Книга Хромой. Империя рабства, страница 4. Автор книги Владимир Белобородов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Хромой. Империя рабства»

Cтраница 4

В землянке кормов был лишь Старис. Между собой мы называли его одноглазым, ну, собственно, он и был такой. Но в глаза, вернее, глаз этой потрепанной рабством горе мышц никто не смел такого сказать.

– Стар, – произнес я, когда глаза привыкли к темноте, – дай каши хрумзам.

– Кто опять не ест?

– Дикий.

– Так ему все равно скоро на арену, пусть поголодает, злее будет.

– Мне его расчесать надо.

– Хо-хо. Эк тебя сегодня сунули. Нечего зубы скалить, чего тебе не живется, как всем?

– Дашь?

– Ну пойдем.

Старис был бы, наверное, неплохим парнем, если бы он не был кормом. Мы дошли до сарая, служившего кладовой припасов для рабов и хрумзов, а заодно и кухней. Корм открыл замысловатый с виду замок ключом. Я не являюсь великим специалистом по взлому, но однажды, когда ключ теряли, а наш ужин находился внутри, вскрывал его щепкой, больно уж топорно сделан. Хотя с другой стороны – там только крупы, на которые могут позариться лишь рабы. А рабам к этому строению без сопровождения кормов подходить было нельзя.

– Держи! – Старис вытащил ведро.

– Она же вчерашняя!

– А ты что думал, я готовить брошусь? Бери и хромай отсель, пока пинков не надавал.

Я исподлобья глянул на него. И я и он понимали, что пинать меня он не будет. Я уже раз втыкал найденный гвоздь в корма за подобное. Потом, конечно, выхватил палок, но и корма тогда шаману лечить пришлось.

– Ну! – рыкнул он. – Я с тобой не пойду. Доверяю.

Еще бы не доверял, на второй день каша на запах, как и на вкус, была хуже содержимого нужника, поэтому есть ее не то что рабы, хрумзы не хотели. Поняв, что другой каши он мне не даст, я, слегка перекосившись от тяжести ведра, побрел к загону.


Кашу хрумз есть отказался. Ларк тоже. Была мысль вывалить это ведро на уши последнему, но как-то я поостыл. Мы с Ларком сели в шлюзе так, чтобы было видно выход. Рвать жилы ради работы у рабов в этом мире было как-то не принято.

Я же недорассказал, что было со мной дальше, после того как я попал сюда. Очнулся по всем канонам жанра в лесу, с дикой головной болью. По тем же канонам – в теле парня лет двенадцати. На этом совпадения с попаданческими романами заканчивались. Не маг, не воин, не княжеский сын. Судя по одежде – деревенский парень. Часа четыре я прыгал и матерился. Злоба, сука, была дикая. В выражениях я не стеснялся, благо зрителей не было. Кулаки, ну как кулаки – кулачки молотили в бессилии воздух. Потом успокоился. Вспомнил слова этого придурка. В моем положении его совет показался дельным. Так и решил действовать. Пошел по еле заметной тропинке. Вскоре стало темнеть. Увидел огни костров, ну нет бы присмотреться, хотя в том моем положении… Я шел-то как во сне.

Они улыбались, что-то спрашивали, я мычал в ответ, мол, говорить не умею. Они накормили меня, осмотрели. Один с ехидной рожей все щупал мои руки. Даже в рот пытался заглянуть. У меня тогда закрались какие-то недобрые предчувствия. Идиот, не прислушался – оказалось, караван работорговцев. Не знаю, может, подзаработать решили, может, подох один из рабов и заменить надо было, но только связали меня утром, сунули кляп в рот, зарыли в тряпки на телеге и увезли. Потом, перед рабским рынком, пришел маг и ткнул мне печать на висок. Вот и все.

Сначала был рабом у хозяина корчмы. Чего дураку не жилось? Почти не били. Жрать вволю. Работа хоть и грязная, но не слишком тяжелая. Нет же, все убежать пытался. А куда бежать, если у тебя на роже штамп магический поставлен? И вывести это украшение не представляется возможным, потому как магия. Побегав несколько дней в лесу, выходил к людям. Конечно, не все так поступали, но всегда находился «доброжелатель», который вылавливал меня и сдавал в местную полицию, за местные тридцать сребреников, а то и меньше. А стража помещала в центральный загон. Где я с восторгом дожидался, пока меня не выкупит хозяин.

После третьего побега корчмарь продал меня. Дальше был хозяин сапожной мастерской, потом местный полумаг с извращенными желаниями, которому я воткнул вилку в ногу в первый же день. Тот меня и продал оркам. Вот как-то так сложилась моя судьба в этом гребаном мире.


– Корм, – прошептал Ларк.

Мы встали и начали делать вид, что работаем. Одноглазый постоял в воротах, наблюдая, как Ларк выливает воду в поилку, а я подкладываю ветки.

– Если не ест, чего листву переводишь?

– Я к голодному не полезу. А эту кашу есть он не станет.

Ларк проскользнул с ведром мимо корма и почти побежал к колодцу.

– Ну-ну. Сами бы хоть поели. – Он явно стебался. – Когда еще столько перепадет.

Я отвечать не стал, разругаться с ним плевое дело, а новую кашу он все равно не даст. Молча перекрыл внешние ворота шлюза и открыл внутренние, проковыляв к кормушке, вылез через нее. Одноглазый, видя отсутствие реакции на его искрометный юмор, потоптался еще у ворот и ушел. Хрумз в шлюз идти не хотел, а нам надо было вычистить загон. Ни свежие ветки, ни попытки постучать по стенам в надежде, что он испугается, не принесли результата. Попрыгав вокруг загона, мы присели у ворот.

– Может, ветки не в сам загон надо было? – высказался Ларк.

Советчик, мать твою! Ларк раздражал своей проницательностью.

– А то я не догадался! Где ты раньше был?

– За водой ходил.

– Вот… – И сказать-то ему было нечего.

– Хрумз, – прошептал Ларк.

Я осторожно оглянулся, дикий принюхивался, стоя в шлюзе. Поднявшись без резких движений, я доковылял до боковой калитки и протиснулся в загон. Стараясь не шуметь, потихоньку дошел до внутренних ворот и резко попытался их закрыть. Хрумз прыжком развернулся и, встав лапами на жерди ворот, остановил их в десяти сантиметрах от столба. С одной стороны, было страшно, с другой – во мне проснулся некий азарт. Я всем телом навалился на ворота, но они не поддавались – тяжелая туша зверя, перекосив, прижала их к земле. Я резко выкинул руку между жердей и шлепнул его ладонью по носу. Хрумз отпрыгнул, едва не уронив меня вместе с хлипкой конструкцией. Быстро накинув веревочную петлю, я вздохнул с облегчением: попался.

У дикого не чистили очень давно, поэтому работы нам с Ларком хватало как раз до ужина, учитывая отсутствие рвения. Пару раз появлялся Одноглазый, проверяя, чтобы мы не бездельничали. Оба раза его вовремя замечал Ларк, он безумно боялся гнева кормов, и мы успевали изобразить видимость работы. Хоть какая-то польза. Кстати, боялся он небезосновательно. Кормы частенько над ним измывались за какие-нибудь мелкие провинности. Поймали уснувшим днем – ночью заставили стиркой заниматься, отдохнул ведь. Заметили, что из котла кашу с боков после ужина соскребает, – он полночи один их чистил. В общем, его взаимоотношения с кормами чем-то напоминали дедовщину в армии. Только для Ларка это была вечная дедовщина. С одной стороны, его было жалко, с другой – сам виноват.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация