– Ну да, а это, значит, были просто хлопки салюта, – нервно выдала Миа. – Саманта, ты просто ужасно тупая дура, сиди уже, где сидишь и помалкивай.
– Ты когда-то такое уже слышала? – я по-другому повторила свой вопрос не сводя внимательного взгляда с Дании.
Ее болтушкой точно не назовешь, но если спрашивают прямо – не игнорирует. Тем более, мой взгляд мало кто может выдержать, он у меня необычный. Вот и сейчас Дания отмалчиваться не стала:
– Слышала.
– Где?! – произнесла я одновременно с Тиной.
– До того, как попала сюда. Дома.
– У тебя дома стреляли из пушек?! – изумилась Бритни.
– Из чего только там не стреляли…
– В том?! В старом доме?! В самом первом?! – не поверила Кира.
– Ага.
– Но это же дом, там такое не бывает, там всегда спокойно.
– В моем доме было именно так. Там война.
– Кто это вообще мог сделать? Может нагнали этих грязных рейдеров и они что-то перепутали? – спросила Миа, непонятно к кому обращаясь.
Говорит растерянно, ей это не свойственно. Обычно она дико самоуверенная и любит доставать других, особенно Тину. Но сейчас почти тише воды себя ведет.
Из коридора заглянула Лаура, напряженно произнесла:
– Девочки сидите там. Никуда не уходите.
– Мы поняли, госпожа Лаура, – ответили сразу в несколько голосов.
– А кто это стрелял? – не могла успокоиться Миа. – Неужели кто-то что-то перепутал и снаряды чуть не попали в Цветник?
– Никто ничего не путал, – тем же напряженным голосом ответила воспитательница.
– Но…
– Это были бандиты из Братства. Посидите спокойно несколько минут, сейчас гвардейцы их прогонят.
– Как бы не так, прогонят их, ага, – негромко, чтобы от дверей не расслышала воспитательница, произнесла Дания. – Эти пушки могут стрелять за несколько километров, попробуй до них для начала доберись, чтобы прогнать.
За окном вновь хлопнуло, но как-то не так, совсем иначе, больше похоже на праздничный салют, а не прежние ужасающие звуки. К тому же громыхнуло не сильно, не оглушительно, наверное, – взорвалось где-то далеко. А вот еще и еще.
Дания соизволила пояснить без вопросов:
– Наши пытаются накрыть батарею Братства.
– Как это накрыть? Покрывалом, что ли? – удивилась Лаура.
– Вот ведь тупая, – прошипела Миа. – Накрыть – это значит, убить их.
– Так это не взрывы? Это наши стреляют?! – оживилась Тина.
– Ну а кто же еще кроме наших? Да, это точно выстрелы, а не взрывы, не бойтесь.
– Ужас, я бы ни за что их не различила.
– Ну так слушай внимательно и запоминай.
– Зачем такое запоминать?!
– На какое расстояние может стрелять гаубица? – перебила я Тину, быстро обдумав то, что сейчас узнала.
Дания покачала головой:
– Прости Лиска, но я не помню. А может никогда и не знала.
– На сто километров сможет?
– Не думаю. По моей улице вообще перестали стрелять из таких штук, когда врага отогнали примерно на тридцать километров.
– Тридцать?
– Ну может двадцать пять, а может тридцать пять. Не уверена. Говорю же – не помню и не знаю. Когда они стояли в пяти километрах, к нам каждый день что-нибудь прилетало, ни одного целого дома не осталось, все разрушено или осколками побито.
– Что за бред я только что услышала?! – вскинулась Миа. – Какие тридцать пять километров?!
– Девочки, не шумите! – строго произнесла Лаура, выглядывая из коридора.
Пробираться к нам через засыпанный битым стеклом зал она не рвалась. Не все окна еще разлетелись, оставшиеся могут лопнуть от очередного взрыва и горе той, кто в этот миг окажется на пути летящих осколков.
– Так какие тридцать пять километров? – тихонько повторила Миа. – До кластеров Черного Братства как минимум втрое больше, они очень далеко от нас, это все знают.
– Лаура сказала, что стреляли именно они, ты сама слышала.
– Не может быть, значит, ты что-то путаешь с пушками.
– Вряд ли. Может земли Братства и далеко, вот только их пушки гораздо ближе, чем мы думали.
* * *
Черное Братство – самая больная тема для Азовского Союза. Это понятно хотя бы по тому, что нам почти ничего о нем не рассказывают.
Но разве можно что-то скрыть от коллектива состоящего исключительно из девушек почти одинакового возраста? Знаем пусть и не все, но многое.
Прежде всего то, что Братством такое называть – плохо. Братство ведь от слова брат, а слово брат – теплое и светлое слово, в нем нет ничего черного.
Но Братство и правда черное насквозь, потому что основано теми еще нелюдями.
Нет, зараженные здесь вообще ни при чем, они не страдают манией устраивать укрепленные поселения на стабильных кластерах Стикса, для выживания им в первую очередь требуется лишь обильная высококалорийная пища, а не оружие с патронами, боевая техника и прочее в таком духе. И братья не атомиты, изуродованные радиацией, и не прочие уроды вроде них, по разным причинам изощренно наказанные Ульем. Увы, но у них всем заправляют те, кто внешне ничем от нас не отличаются.
Но внутри они насквозь гнилые, потому как нормальный человек никогда не опустится до дна столь омерзительной пропасти.
Муры – вот кто основали Черное Братство. Ренегаты, угодливо прислуживающие различным группировкам внешников – самых страшных врагов всех иммунных. Им здесь нужно только одно – наши тела и жизни. Своих прихвостней они терпят лишь до тех пор, пока те всеми силами помогают им обеспечивать потребности в этом кошмарном товаре.
Муры ловят иммунных новичков на свежих кластерах, караулят их на удобных дорогах и в местах, которые трудно обойти. Но в первую очередь внешников интересует не самое свежее мясо, им подавай тех, которые провели здесь месяцы и годы, именно из таких можно получить самый качественный биологический материал. Поэтому их слуги охотятся на рейдеров, устраивают набеги на территории одиночных ничего не значащих стабов, могут даже нападать на защищенные городки. Но только не на крупные, такое им не под силу.
На крупные нападает только Черное Братство – ему и не такое под силу.
По их заверениям, братья давно уже не сотрудничают с внешниками, но при этом у них почему-то слишком много хорошего оружия и военной техники, не говоря уже о патронах и снарядах. Никто не сомневается по поводу природы источников получения таких полезных вещей, – их до сих пор снабжают все те же хозяева.
Бесплатно они это делать не станут, а расплатиться с внешниками можно лишь одним товаром – смертью иммунных.
