– Одной девочки для этого слишком мало.
– Есть и другие способы, будем работать с разных направлений. К тому же, ты слишком низкого мнения о ней. Она не такой уж маленький камень, брошенный в воду. Круги расходятся, нам остается лишь наблюдать за ними со стороны. Некоторые не в состоянии молча смотреть на то, как волны подмывают берег, я и сам не ожидал, что они вот так, сходу, начнут показывать себя во всей красе. Пора с этим бардаком заканчивать, а у нас все еще нет полного списка. Так пусть уже сами себя проявят полным списком, подразним их красной тряпкой и дадим возможность наброситься. А уж там свое не упустим, не первый раз в такие игры играем.
– Лазарь, ты становишься слишком скользким и когда-нибудь перехитришь сам себя. Твои планы разветвленные, как рога старого оленя, к тому же меняешь их каждую неделю, сам запутываешься и других с толку сбиваешь. У нас тут принято работать грубее, тонкие схемы никто не оценит, они не работают.
– Напротив, я примитивен как никогда и действую строго в рамках проверенных историей шаблонов. Разве что местами их модифицирую под наши реалии.
– И где же шаблонность?
– Не знаю, как в твоем мире, а в моем среди населения северо-восточной части Евразии широко известна застольная песня «Из-за острова на стрежень». Ее герой – Степан Разин – лидер бунтовщиков времен позднего Средневековья, возвращается водным путем из разбойничьего набега на земли заморского шаха. В качестве личного трофея он везет восточную княжну дивной красоты. Глаз с нее не сводит, пылинки сдувает, ни о чем другом не думает. Но позади слышится недовольный ропот соратников, они полагают, что эта женщина размягчила каменное сердце Степана, что он опасно увлекся заморской красавицей и уже не такой лихой атаман, как прежде. Это еще не бунт, но звоночек очень тревожный.
– В моем мире тоже пели эту песню.
– Вот и отлично, значит не буду терять время на пересказ. Знаешь, что меня всегда удивляло в этом сюжете? Атаман всерьез прислушался к словам своих людей вместо того, чтобы взять на карандаш тех, кто громче всех кричали и насмехались, после чего точечно устранить источники угрозы. Он пошел на поводу у толпы, подчинился тем, кто подвергали сомнению его авторитет, а это недопустимо, это поступок не лидера, а тряпки. Полагаю, у этой песни есть историческая подоплека, потому как Степан Разин плохо кончил и одной из причин этого стало предательство приближенных, чему я не удивлен. Простые времена, простые решения, нам с тобой выкручиваться куда сложнее.
– В твоей песне он убил княжну?
– Ага. Утопил. Бросил за борт в набежавшую волну.
– В моей тоже. Интересные у тебя исторический шаблоны. Но у меня и в мыслях не было убивать орхидею. Я не воюю с девочками.
– Я об этом и говорю – глупейший поступок, недостойный лидера. Хотя не спорю, при определенных обстоятельствах может сыграть в плюс, особенно если сработать на далекую перспективу.
– Не могу представить такие обстоятельства.
– Напрасно-напрасно. Могучий кваз, лишенный всего человеческого, внезапно проявляет очень даже человеческий интерес, объектом которого является наша глазастая гостья. Многие из его приближенных начинают колебаться и выказывать недовольство. Они ведь пошли за своим лидером в том числе и потому, что бесконечно уважают его самое сильное качество – он умеет идти по своему пути не поглядывая по сторонам. И тут на тебе – на смазливую девицу засмотрелся. А ты им раз, и бросаешь виновницу переполоха в эту самую волну, блестяще доказывая, что остался все тем же: идешь только вперед, не отвлекаешься ни на что человеческое и не обращаешь внимание на тех, кого давишь своими сапогами. Если не вести себя так же недальновидно, как Стенька Разин и грамотно обыграть момент, твой авторитет взлетит выше небес.
– Он и без того высок.
– Но признайся хотя бы сам себе – он снижается. Причем прямо сейчас снижается. У тебя своеобразная репутация, для всех ты монстр как внешне, так и внутренне, но монстр полезный и временами незаменимый. Вот только мы слишком долго барахтаемся на одном месте, некоторые начинают думать, что ты потерял темп, они не понимают, какие гири висят на твоих ногах. С этим балластом надо что-то делать, на тебе тут слишком многое держится. Я бы даже сказал – все нити на тебя завязаны.
– Не запутайся в этих нитях.
– Постараюсь.
– Если не бросать орхидею в воду, то что тогда? Что прикажешь с ней делать?
– Пока что она работает тем самым брошенным в воду камнем, вот пускай и дальше работает.
– Это не затянется надолго. Что потом?
– Чего это ты так печешься о ее судьбе?
– Я пекусь о себе. Ты прав насчет моей репутации, и ручная орхидея в нее не вписывается. Как ее использовать – не представляю и беречь на будущее смысла не вижу – она мне не нужна сейчас, не понадобится и потом. Если так и держать взаперти под боком, могут пойти ненужные разговоры, да и бессмысленно.
– Она хорошая девочка, но просто так запускать ее в нашу толпу нельзя. Ее там заклюют, она к такой жизни не приспособлена. Лучше всего отдать ее кому-нибудь, чтобы было кому о ней позаботиться. Не самому мелкому, нам ведь она дорого обошлась, но и не человеку из верхушки. Азовские носятся со своим Цветником, как с золотым истуканом, по всему миру слава летит, что лучшие девочки Улья собраны именно у них. Мы бы знатную оплеуху им вкатили при таком сценарии – дескать, слили их бриллиантовую воспитанницу первому попавшемуся, потому как цена их товара – ноль без палочки.
– Не вижу смысла в такой оплеухи, но все же интересно знать – за кого же ее можно отдать?
– Мало ли у нас мужиков не пристроенных? Бабы всегда были и будут дефицитом. Да хотя бы тому же Транзистору.
– Транзистору?! – опешил кваз. – Да он же не от мира сего, совершенно чокнутый.
– Ну а где ты здесь нормальных видел? К тому же, он не так уж плох, просто повернут на своих компьютерах, это у человека из-за чрезмерной увлеченности. И он полезен, согласись, что у парня талант. Одно то, что несмотря на все перезагрузки и диверсии наших «друзей» западные системы слежения работают почти без перебоев – о многом говорит.
– Ему не нужна Элли. Транзистору вообще никто не нужен. Ему компьютеры нужны.
– Не любит, так полюбит, ну а не хочет, так заставим, ты же сам понимаешь, как все устраивается. Он лет на десять ее старше, а выглядит студентом третьего курса. Она, конечно, не без странностей, но неглупа, если приглядывать за молодой семьей хотя бы первое время, может получиться достойная ячейка общества.
– Ага, ну да, ячейка общества, конечно. Семья, где на мужа завязана куча секретов, а жена хрен знает кто, с тем еще характером, и к тому же ее прислали азовские.
– Они тут ни при чем, я сам ее выбрал. Видел бы ты, как на меня давили, требовали, чтобы изменил решение.
– Не считай себя самым хитрым, там могли и похитрее кадры найтись. Считаешь, что сам выбирал, а на деле ее подсунули.
