– Мальчонку моего не трогайте. Не стоит. – Было его в интонации что-то угрожающее.
– Дед, а это бандиты? – когда они отошли чуть дальше, спросил парень.
– Нет, внучек, судьбой битые просто, вот и оширшевели. Может, и станут когда…
Вот сто процентов, специально громко ответил. Мы так и стояли, пока они не скрылись за склоном холма.
– А где Чустам? – спросил Толикам.
– Да, мне тоже интересно. Клоп, ты бы взял Звезданутого да вдоль реки сгонял? Чтобы с этими не пересекаться.
Два раза повторять не требовалось. Клоп даже седло брать не стал.
– И что? – Чустама Клоп успел предупредить, и теперь тот расспрашивал нас. – Деда испугались?
– Да не в том дело… – начал было я.
– Серьезный он, – перебил меня Толикам. – Не селянин. Не знаю. Правильно все Хромой сделал.
– Старика испугались? – повторил корм.
– Да при чем тут испугались. А что с ними делать? Убивать ребенка? У меня, например, рука не поднялась бы.
– Ага, – ухмыльнулся Клоп, – если бы, конечно, он нам руки-то не поотрывал.
Чустам проигнорировал слова Клопа, зато зацепился за Толикама.
– Ты что думаешь, у меня поднялась бы? – прищурился Чустам.
Толикам промолчал, видимо подразумевая, что и Чустам бы не смог. Наверное, Толикаму надо было ответить, чтобы успокоить корма.
– Считаешь, если я тогда орчонка… То есть вы такие хорошие, – Чустам встал, – а я детоубийца?
– Остынь, – заступился я за Толикама. – Ничего он такого не имел в виду.
– Да?! – Чустам сделал шаг к Толикаму.
Я сидел рядом, поэтому преградил корму дорогу:
– Чустам, не заводись.
Тот хотел отодвинуть меня, но я перехватил руку. Тут же левая корма схватила меня за ворот. Некоторое время Чустам с отвращением или омерзением смотрел мне в глаза… и, оттолкнув, отпустил. Отошел, сел на прежнее место. Но теперь уже успокоиться не мог я. И это было не нервное. Меня захлестывала ненависть. Ладонь сжимала рукоять кинжала все сильнее.
– В смысле ты самый здоровый? Или право какое возымел?
Чустам поднял на меня взгляд.
– Ты… – Договорить корм не успел.
Поймать меня смог Клоп. В себя я пришел только минут через пять, хотя точно не знаю… не помню.
– Ноги держите. А-а-а! Тварь, пинает же!
– Вы что делаете?!
Они меня втроем пеленали, то есть связывали.
– Ниче, ниче, – шептал Клоп, навалившись на меня всем телом. – Потом спасибо скажешь.
Спасибо я говорить не стал, а вот интересного мои пленители о себе узнали много. Но все меня игнорировали, что бесило еще больше. В какой-то момент я понял бессмысленность происходящего и уснул.
Глава 16
– А зачем вы его связали? – разбудил меня мальчишечий голос.
Лежал я, судя по «мягкости», на земле, то есть не в подземелье – там пол каменный.
– Да так, в разбойников играли, – ответил Толикам. – А ты что здесь делаешь?
– Дед сказал, что я могу, когда захочу, приходить к вам.
– Понятно. Зовут-то как?
– Огарик.
– Как?
– Огорлон, но дед завет Огарик.
– Огарик, пни этого дядю за меня, – попросил я, не открывая глаз, так как даже сквозь веки слепило солнце.
– Отошел? Сейчас развяжу.
Вскоре я разминал покалывающие онемевшие кисти. Малец смотрел на меня с любопытством.
– Дед не с тобой живет, что ли?
– Нет. Ему нельзя. Ему в деревне надо быть.
– А ты чего ж?
– А мне нельзя там.
– Почему?
Парень пожал плечами. Толикам отдал мне кинжал. Огарик со свойственной детям непосредственностью проводил загоревшимся взглядом оружие. Я протянул ему ножны:
– Не насовсем. Поиграть.
– Ага. – Мальчонка схватил ножны.
Вынув клинок, полюбовался. Затем начал прыгать по поляне с криками: «Ха, ха!» – поражать невидимых врагов. Мы с Толикамом переглянулись.
– Значит, вроде как остаемся, – прошептал он.
– Наверное, – так же тихо ответил я.
– Дядь Хромой, а вы на войне ногу изломали?
– Нет. Упал неудачно. А ты откуда знаешь, как меня зовут?
– Я слышал, когда вы меня искали. Ну, недавно. Вы из рейда шли. А что такое рейд?
Толикам, ухмыльнувшись, развел руками и приподнял бровь – вопрос-то, мол, тебе задан, ты и отвечай.
– Это когда мы за едой ходим, – выкрутился я и тут же постарался сменить тему, обратившись к Толикаму: – А где остальные?
– Дядь Клоп и дядь Ларк на реке верши смотрят, а дядь Чустам траву собирает, – проинформировал меня Огарик.
– Тебе бы в разведку.
– В разведку уже неинтересно играть. А вы мне дадите Звезданутого покормить?
– Звезданутого? Так он вроде сам ест?
– А я ему сочнее травы нарву.
– Да корми, не жалко.
– А можно сейчас?
– Конечно. Дяде Клопу привет от дяди Хромого передай. Скажи, что он палку потолще и покрепче ищет для чего-то.
– Ага. – Малец вернул кинжал и упорхнул.
– Вот тебе и неразговорчивый, – задумчиво сказал Толикам. – Есть будешь?
– Буду. Мелкого надо было накормить.
– Клоп и Ларк еще не завтракали, с ними поест.
– Вы что, снова решили?.. – Чустам мрачно кивнул на парня, уплетающего за обе щеки мясо.
– Нет, в гости пришел, – ответил Толикам. – Говорит, дед разрешил.
– Это хорошо. Что, отошел? – переключился корм на меня.
– Ну да. – Я исподлобья взглянул на него.
По-хорошему стоило бы извиниться. Только вот вина Чустама тоже была, да и годы в рабстве отучили от привычки извиняться. Нет, извиняться-то я извинялся, в основном перед друзьями, только не принято было это часто делать – могли за слабость принять. Корм, похоже, придерживался того же мнения. Поэтому мы сделали вид, что все по-прежнему. Хотя у меня, да и у него наверняка осадочек-то остался. Чустам бросил в котелок, висевший над огнем, собранную траву.
– Вкусно? – спросил он паренька.
– Угу. – Тот быстро прожевал, торопясь ответить. – Я мясо редко ем, только когда дед приходит.
– А часто приходит? – спросил я.
Огарик пожал плечами:
– Когда раз в руку, когда раз в луну, а бывает, придет и целую руку живет!
