь наказаний, которые они могут придумать. То есть, попадаться на глаза мне нельзя, поэтому придется действовать аккуратно, а не выскакивать сломя голову.
Нащупав во мраке ручку, потянула вниз, она поддалась. Дверца раскрылась бесшумно, а ведь я помню, что она должна скрипеть – или деформация корпуса сказалась, или меня оглушило серьезнее, чем кажется, и негромкие звуки уши теперь не улавливают.
Дальше мрак короткого коридора, из него сразу три выхода и лишь за один можно поручиться, что он ведет наружу. Но там тоже мечутся отблески пламени, а еще кто-то страшно кричит, и непонятно, где находится этот человек – уши у меня после близкого грохота работают плохо, к тому же звуки в тесных помещениях дредноута искажаются.
Попыталась напрячь зрение, ведь в дальней части коридора отблескивает пламя, это пусть и слабый, но все же источник освещения. Вдруг получится хоть что-нибудь разглядеть.
Попытка всмотреться во мрак привела к неожиданному и неприятному результату. В голове болезненно щелкнуло, а затем я сама не поняла, как завалилась на бок, прижавшись щекой к воняющему машинным маслом полу.
Да что это такое?! Все еще действует та гадость, при помощи которой меня поставили на ноги? Или проблемы, связанные с пробудившимися умениями, все еще продолжаются?
Может быть и первое, а может и второе, я ведь не успела посетить знахаря после пробуждения, да и не уверена, что умения созрели и окончательно активировались.
Со мной все очень непросто.
В любом случае сейчас не лучшее время об этом задумываться, есть куда более срочные дела. Как бы нехорошо мне ни было, но придется как-то выбираться. Ноги вроде бы не отказали, они подвели меня всего на миг и затем заработали как ни в чем не бывало. Значит, нечего здесь валяться.
Приподнимаясь, бросила взгляд на все тот же конец коридора и потрясенно замерла.
Мир преобразился до неузнаваемости. В кромешном угольно-черном мраке я отчетливо видела причудливые пересечения слабо светящихся изогнутых линий и плоскостей, казалось, что все они сделаны из поблескивающего чистейшего стекла. Явственно различала, как ярко полыхает пламя в нескольких шагах от меня, но при этом оно совершенно ничего не освещает, это выглядело дико. По сторонам наблюдала причудливые переливчатые цветные сгустки, некоторые из них передвигались, иногда с большой скоростью.
Один из них мчался прямо на меня, я даже испугалась, отшатнулась, поморгала, пытаясь вернуть странно себя ведущее зрение в норму. Мир мгновенно стал темным, если не считать отблесков в конце коридора, где до этого видела разгорающийся огонь. На фоне этого слабого свечения и правда что-то приближалось, тоже светящееся, но как-то необычно, переливаясь, закручиваясь в многочисленные разноцветные спиральки. Я едва успела отшатнуться, пытаясь пропустить мимо себя непонятно что.
Но в полной мере это не удалось, меня задело чем-то непонятным, до оглушенных ушей издали донесся незнакомый грубый голос:
– Кто здесь?! Ты живой?! Вали отсюда! В темпе вали, сейчас полыхнет, переборка не выдержит!
На этих словах вспыхнул огонек зажигалки, в его неярком свете я увидела, как кто-то в двух шагах звенит чем-то непонятным. Не смогла рассмотреть, чем именно – спина заслоняла.
Грохнуло еще раз, шумно и страшно, стукнув по моим многострадальным ушам и заставив еще раз упасть на грязный металлический пол. Уже лежа, увидела, как человек, лицо которого я так и не разглядела, скрывается в открывшемся рядом люке.
Снаружи явно светлее, скорее всего там что-то горит всерьез, но он прыгнул не задумываясь, то есть этот путь открыт.
Не поднимаясь, рванула туда прямо на четвереньках без малейшего намека на притягательную женственность, которую обязана проявлять в любых ситуациях (даже если зрителей нет).
Сюда бы моих воспитательниц, очень хочется посмотреть на их женственное поведение в заполненном бензином полыхающем металлическом ящике.
В тот момент, когда начала выбираться из люка, вновь грохнуло, корпус громадной машины содрогнулся и я, не удержавшись от визга, полетела вниз с высоты брюха дредноута. Спасибо, что оно располагалось не так уж высоко, шлепнулась слабенько, но больно приложилась пальцами об асфальт.
Никто в такое не поверит, но при этом я улыбнулась. Не зря поработала ножницами, будь иначе, сейчас бы мои холеные коготочки могли серьезно пострадать.
Отшатнулась от жара. Бок дредноута пылал, оттуда выплескивался огненный поток, и густо сыпались неохотно затухающие жирные искры. А еще мир опять начал меняться, но по другому – без головокружения, боли и прочих неприятных симптомов. Однако приятным такое все равно не назовешь.
Воздух вокруг меня то наливался кровью, то становился естественного цвета. Бьющая по нервам красная пульсация, она будто кричала, что отсюда нужно улепетывать как можно дальше и быстрее.
Не в силах сопротивляться этому требовательному нажиму, я побежала.
Для начала выбралась из-под горящего исполина и только потом припустила к обочине. И справа, и слева что-то горело, впереди из мрака стремительно прилетали красивые яркие росчерки и все, к чему они прикасались, звенело, взрывалось, вспыхивало и кричало. Мир переполнился слившимся в сплошной рев грохотом, но я слышала его будто издалека, мои уши так и не пришли в себя, да и возможности восстановиться у них не было, то и дело подвергались все новым и новым испытаниям.
Вдоль обочины тянулся глубокий кювет, куда я сиганула не задумываясь и не обращая внимание на воду, которая поблескивала на дне. Замочила щиколотки, и, конечно, перепачкалась, но зато вырвалась из пугающей красноты при этом почему-то не сомневаясь, что избежала чего-то ужасного.
Но порадоваться за себя не успела – позади вспыхнуло, грохнуло, в спину толкнуло, обдало жаром, заставило испуганно присесть. Начав подниматься, развернулась, уставилась на дредноут. Точнее на то, что от него осталось. Снаряд в него попал, взорвался боезапас или случилось что-то другое – не знаю. Но теперь он горел целиком и сыпал все теми же незатухающими искрами, из всех бойниц вырывалось пламя, а дверь, через которую меня не больше часа назад завели в машину, извергала струю огня поливавшую дорогу в том месте, где я только что пробежалась.
